— Уверена, что это неправда. И я не прошу подробностей… Просто хочу знать, что он достойный любовник и что моя дочь с ним счастлива.

У нее на кончике языка вертелось желание рассказать матери о предложении Дрейка заняться тантрическим сексом, но она знала, что это повлечет за собой дальнейшее обсуждение. Хотя ее мать и не была болтливой, она не хотела рисковать. В любом случае, он в этом еще не преуспел. Брук фыркнула, подыскивая нужные слова, чтобы успокоить свою любопытную мать.

— Дрейк поэтичен и вдумчив, и… ладно… этот мужчина опытен, как ты и предсказывала. Мне нравится его стиль в постели. Ну вот… этого достаточно, чтобы удовлетворить твое неуместное любопытство?

Она снова рассмеялась, когда ее мать торжественно кивнула. Потом ее руку сильно сжали.

— Ладно… хватит о Дрейке. Ты боишься операции… того, что они найдут?

Брук выглянула во двор, проверяя что она чувствовала внутри себя. Правду, которую она там обнаружила, на этот раз она не хотела знать. Она снова посмотрела на мать.

— Нет. Я еще не очень боюсь. Я почти уверена, что все отрицаю, потому что изо всех сил стараюсь об этом не думать. Тем не менее, я сделала все, что от меня хотел врач, в том числе запланировала операцию по удалению новообразования. Мой разум отказывается верить, что это действительно может быть рак. Шишка не растет… врач сказал, что это хороший знак. По ее приказу я проверяю ее каждый день. Других комочков также нет. Думаю, это тоже хороший знак.

Джессика кивнула, прикусив губу.

— Хорошо. Тебе, наверное, нужно знать, что я достаточно напугана за нас обоих. Если честно, я не думаю, что смогу справиться с потерей тебя из-за рака. Ты так молода. Если у кого и должен быть рак, так это у меня. Я старше и далеко не так здорова, как ты.

— Мама… такие болезни, как рак, не заботят что можно, нужно и хочется. Я отказываюсь тратить свое время на беспокойство, пока не узнаю, что есть причина… что также было советом моего врача. Может быть, я продолжаю надеяться проснуться однажды утром и обнаружить, что шишка либо исчезла, либо стала меньше, но на этот раз этого не происходит. Я нашла шишку рано, и она маленькая. И это хорошо. Прямо сейчас я делаю все, что могу.

— Конечно,… конечно — сказала Джессика. Она протянула руку и обняла дочь. — Я буду храброй, когда тебе нужно, чтобы я была храброй… обещаю.

— Я знаю, что будешь, хотя надеюсь, что тебе не придется храбриться. Мам, люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Пожалуйста, скажи, что я могу рассказать об этом Уиллу.

Брук отстранилась и посмотрела в беспокойный взгляд матери. Если новости будут плохими, ее мать будет нуждаться в утешении так же сильно, как и она сама.

— Я не собираюсь держать это в секрете. Просто ждала, пока не найду способ и время, чтобы сказать тебе первой. Конечно, ты можешь рассказать Уиллу, а Уилл может рассказать Шейну и Майклу.

— Скажи Дрейку… пока это не сделал кто-то другой, — посоветовала Джессика.

— Хорошо. Я скажу ему сегодня вечером, — тихо сказала Брук. — Скажи Уиллу, чтобы он до завтра ничего не говорил моим назойливым сводным братьям. Потому, что Майкл проболтается Дрейку, а Шейн появится на моем пороге, чтобы дать совет.

— Ты им нравишься, Брук.

Брук вздохнула и рассмеялась.

— Я знаю… но я не привыкла, чтобы другие люди вмешивались в мои дела… кроме моей матери.

— Я рада, что ты мне сказала. Теперь я смогу об этом молиться. Я люблю тебя… независимо от того, что ты узнаешь… и я буду здесь.

— Мам, я знаю, что будешь. Я тоже тебя люблю.

Волосы матери коснулись ее лица, когда она кивнула. Брук обняла ее крепче, благодарная матери за силу характера. Они всегда были вдвоем против всего мира. Но теперь у них был весь клан Ларсонов, на который они могли опереться.

Перспектива того, что так много людей узнают о ее проблемах, ее не привлекала, но если результат операции не будет положительным, по крайней мере, она была рада, что после ее смерти мать не останется одна.

