Журналистка картинно закатывает глаза и легонько шлепает ладонью по столу.

— Да ты что!

Северус сжимает челюсти. Театр абсурда, не иначе.

— Вот поэтому и приехала, — небрежно машет она рукой. — Мы с Дейзи ко мне поедем, — она смотрит на девочку. — У меня ведь столько всего интересного дома!

Рита озадаченно моргает и смотрит на маленькую девочку. Ей кажется, что всего пару мгновений назад здесь никто не сидел. Кто эта девочка такая? Розамунд, разумеется, не знает о том, что Северус стирает все воспоминания Рите не только о своей покойной жене, но и частично уничтожает воспоминания о Дейзи.

Он делает это случайно, но так он имеет некое подобие подстраховки. Рита — последний человек, которому стоит знать о таких новостях. Стоит поссориться с такой, как она, и все твои скелеты окажутся на алой площади в одну шеренгу, предоставленные для обсуждения у сотен тысяч волшебников.

Рита снова хмурится, но мысль надолго не задерживается в сознании.

— А папочка с нами поедет?

Голос девочки заставляет всех присутствующих отреагировать. Розамунд и Рита смотрят на нее с немым вопросом в глазах. Только они у них обеих разные. Северус переводит взгляд на дочь лишь на мгновение и снова опускает его на одну из статей Пророка.

Розамунд ерзает на стуле.

— Нет, Дейзи, — отвечает она. — У твоего отца другие планы. Верно, Северус? — смотрит женщина на него.

Скитер дергается от этих слов, как от огня, и, сжав на мгновение губы, смотрит на мужчину.

— Какие еще планы? — в лоб спрашивает она.

У нее целая цепочка действий уже формируется с того момента, как она приходит сюда, и никакие отъезды в ее планы совершенно не входят. Северус слегка ежится, чувствуя на себе ее цепкий взгляд.

— Я хочу покинуть этот дом, — негромко и холодно замечает он. — На неопределенный срок.

— И куда ты поедешь? — не собирается так просто все оставлять Рита.

У нее даже ладони потеть начинают от неожиданности его слов. Что это он удумал? Он не должен уезжать! Я обязана окружить его своей заботой и стать ему опорой, как и хотела! Рита ерзает на стуле от нетерпения, потому что с ответом Северус почему-то совершенно не торопится.

— Не имеет значения, Рита, — наконец произносит он.

— Имеет, разумеется, — не отступает она. — Двери моего дома для тебя всегда открыты, — небрежно взмахнув рукой, замечает она, после чего кладет в рот вилку ужина и тщательно его пережевывает быстрыми и немного нервными движениями. — Не понимаю, почему ты не обратился ко мне сразу!

Северус сжимает на мгновение челюсти. В помещении находиться просто невозможно, аура давит на плечи так сильно, что хочется ссутулиться.

— Потому что я не нуждаюсь в твоей помощи, — чеканит он.

— Конечно, нуждаешься! — опустив локти на стол, склоняется вниз Рита. — Я же вижу! — настаивает она.

Розамунд чуть кашляет, привлекая к себе внимание.

— Не могу не согласиться с Ритой, — замечает она, после чего бросает беглый взгляд на Дейзи.

Женщина хмурится, задерживая на ней свое внимание.

— Ты почему так плохо ешь, я не понимаю? — спрашивает она. — Совсем тощая, — фыркает женщина. — Дейзи, надо съедать всю порцию.

Девочка хмурит аккуратные темные брови и с недовольством копается вилкой в тарелке.

— Но я больше не хочу, — произносит она, подняв взгляд на тетушку.

Розамунд на мгновение теряется от ее взгляда. Слишком похожа на мать, даже мурашки по коже бегут. Рядом с ней будто сидит покойная сестра, так сильно Дейзи наследует ее внешность. Только не цвет волос.

Вороново крыло у нее от отца. Вкупе в искрящимися зелеными глазами и сведенными вместе бровями Дейзи кажется ей слишком взрослой, слишком смышленой для своих лет.

И, в некотором роде, опасной.

Розамунд не предполагает, что Дейзи, может, и выглядит сейчас так, как ее биологическая мать, но ведет себя также смело, как мама, которая воспитывает ее весь последний год.

— Нет такого слова, как «не хочу», — берет себя в руки Розамунд. — Есть слово «надо». Я хочу видеть дно тарелки, Дейзи.

