- И тут Поттер, - пробормотал он, и двинулся дальше, потому как больше в этом странном сне делать было, в сущности, нечего.
Тропинка привела Рона к двум лестницам. Одна из них вела вверх, а другая - вниз. Рон постоял, подумал, решил, что спускаться вниз - намного легче, чем карабкаться вверх по крутой и узкой лестнице, и ступил на широкую ступеньку слева.
Деревья вокруг куда-то пропали, хотя розовые лепестки все так же кружились хороводом вокруг. Не сразу, но все-таки Рон осознал, что почему-то лезет вверх, причем ступеньки становятся все круче и круче. И как так получилось - было совершенно непонятно. Рон оглянулся, оценивая возможность вернуться назад... но лестница, по которой он только что прошел стеной поднималась у него за спиной, и лезть по ней обратно, рискуя свалиться - не хотелось.
Подняв голову, чтобы рассмотреть пройденный путь, Рон обратил внимание, что каменная тропа в небесах куда-то исчезла, зато вместо нее в небесной лазури пролегла широкая черная трещина, и в ней, как будто застряв, торчала сабля. Все вокруг за пределами лестницы тонуло в сером тумане.
Лестница оборвалась внезапно. Рон посмотрел вниз и не увидел ничего: дно того, что он посчитал оврагом, скрывалось в неизвестно откуда взявшемся тумане. Рон опустился на корточки и взглянул на стену обрыва. Ее не было. Внизу, под дорожкой, стоял головой вниз головой Гэлвин Гаджен. Ловец "Пушек Педдл" посмотрел на Рон, высовывающегося из-под лестницы, на которой он стоял, и, грустно и беспомощно, как на плакате, улыбнувшись, произнес:
- Знаешь, "Пушки Педдл" - настоящий отстой!
- НЕТ! А-а-а!!!
С криком Рон проснулся в своей комнате в Норе и долго лежал на кровати, стараясь забыть кошмарный сон и с ужасом понимая, что просто не сможет этого сделать.
Вытерев мокрый лоб мокрой простыней, Рон вздохнул, и отправился вниз, к своей маме, просить у нее зелье Сна-без-сновидений. Кошмары мучали его уже не первую ночь.
Между тем сон, в противоположность обычным снам, развеивающимся, когда видящий его просыпается, продолжался. Трещина, расколовшая небеса, расширилась, и сабля выпала из нее, еще в полете перетекая в облик девочки в черной ученической мантии. Она плавно спланировала к тому, кто еще только что выглядел как ловец Пушек Педдл.
- Ну, у тебя и фантазия, Гарри, - произнесла белая сова, также принимая свой исходный облик. - Рон подпрыгнул, как встрепанный.
- Точно, - согласилась с Луной Гермиона. - По крайней мере, когда мы показали, как Джинни принимает награду как лучшая ученица школы, а Макгонагалл еще и выговаривает ему, что он "не только рассорился с Мальчиком-который-выжил, но и совершенно перестал учиться, поэтому твою палочку сломают, а тебя выгонят как неуспевающего", - орал он гораздо тише.
Я пожал плечами. В конце концов, это не девочек Рон доставал почти на протяжении целого года рассказами о "Пушках Педдл", так что ничего удивительного нет в том, что не они придумали этот кошмар из пяти слов. Я огляделся вокруг, внимательно рассматривая окружающее пространство, напоминающее не то тетраскейп сарути*, не то литографии Эшера*. Лепесток сакуры, медленно вращаясь в воздухе, лег мне на руку.
/*Прим. автора: см. Дэн Абнетт "Ордо ксенос"*/
/*Прим. автора: см. Мауриц Корнелис Эшер*/
- Гермиона, Луна, а зачем было все это? - я повел рукой, показывая, что имею в виду весь окружающий нас геометрический абсурд. - Ведь, когда мы показывали Рону Джинни и Макгонагалл - обошлись как-то и без этого?
- Это потому, - улыбнулась Гермиона, - что и Джинни, и Макгонагалл мы с Луной неплохо знаем, и могли вообразить их так, чтобы Рон не заметил подвоха. А вот ловца "Пушек Педдл" никто из нас не знает. А вот Рон, как фанат команды, знает хорошо. Так что без всего этого кошмара, - Гермиона, чье логичное сознание с трудом выдерживало вид лестницы, ведущей вверх и вниз одновременно, содрогнулась, - он бы сразу заметил нестыковки.
- Но мы, - подхватила речь Гермионы Луна, - закружили его мозгошмыгов в, как ты, Гермиона, это называла? Ах, да... В "неэвклидовой геометрии". Запутали в сером тумане Улгу и предательской синеве Азира. В результате Рон сам потерял четкие представления о границах возможного и невозможного. И, когда ты, Гарри, показал ему несколько характерных черт Гэлвина, которые запомнил с плаката, который видел, будучи в гостях у Уизли, Рон сам довообразил все недостающее, и сам убедил себя в том, что тот, кого он видит - и есть Гэлвин Гаджен.
- В общем, мы молодцы! - улыбнулся я девочкам.
- Ага, - в один голос согласились они.
Огненно-алый Акши, ветер страсти, тоже присоединился к нам в своем одобрении. Он поднял нас и понес над равнинами невозможного мира, под треснутыми небесами.
Девочки радостно визжали, когда ветер задирал подолы их мантий, или бросал их мне в руки. Впрочем, в последнем случае, они не упускали возможности впиться в мои губы поцелуем, и снова упархивали от меня, вынуждая гоняться за ними в огненных потоках ветра, заливаясь счастливым смехом.
Так мы играли и танцевали с серой Улгу, алым Акши, лазурным Азиром. И даже золотой Хамон окрашивал абсурд окружающего хаоса цветами нечеловеческой логики.
Я поймал пролетающую мимо Гермиону за талию, и прижал к себе. Впрочем, вместо того, чтобы вырваться, как делала это раньше, девочка наоборот, обхватила меня руками и ногами, как большую мягкую игрушку, и прижалась ко мне.
- Я тоже так хочу! - радостно прокричала Луна, не обращая ни малейшего внимания на то, что висит вниз головой, и мантия ее собралась в складки значительно выше пояса*.
/*Прим. автора: вопрос о том, было ли что надето под мантией - оставляю на волю воображения читателей*/
- Почему бы и нет? - Гермиона цапнула Луну за ногу и притянула к нам.
Такой вот визжащей и радостно барахтающейся кучей, мы рухнули на мягкую траву... и я проснулся. Впрочем, этот факт никак не помешал тому, что невидимые руки растрепали мою и так пребывающую в беспорядке прическу, а губы обожгли два быстрых поцелуя.