— Дрейк, прежде чем я еще больше влюблюсь в тебя…

— Вау… подожди. Вот так просто ты объявляешь что любишь меня? Несколько дней назад ты не хотела иметь со мной ничего общего из-за обнаженной модели в моем художественном классе. Теперь мы перескочили с «Я дерьмо» на «Ты влюбляешься в меня?» Я за тобой не успеваю.

Брук хихикнула, больше из-за того, что он крепче ее сжал, пока дразнил.

— У нас был примирительный секс как минимум шесть раз после шока с голой моделью. Я знаю, что ты был там для всех них. Честно говоря, я не знаю, влюбляюсь ли я в тебя или нет. Я просто предполагаю… Я никогда раньше не влюблялась. Тем не менее, я начинаю мечтать о том, чтобы таскать тебя и Брэндона на все будущие завтраки с блинами у мамы и Уилла. Полагаю, мое желание, чтобы ты там присутствовал и наблюдал за моими пытками два раза в месяц, должно означать, что я начинаю все воспринимать серьезно.

— Эти чувства не любовь, доктор Дэниелс. Это проявление ваших садистских наклонностей. Определенно они не помогут вашему доводу о влюбленности.

Брук снова хихикнула. Дрейк был очень забавным, когда был расслаблен.

— Я думала, ты был готов защитить меня от зомби?

— Зомби… да. Раздражающий самец Ларсон? Я не знаю… Мне нужно об этом подумать. Во-первых, я должен научиться смотреть твоей матери в глаза. Я не знаю, как избавиться от чувства вины. Ведь я всего на несколько лет моложе Джессики. Не знаю, почему меня беспокоит возраст, но это так.

Брук фыркнула в подушку.

— Значит, ты боишься Ларсонов и моей матери? Может быть, я просто заблуждаюсь. Я никак не могла влюбиться в такого слабака.

Дрейк протянул руку и провел пальцами по ее улыбке.

— Клянусь, когда это необходимо, я могу быть храбрым.

Брук убрала улыбку с лица, радуясь, что наконец-то появилась возможность серьезно поговорить.

— Я тебе верю. На самом деле… я думаю, ты был очень смелым по отношению к своей жене.

Они оба лежали на боку, наслаждаясь послевкусием еще одного приятного занятия любовью. И она ненавидела, что ей приходится прерывать их тихое наслаждение.

Чтобы смягчить свое любопытство к женщине, которая когда-то занимала ее место, Брук провела пальцами по волосам Дрейка.

— Я понимаю, что упоминать твою покойную жену, это ужасный постельный разговор. Но к этому моменту ты уже должен был усвоить, что я из тех людей, которым требуется много честного общения, чтобы почувствовать себя комфортно. В данный момент я просто говорю то, что у меня на уме и в моем сердце, и я надеюсь, что ты можешь воспринять это таким образом. Я часто думала о том, как тебе тяжело было смотреть, как кто-то, кого ты любишь, проходит через то, через что прошла твоя жена.

Дрейк вздохнул и кивнул.

— Да. Смотреть, как рак уносит жизнь Трейси, было самым тяжелым испытанием, которое я когда-либо переживал.

— Какой у нее был рак?

— Изначально у нее была шишка в груди… потом она распространилась на многие другие области. Она пробовала обычные методы лечения. Они не работали, а иногда даже ухудшали ситуацию. В конце концов она бросила лечение и стала принимать только обезболивающие. Трейси поразил не только рак… Мы все трое изменились, когда нам пришлось с этим бороться. Брэндон бросил спорт, чтобы проводить с ней время после школы. После ухода Трейси он больше не вернулся в спорт, и я никогда его не заставлял. Это был еще один совет, который я проигнорировал в отношении своего сына.

Брук тяжело сглотнула.

— Что случилось с тобой? Как изменился ты?

Дрейк пошевелил головой на подушке, подыскивая слова.

— Оглядываясь назад, думаю пока это происходило я довольно хорошо держал себя в руках. После того, как Трейси ушла, я взорвался. Я погрузился в себя и насколько мог держался подальше от людей. Забота о Брэндоне была единственной причиной, по которой я смог выбраться из этого состояния. Он нуждался во мне, чтобы создать для него нормальную жизнь. В конце концов я это сделал. Но это заняло пару лет.