Этот момент был Тасе интересен, даже вызывал смущение и энергию. «Готовность к бою», как называла это она. Принц был красив, но самым красивым в нём была не внешность, а харизма и умное лицо не по годам. «Не может быть, что ему всего тринадцать! Его тело уже неплохо сложено, а глаза слишком глубокие и серьёзные для такого возраста. Единственное, что его «роднит» с тринадцатилетними это рост!» — оценила она. Совокупность всех этих черт уже вызвала в ней любопытство и уважение. Тася согласилась на сделку с Манджиро, но на ней пока их разговор и окончился.
Погода стала приятнее, не было ветра, листья, отрываясь, спокойно себе падали на головы прохожих. Стоял уже день. «Странно, что на крыше утром не было той девушки», — подумала кучеряшка, вспоминая, что как-то, было, видела примерно в одном и том же районе обязательно молодую, чуть мальчишеского вида блондинку, которая любила находиться на чьей-то крыше или на межэтажном балконе в очень раннее утро. Она сидела там и курила, а потом бросала сигарету вниз не глядя, но постоянно что-нибудь да пролетало тогда у Таси перед носом. Это её раздражало. Девушка зашла в кафешку у трамвайных путей, дабы иметь ещё возможность насладиться видом этого транспорта, гремящего всем своим телом. Там же у кассы стояла Тая — здесь была её подработка.
— Ты почему утром ушла и даже не попрощалась со мной, а?! Раз у меня будильник стоит на час позже, значит и меня ставить ни во что не надо? Даже в известность?! — она в этот момент очень кстати сдула с лица упавшую прядь тёмно-каштановых волос. — А вот не налью я тебе кофе… С сиропом… Карамельным, твоим любимым… Посмотрим, как ты тогда заживёшь!
— Хахах, я тоже люблю тебя, Тай, но мне надо было на одну очень подозрительную встречу. Вот ты возьми и представь: мне Эйдос постоянно давал какие-то задания: сходить туда-не-знаю-куда, поискать или сделать там то-не-знаю-что, сорвать травку, выучить травку, выучить косточку, поболтать с человеком или успокоиться…
— Это я поняла, давай покороче.
— Ну, это же самое главное! Я должна была все задания выполнять чётко, как по инструкции, это помогало контролировать себя, эмоции и т.п., но вот один раз Эйдос разрешил мне шалость! Я очень хотела пошалить в цирке, даже придумала свой план по внедрению, но потом Эйдос взял и сам согласился. Ты представляешь?! Я его столько терроризировала раньше, а тут он просто взял и согласился! Ну кто так делает? Кажется, я действительно ему нравлюсь…
— …Ваша сдача: 35 гривен.
— …мы преображались! Я научилась этому в лесу! Это реальное колдовство! Аж не верится — точно предновогоднее чудо, как и это тепло. Правда потом нас настигла нехорошая карма в виде полисменов, какой-то благородной шайки… Я вообще-то всё помню как в тумане — так бывает, когда реальность становится для меня очень интересной — но я запомнила там одного мальчика! Он был великолепен, и все его присутствия будто испугались. Тогда я и Эйдос быстро удалились, мы убежали в лес, как любовники! Это забавно, точно мы чья-то пьеса на одной огромной сцене…
— Слушай, Тася, у меня полно дел, давай ещё ближе к делу. Как всё это относится к твоим утренним шляниям под Луной?
— А ты мне кофе сначала налей. С сиропом налей, жалко что ли? Воот. Ну хорошо. В цирке тогда был принц! Его зовут Манджиро! Прекрасное имя, не так ли? У меня от него какое-то чувство дежавю, как если бы в моих руках когда-то было комикс с таким именем, но это же просто невозможно… В следующий мой поход в город, видимо, он меня как-то перехватил. Лицом к лицу я ни с кем не сталкивалась, но в своей же походной корзине я нашла записку, вот она, читаю: «Я был на Вашем выступлении! Я был очарован! Идите в такой-то день вдоль по улице Гайваронских в это время». Я пошла, нашла труп, у трупа букет…
— Стой, ты нашла труп?
