Семена подсолнечника продавались: в обычном виде или виде масла, и эта деталь почему-то всегда вдохновляла Тасю.
Она повзрослела, стала уравновешеннее и спокойнее. Она нашла своё место, но ей возможность к этому подарил её муж.
— Я как будто знаю тебя уже давно, и моё боязливое уважение к тебе и стеснение давно переросли в домашнее отношение. Я как голая перед тобой, но при этом не краснею, — говорила как-то она ему однажды, но после переросла и это, когда уже появился первый сын.
Тася заставляла своих детей читать, как не читала по своей лени сама никогда, но это имело свою пользу: в городе часто положительно отзывались о Летовых этого времени и о сыновьях бывшей ведьмы, к которым имели, к счастью, всё же больше доверия, чем к матери, пока она следовала ветренным мыслям и сомнительным личностям.
Манджиро же всё-таки стал королём. Сейчас страной леса и холода управлял именно он и занимался «оттаиванием» людей и наращиванием мозгов, открывая университеты. С его приходом всё изменилось и стало как будто лучше и тише, а люди — добрее.
Именно такого будущего хотела Тася, и точно её желание исполнилось.
Сейчас вишнёвое и виноградное вина и, в форме каблучка-гвоздика, грязно-розовая хрустальная ваза с белоснежными пышными розами на столике напротив морского шума радостных волн означали волос Робба и его красные слепые глаза. Таким образом, он всегда оставался с ней и иногда являлся даже во снах. С Селестией она так больше и не виделась, а вот братец Эредин занялся «Воблой», которую и купил.
Дорогая Тая уволилась из «Пряного» и ушла работать к Эри-рю. Похоже, теперь они были вместе. Они и правда хорошо сочетались: каштановый густой прямой волос девушки, её несвойственная простым женщинам логичность, рациональность, её чуткость и ум были подстать высокому красноволосому красавцу-чудному, с которым теперь велось общее дело. Тая легко вписывалась в любой мужской коллектив, и в пивной она чувствовала себя достаточно удобно, если не считать пьяных похотливых иногда рож, которые не могли даже встать из-за стола, но в этом Эредин помогал ей и оберегал её.
***
Вален-Вилль успокоился, хотя цирк больше не принимал к себе в гости. Оставшись в своей любимой утончённой готике, город процветал и принимал всё больше новых студентов. Посередине града уже стояло огромное дерево баобаба, подмявшее под себя всю площадь, а его корни и впрямь простирались до самого Запада.
***
Белой птицей однажды донеслось до Таси большое письмо: оно было от Таи. Маленькая крылатая почтальонша очень эмоционально щебетала, пока девушка не дала ей зерно и не села читать. В письме подруга описывала историю одной жертвы. Её звали Эмой. Она была своенравной леди со двора, за которой толпами бегали мальчишки не потому, что она была красива, а потому, что она была их предводителем. Саму Эму, бывало, сражали чувства романтического рода, но нравились ей больше мелкие воришки, искусные мошенники и наркодиллеры с их клиентами. Ей нравился, как бы ни странно, и давно упоминавшийся Олег, и тот ответил ей взаимностью. Однако полиция по какой-то причине не разделяла их чувств, поэтому, чтобы спасти любимого, Эма намерилась связаться с охотником на лисиц, который по совместительству торговал разнообразием пыльцы фей, чтобы затем сдать его с потрохами вместо Олега. Но тот вместо того, чтобы продать девушке товар, столкнул её с крыши, и все её планы разбились вместе с ней. Так быстро закончилась вся её история, не успев начаться.
***
Сущность Эмы была скрыта от всех: она с детства желала отрубать головы и идти по ним, росла и жила сама по себе. Это было ошибкой и её, и её семьи.
Каждый следует по кругу своих ошибок — кольцам Ада.
Наставник являлся умным, мудрым человеком, пусть и пропившим талант следователя, хотя и нашедшем в итоге цель, Тасю, наследницу духа Романа Летова, но его грехом были отношения с семьёй, которую он бросил и разрушил, поэтому призрак дочери преследовал повсюду, а в итоге стал мишенью для уничтожения жадным до власти нарцисса, Манджиро, тихого манипулятора с добрыми глазами и тёплыми руками, каких ещё поискать. Поэтому он решил её огородить: детектив заключил сделку с Хайсэем, через которую становился сурфактантом альвеол в баобабе, носившем кислород по всему Государству Россов, в обмен чего ведьма Тася становилась простой девушкой, становилась взрослее, рожала детей и любовалась видом моря. Так он исправил свою ошибку.