Розамунд смотрит на девочку сверху вниз до тех пор, пока Дейзи не сдается и не опускает взгляд в тарелку, снова начиная ковыряться в ней вилкой. Женщина цокает языком и вздыхает, оборачиваясь к хозяину дома.

— Удивительно, что она перечит, Северус, — замечает она. — Спеси у девчонки просто немерено. Почему ты не пресекаешь такие вещи?

Северус с равнодушием смотрит на женщину.

Зачем заставлять ее есть, если она не хочет?

Но вслух лишь:

— Не обращал внимания.

— Плохо, — резюмирует Розамунд. — Это очень плохо, Северус. Она вырастет бунтаркой, оно тебе нужно?

— А что станет, когда ей стукнет тринадцать? — поддакивает Рита.

— Именно! — соглашается с ней Розамунд. — Переходный возраст и полное отсутствие контроля!

Дейзи слушает их перепалки, но понимает лишь то, что говорят они именно о ней. И говорят что-то плохое, Дейзи чувствует это по манере их поведения, по интонации. Девочка злится непроизвольно, ей обидно, что папе приходится это слушать.

Она уверена: тетушка Рози и эта странная женщина говорят о ней одну неправду.

Начиная злиться все сильнее, Дейзи принимает решение почти моментально.

— А когда она в Хогвартс поступит? — не унимается Розамунд. — В одиннадцать все только усугубится!

Сначала никто не замечает, как на всю столовую стоит неприятный звон вилки об тарелку. Розамунд старается перекричать этот звук, продолжая что-то доказывать Северусу, но вскоре даже она не выдерживает, резко оборачивается к Дейзи и сурово смотрит на нее сверху вниз.

— Дейзи, немедленно перестань стучать по тарелке! — требует она.

Дейзи смотрит на тетушку в ответ с ярким огнем в глазах и, оставив вилку на столе, придвигает свою тарелку поближе к ней. Розамунд непонимающе смотрит перед собой. Рита тоже старается понять, что происходит, и вытягивает шею, с целью рассмотреть получше.

— Дно тарелки, тетушка Рози, — заявляет Дейзи, вскинув подбородок. — Ты же сама сказала, что хочешь дно увидеть.

Розамунд смотрит на тарелку и видит, что Дейзи просто отодвигает весь ужин по краям, освобождая дно, от чего большая часть спагетти свисает вниз. Рита издает смешок, прикрывая пальцами губы. Уши Розамунд краснеют. Дейзи переводит взгляд на родителя, чувствует его взгляд на себе.

Северус даже не старается скрыть тот факт, что неотрывно смотрит на Дейзи. Сейчас она не похожа на Мелоди, не похожа на него. В этот самый момент, в это самое мгновение, на него смотрит не просто Дейзи. На него смотрит Дейзи с железным стержнем характера, который в ней взрастила Гермиона.

Она даже брови хмурит, как она. И кулачки сжимает также. Огонь в ее глазах совершенно такой же. Дейзи становится маленькой копией Гермионы. И происходит это за считанные месяцы пребывания юной волшебницы в стенах этого дома.

Северус подавляет в себе острое желание обессиленно улыбнуться.

Ох, Мерлин, за что ты так поступаешь со мной? Почему она теперь так на нее похожа?

Розамунд фыркает и смотрит на Риту.

— У девочки совершенно отсутствует покорность и воспитание, — сообщает она подруге.

— От рук отбилась, — замечает Рита, картинно закатив глаза.

Розамунд облокачивается на спинку стула и скрещивает на груди руки.

— Ничего удивительного, — парирует она. — Просто ее мачеха не обладала материнскими навыками, вот теперь мы и имеем то, что имеем.

Северус понимает, что, если сейчас они обе не замолчат, то он просто взорвется.

— Согласна, дорогая, — поддакивает Рита.

Женщина театрально вздыхает и расслабляется, мгновенно взяв себя в руки.

— Ничего страшного, — улыбается Розамунд, обнажая ровный ряд белых зубов, за которые она определенно отвалила в недалеком прошлом стоматологу большую сумму денег. — Я займусь твоим воспитанием, Дейзи. Станешь настоящей леди.

Розамунд заводит ей за ухо почти сухую после ванной прядь волос. Северус замечает, как дочь отпрянула от ее прикосновения.