— Даа, но вроде как со мной подобное уже было тоже не давно… — Тая подняла на Тасю бровь. — То есть я очнулась, когда уже оправдывалась перед Эйдосом, мол, похоронила всех… всех некоторых знакомых, потому что нашла их в городе мёртвыми после того, как столько времени спустя пришла их навестить. Но ничего не было. Это всё было моей иллюзией. Вот и в этот раз я не могла понять, что это настоящее мёртвое тело. Там лежала девушка, очень бледная девушка, с белыми волосами. Она лежала раздетая и очень некрасивая. У неё в руке был букет с жёлтыми засохшими цветами.
— …Ты хочешь сказать, что в это жесть какое холодное утро нашла на холодной каменной дороге на улице женщину без одежды совсем и не могла подумать, что это труп и место преступления?
— Не вини меня! …Да, это так. Но я словно снова была в трансе… Мне очень жаль. Ты хоть знаешь, как периодически меня очень внезапно начинает терзать вина за что-либо? И такой вины может быть много, и её трудно сдерживать… Это тяжело… Да, я ничего с ней не сделала. Не позвала людей. Только даже воспользовалась ею…
— Ещё скажи, что ты тоже её изнасиловала, как, наверняка, сделал её убийца… Чёрт! Тася!
— Да что?! Не делала я ничего такого! Я лишь взяла посмотрела у неё записку, увидела адрес, поперхнулась от запашка, который, кстати, почему-то услышала только в тот момент, и убежала на место встречи. Там меня уже ждал Хайсэй Манджиро. Он предложил мне сделку… Думаю, об этом уже не стоит говорить здесь.
— Ага, умная какая, решила-таки не отвлекать меня от работы? Ты ещё не допила? Чашку когда вернёшь, барышня? — Тая всё это умудрялась как-то говорить смешно, с заботой и с неизменным женственным довольно юным голосом. Но сейчас она была чуть серьёзнее. Она написала срочное письмо комиссару, передала и приняла следующего клиента. — Значит так. В следующий раз меня обо всём предупреждаешь, с незнакомыми мужиками в одинокие кусты не ходишь…
— Но ему тринадцать!..
— Даже с тринадцатилетними мужиками…
— А Эйдос? Ему не тринадцать…
— Тася! Хватит глупости говорить! Ты меня поняла. Если что… Вот этот миленький розовый ножик окажется у тебя между глазами. Ты всё правильно поняла?
— Между моими честными красивыми глазами?
— Да, между твоими честными красивыми глазами. А куда Эйдос вообще смотрит? Ты с ним, значит, второй труп уже находишь, а его ничего не смущает? Или он там у себя в пещере живёт?
— Ну… Буквально да…
— Охх… Как же с вами сложно. А почему ты вообще пошла с ним на встречу? С Манджиро этим?
— Он сказал, что его впечатлило моё представление.
— Ты серьёзно? «Впечатлило представление»? Ты теперь на любую лесть внимание обращаешь?
— Ну… нет… — промямлила Тася. Её утомил под конец этот диалог, и она растеклась по рабочей стойке Таи, так и держа в ладошках чашку недопитого кофе.
— Знаешь, я думаю, он станет новой эпохой. Этот Манджиро. Что бы про него ни говорили, мне кажется, он достойный человек и поднимет нашу страну с колен.
— Когда кажется, креститься надо, Тась, иди домой. Или к Эйдосу. Может, он, наконец, мозги тебе вправит.
— Не хочу…
Комментарий к II глава: Знакомство с Манджиро
Всего две главы, читатель, а ты уже, увы, близок к концу, неизбежно доканывающему каждого 😪
========== ΙΙΙ глава: конец лежит на Лавандовом утёсе ==========
Древо Летовых
Когда Рома был ребёнком, он уже был очень одарённым мальчиком. Однажды он увидел, как город залила толпа взорвавшихся от негодований людей, и в этой толпе растворился единственный самый главный для него человек — его мама.
