После его ухода из-под стола вылез карлик. Сел на место, где до этого сидел Гольц, и стал лопать мясо фазана, ломая тушку руками.

– Что скажешь? – спросил его Гиндстар.

– Брать его надо, – жуя, но при этом внятно ответил карлик. Он расскажет многое о Жупре.

– А смысл? – не согласился Гиндстар. – Что он может рассказать, чего мы не знаем? – Убийца ублюдка находится в тюрьме в Бамергеме. Кангану туда не добраться. Связи кангана с заговорщиками описал Остман. Ну подтвердит Гольц эту информацию, и что? Как ей воспользоваться? Нет, мой друг, пусть гонец от Жупре едет в Хволь, отдает приказ канцелярии. А сам Жупре не знает покоя. Он сам себе роет могилу. Нам рано еще проявлять себя. Что говорят слуги?

– Говорят, что ты слепой дурень, и сына потерял, и жену…

– Пусть говорят, – отмахнулся Гиндстар. – Чужие появлялись?

– Нет.

– Скоро появятся. Дай приказ командиру наемников их не задерживать, пусть проследят за ними.

– Понял, – равнодушно ответил карлик и снова принялся есть в два горла.

– Куда в тебя столько лезет? – невесело усмехнулся Гиндстар.

– А ты, брат, попитайся одним хлебом всю неделю, – ответил карлик, – я посмотрю, как ты жрать будешь?

– Не называй меня братом… Сколько раз я просил тебя об этом, – незлобливо отозвался ла Коше. – У стен тоже есть уши.

– Ладно, прости, брат. Не буду, – не раздумывая, ответил карлик.

Гиндстар поднялся, проходя мимо карлика, потрепал того по голове.

– Потерпи еще немного, – произнес он и вышел из столовой.

Луй Ко погонял лошадей и настороженно оглядывался по сторонам. Карету Уильяма можно было отследить по нему. Узкоглазый шуань – заметная примета на севере. Луй Ко каждую следующую лигу ждал нападения. Не заметить отъезд кареты, которую погонял шуань в сопровождении четырех солдат, было очень трудно.

Солдатам была дана команда в случае нападения удирать с места боя и в схватку не ввязываться. Шуань был уверен, что силы для задержания Уильяма будут привлечены большие. Так зачем же губить понапрасну солдат? Сам он о себе не беспокоился. Уверен был, сумеет уйти. Коляска, в которую были запряжены два легконогих южных коня, катила по пыльной дороге уже больше часа. Видимых признаков слежки или преследования шуань не наблюдал, но расслабляться не собирался. У кангана и его своры все было поставлено на карту, и Луй Ко это хорошо понимал, а поэтому был готов ко всему.

Но шло время, а нападения не было. Он проехал придорожный постоялый двор и уже начинал дремать, как из прилепившейся к реке деревеньки на пути их следования выметнулся отряд всадников.

«Так они ждали не на постоялых дворах, а в деревеньках», – догадался шуань о замыслах загонщиков. Он резко остановил коней и стал разворачивать коляску обратно. С трудом, но это ему удалось. Загонщики хоть и сократили расстояние, но не рассчитали время атаки и выскочили слишком рано. Видимо, надеялись на внезапность и хотели лихой атакой перехватить конвой. Но Луй Ко был настороже. Он не стал задаваться вопросами, что это за всадники, которых было два десятка, и погнал лошадей прочь. Солдаты, заметив погоню, хлестнули коней и бросились врассыпную. Из-под копыт поднялась пыль, и она на некоторое время закрыла от преследователей коляску.

– Пересаживайся на мое место! – крикнул Луй Ко кому-то в коляске и, подхлестывая коней, погнал их еще быстрее. Южные кони были быстры. На коротком участке дороги могли здорово обогнать тяжелых уланских коней севера, но уступали им в выносливости. Управление перехватил бородатый мужик. Он ловко вскочил на козлы, а Луй Ко на всем ходу спрыгнул в овраг, прокатился, оборвав одежду, и, с расцарапанным лицом, на четвереньках поспешил в кусты. Там залег и, переждав погоню, пригибаясь и хромая, побежал в обратную сторону. Весь путь до двух ближайших постоялых дворов на юг он изучил хорошо. Ему нужно было пробежать метров триста, миновать деревеньку, переправиться через речку, а там начинался взгорок с лесом. Он надеялся спрятаться там. Новый кучер, пользуясь скоростью коней должен был оторваться от погони и, бросив коляску, скрыться за постоялым двором. В наступающих сумерках его не найти.