Эредин всегда подбирал тщательно своё окружение и легко избавлялся от людей, с которыми не очень хорошо развивались отношения, но приобретение дела в виде пивной вместе с Таей изменило его и её, девушку, грешную отказом от существования чуда.
Селестия любила молодого человека, но её неверение в возможность их отношений погубила всё, и так было всегда. Тот же порок и следовал за Тасей, которая не считала, что может иметь друзей, своё место и своё будущее, но в итоге именно Сеть обрисовала всё иначе. Леся продолжила идти за Манджиро и добилась его как своего личного принца.
Эйдос отличался от остальных, в этом греха никакого нет, и более того: он справлялся с этим, и ему нравилось одиночество, а дальше время всё же преподносило ему друзей и близких. Дух леса приютил белую ворону, а та поделилась, как кошка, с ним половинкой трупика. Любезно.
Уютный ряд красивейших домов-неудач
Жила-была прекрасная девушка. Прекрасная и талантливая. Но её поразила опухоль, которую победить она не могла. Родители при этом почему-то всё ещё надеялись, что дочь найдёт себе мужа-капитана, но сама девушка предпочитала других девушек. К моему стыду, мне это было тогда непонятно, но я думала, что она сознательно разочаровывает маму с папой потому, что не хочет делать второй половинке больно из-за своей болезни, однако она не заводила ни с кем отношения только потому, что ей совершенно не нравились парни — даже отталкивали её, а среди девушек не всегда был успех, и ей разбивали сердце.
Мне понравилось, как она говорила со мной, как она чувствительна, как интересна, тактична и любознательна. Она говорила по меньшей мере на трёх языках, в свои четырнадцать или пятнадцать жила отдельно от родителей и содержала себя тем, что работала переводчиком. И это при том, что в наше время человек может не работать даже в двадцать три ввиду того, что ещё не закончил процесс обучения, к каким людям отношусь и я.
У меня, к сожалению, есть свой недуг — неуверенность в себе. Да, это недуг, и он имеет тяжёлые последствия: мне тяжело искать работу, тяжело продвигать своё творчество, общаться с людьми, даже нормально одеваться. У меня нет на данный момент ни одного близкого друга. Я вроде бы начала общаться с одногруппницей в колледже, и то общение мне очень нравилось, но оказалось, что каждый в мире человек чем-то недоволен. Как если бы я составляла образ идеального парня, но образ идеального друга, я бы сказала, что это человек, который признаёт ошибки и слабости за нормальное явление, а не корил каждого за его недостатки, будто бы сам таковых не имеет. Что ж, я просто выговариваюсь в подглаву. Надеюсь, читатель, ты меня поймёшь, ведь каждый, наверное, встречал в жизни кого-то, кто был ему интересен, но в то же время будто с высока смотрел на других при том, что сам был неидеален абсолютно в тех же местах: как если бы очень толстая девушка-ханжа в леопардовых лосинах осуждала остальных за поведение и внешность. Также моя знакомая слаба, пока ничего не делает для саморазвития и успеха в чём-то и ещё параллельно мечтает о недостижимых бездельнику деньгах.
Для меня отношения с приятельницей пока что в моей единой длинной полосе неудач, как неправильно сваренные макароны, как ангина, как отсутствие общения с бывшими одноклассниками и так далее.
Таким образом, первая и вторая девушки для меня как две абсолютно разные стороны одной медали: одна постаралась сделать всё и начала добиваться успехов ещё на раннем этапе жизни, а лично для меня она была большой поддержкой в творчестве какое-то время, и до сих пор её мнение обо мне, пусть и уже устаревшее и, наверное, позабытое, очень дорого и важно (кстати, она тоже писала книгу о разных людях), а другая — лишённая тех отягчающих, которые имела переводчица в лице рака и непонимающих родителей, продолжала спать на лекциях и ничего не делая мечтать о лете и возвращении домой, да ещё ворчать, будто я заразила её своим бабушкиным синдромом.