Её утянула за собой толпа в тот момент, когда она успела толкнуть сына в маленький переулок между домами, сама она вместе с отцом исчезла тогда для него навсегда.
Увидев это, Рома не мог поверить и долго сопоставлял реальность с игрой воображения: родители были перед ним всё так же, как и всегда, неизменно, однако, что-то в них или в его восприятии на них явно изменилось.
Он от рождения был обычным мальчиком, любимым мамой и папой, которые соединили в нём свои души, чтобы получить такое чудо, и именно им для своих родителей был маленький Рома, светлый и рыжий, как ещё одно солнышко. Всеволод и его Анастасия долго не могли завести детей, и это было для их зарождающейся семьи настоящим испытанием. Будучи молодыми и здоровыми, они столкнулись с неясной ситуацией, при которой свежая, весёлая и всегда энергичная Настя никак не могла забеременеть, хотя врачи и давали всегда одни и теже положительные прогнозы. Все анализы и УЗИ показывали, что и она, и её муж способны зачать, однако ни к чему эта уверенность и эти обещания не приводили. «Неужели та старуха действительно накаркала? — говорила уже в отчаянии о невозможном она Севе. — Когда мне было где-то шестнадцать или семнадцать, я гуляла с подругой, мы качались на качеле и обсуждали будущее: кто в какой университет пойдёт. Марьяна знала, что я хочу в медицину, возможно, стану судмедэкспертом, чтобы помогать одновременно в двух сферах: полиции и медицине. Тогда же шла какая-то старушка вдоль тропинки, пересекающей двор Марьяны, в котором мы сидели. Там же были и другие люди, чуть в отдалении, дети, их мамочки, кто-то ещё даже, мне кажется, что я помню мужской голос. Было лето, то есть никакого гололёда, сюрпризов под сугробом и прочего. И она упала. Та старушка. Мне показалось, что она просто споткнулась. На самом деле и старушку в ней выдавала только манера речи — на вид она была самой обыкновенной женщиной средних лет, без особых каких-то, явных признаков старости или болезни. Она упала, я тут же обратила на неё внимание, и мне показалось, будто ничего серьёзного не произошло. Как обычно люди падают, так они и встают, я правда думала, что всё нормально, к тому же, мы находились не так близко к той женщине, было достаточно ещё окружающих. На тот момент я и не знала никаких алгоритмов первой помощи. Вообще. И только потом я заметила, что она долго не встаёт. Я не решалась, подойти мне или нет, но уже увидела, что это за меня делают другие люди. И тогда я увидела, что у той старушки в крови всё лицо, она как жук, который не может перевернуться с панциря, только она упала лицом в асфальт и не могла толком пошевелиться. Когда ей помогли встать, она повернулась прямо на нас, она подумала, что я и Марьяна сидим и смеёмся над ней, поэтому она сказала: «Да чтоб с вами такое случилось!». Затем она обратилась конкретно ко мне: «Да чтоб к тебе все так относились! Чтоб у тебя детей никогда не было! Чтоб некому даже помочь было!». И выглядела она прям как ведьма! Мне тогда стало очень не по себе, и я старалась с тех пор больше читать, учить и меньше бояться в таких случаях. Какой бы из меня был врач, если я даже не знаю, что мне делать с людьми в таких случаях. Теперь я боюсь, что её угроза сбывается, пожелание той невежественной старухи. Она говорила тогда так серьёзно, хотя я не желала ей зла. Я не понимаю, откуда в людях берётся столько ужасных слов и мыслей», — таков был её рассказ, и Настя действительно верила в это, верила, что какая-то женщина могла навлечь на неё несчастье несколько лет назад одной такой фразой. «Она прокляла меня, — была уверена девушка, — за мою ошибку».