Луй Ко почувствовал, что при падении повредил лодыжку, и она распухла. Долго бежать он не смог и, когда первая горячка спала, почувствовал сильную боль в лодыжке. Сев на камень, стал перевязывать ногу, накладывая тугую повязку.

«Как неудачно!» – поморщился он. С такой ногой ему далеко не уйти. Скоро преследователи поймут, что пассажир скрылся, начнут прочесывать канавы и его найдут. Он поднялся и, прыгая на одно ноге, поспешил дальше. Шуань надеялся на ночь, на то, что сумеет спрятаться в лесу. Но его надеждам не суждено было сбыться. Дорога проходила через деревеньку, и канава заканчивалась у первых неказистых домиков с низкими плетеными палисадами. А у въезда в деревню, запалив костер, сидело семеро солдат. Но главное было в том, что во дворах были собаки. Они лениво перебрехивались, и если он попытается перелезть через плетень, те подниму лай, и его обнаружат. Считать уланов дурнями было бы глупо.

Оставался один вариант: обойти деревеньку и спуститься к реке. Но нужно было пройти по скошенному полю. А одиноко бредущую фигуру было видно издалека.

Сплюнув от досады, Луй Ко лег на живот и, сдерживая стон, пополз через дорогу. Он перебрался через нее незаметно. Солдаты что-то обсуждали и на дорогу не смотрели. Да и что на нее смотреть, если нет всадников и колясок?

Немного отдохнув, Луй Ко пополз вдоль плетня. Он бы и дальше полз, если бы впереди не показались двое крестьян, возвращавшиеся после вечерней рыбалки. На ветках они несли нанизанный за жабры улов. Еще немного, и они наткнутся на Шуаня. Он выругался, привстал и перевалился через плетень в огород. И там замер. Крестьяне, смеясь, прошли мимо. Но один неожиданно замолчал и остановился.

– Куртях! – произнес он настороженно. – А тебе не кажется, что через плетень кто-то перемахнул?

– Кто? – изумился второй.

– А я не знаю, но, могет быть, лисица. Эта тварь повадилась в курятник к Фролку шастать. Да хитрая такая, задерет пару кур и с ними сбежит.

– Да не-е… – второй крестьянин сдвинул нелепую шапку на лоб и почесал затылок. – Лисица так не делает. Ежели в курятник попала, всех курей передушит. Это, могет быть, курокрад.

– Эх ты ж, курокрад!? – воскликнул первый рыболов. – А давай его поймаем! Жинка Фролка нам магарыч поставит. У нее первак знатный и грибочки малосольные… – он облизнулся.

– А давай! – азартно согласился второй. Упоминание о перваке его подвигло на то, чтобы постараться найти курокрада. Они положили у плетня удочки, улов и полезли через плетень.

Луй Ко, слышавший их разговор, скривился. Убивать крестьян он не хотел, но те перли на него и могли поднять шум. Он огляделся, куда бы спрятаться, и увидел чучело в пяти шагах от себя. Прополз к нему и залез под рвань женского платья, которое болталась на ветру. Он успел вовремя. Нахлобучил на голову шляпу и, расставив по палке-перекладине руки, замер.

Два доморощенных сыщика осторожно прошли мимо, не обратив на чучело никакого внимания.

– Что-то я никого не вижу, – прошептал один из них. – Ты точно видел курокрада?

– Точно, Куртях! Пошли к курятнику, он там. Верно тебе говорю…

Оба, осторожно и таясь, двинулись дальше. Они прошли к темным силуэтам сараев и остановились. Луй Ко краем глаза за ними наблюдал. Стоять было трудно, но он терпел.

Один из рыболовов приоткрыл дверку сарая и заглянул внутрь, но тут же с громким охом упал. А из открывшихся дверей сарая выскочил огромный пес и с лаем бросился на второго крестьянина. Следом за псом выскочила растрепанная дородная баба с вилами в крепких, натруженных руках.

– Хватай, Алдам! Ату его! – заорала она во все горло.

Первый мужик, оправившись от удара, попытался подняться, но новый удар вилами плашмя по голове свалил его на землю. Он упал и затих, а пес вцепился в портки второму крестьянину и стал их рвать. Крестьянин заголосил на всю округу и стал отбиваться от пса ногами. Портки не выдержали, и большой кусок ткани остался в пасти пса. А бедный незадачливый сыщик прыжками, с воплем поспешил прочь. Он пронесся мимо Луй Ко, тот замер. А следом проскочил пес. Но неожиданно затормозил всеми лапами и повернулся к чучелу. Замер, рассматривая его.