- У друга, - ответила... Гермиона? Я что, слышу то, что происходит вокруг нее?

   - У какого это? - возмущенно спросила Эмма. - Уж не у того ли оборванца, с которым ты целовалась на вокзале, а потом спокойно смотрела, как он же целует другую девочку?

   - Ага, - каким-то образом, не видя происходящего, я знал, что Гермиона кивнула.

   - Это такому вас учат в этой вашей школе? Целоваться с мальчиками и не слушать родителей? - возмутилась Эмма.

   - Сейчас я бы и с Луной поцеловалась, - пробурчала Гермиона, - взасос, - и продолжила уже громче: - А еще я узнала, что правила устанавливают те, кто сильнее для собственной выгоды, и соблюдают только пока эта выгода существует. Что далеко не все учителя достойны уважения. Что в книгах, случается, пишут неправду, а многие важные вещи - там просто не найти. Это сильно помогло моему "ускоренному развитию и взрослению", так вы с папой, кажется, говорили?

   - Что же ты говоришь? - вскрикнула Эмма. - Как можно не уважать учителя?! Они же...

   - Можно, - перебила Гермиона. - К примеру, у нас в прошедшем году был один такой... обманом пролезший в учителя, только для того, чтобы заставить всех учеников купить по полному комплекту своих книг.

   - Это ты о Гилдерое Локхарте? - ахнула Эмма. - Но ты же сама говорила...

   - Говорила, - согласилась Гермиона. - Но потом меня натыкали носом в то, что совершить все, описанное в его книгах один человек не мог. Просто не мог. В принципе. А еще позже выяснилось, что он просто выслушивал рассказы настоящих героев, а потом - стирал им память, и рассказывал все так, как будто это совершил он. И все верили ему, потому как не может же в книгах быть написана неправда?

   - Ох...

   Постепенно среди темноты моих закрытых глаз стала проступать картина того, как ошеломленная Эмма Грейнджер прижимает руки к щекам. А еще я почувствовал, что Гермиона с трудом удерживается от того, чтобы сорваться в самую настоящую истерику. Никогда до этого правильная девочка Гермиона не смела разговаривать с родителями в таком тоне. Я постарался представить, как в моей руке появляется рукоять сабли, а потом - как я нежно поглаживаю холодный металл лезвия и прикасаюсь к нем губами. В ответ издалека до меня долетела волна благодарности.

   - А одежда Гарри, - продолжала наступать Гермиона, - это не признак его бедности, а всего лишь знак того, что его опекуны не исполняют свои обязанности надлежащим образом, вот!

   - Но почему он не обратится в соответствующие службы? Тогда опекунов накажут, а его...

   - Отдадут в приют? - ехидно спросила Гермиона. - Думаешь, там будет лучше?

   - Не знаю, - покачала головой мама Гермионы. - Но вряд ли родственники, которые заставляют его одеваться так, как мы видели на вокзале - относятся к нему с любовью.

   Я вздохнул. Это было сказано еще очень мягко.

   - Мам... - как будто что-то вспомнив, произнесла Гермиона, - а ведь клиника, в которой вы с папой работаете - она ваша? Собственная?

   - Да, - нахмурилась Эмма. - А почему ты спрашиваешь?

   - Просто Гарри попросил меня помочь ему... - Эмма "понимающе" хмыкнула, - ...разобраться с его наследством. А я в бухгалтерии ни ухом, ни рылом. Луна - она хоть на голой интуиции помочь может. А я - вообще никак. Ну какой из меня советник? Так поможете мне разобраться? Хотя бы по минимуму?

   - С наследством? - удивилась Эмма. - Ты думаешь, оно достаточно велико, чтобы в нем потребовалось "разбираться"?

   - Из тех документов, что Гарри принес из банка, видно, что в его сейфе сейчас - около двадцати тысяч галеонов. И это - нераспределенная прибыль и резерв наличности "на всякий случай".

   - Двадцать тысяч галеонов? - переспросила Эмма. - Это же... сто тысяч фунтов стерлингов?

   - Если она сейчас начнет рассказывать, какой ты хороший, и как надо с тобой дружить, - обратилась Гермиона уже ко мне так, чтобы мама ее не услышала, - я опять сбегу. Пустишь переночевать?

   - Подстилку какую-нибудь захвати, ладно? - улыбнулся я. - А то мне жестко на полу спать будет. А кровать мою ты видела: на ней мы вдвоем не поместимся при всем желании...

   - Обязательно, - отозвалась Гермиона. - Даже матрас уволоку со своей кровати...

   - Знаешь, дочка... - задумчиво произнесла Эмма, - Я не знаю, что тебе посоветовать. С одной стороны, похоже, он действительно обеспечен... Но сможет ли он обеспечить твое будущее? Тут ведь важны даже не столько деньги, сколько связи...

   - Будущее? - Гермиона позволила себе горько усмехнуться, вспоминая, как она впервые превратилась в оружие, и сумела выхватить у меня видение вероятоного будущего, возможно лживое видение варпа. - Боюсь, что без Гарри у меня просто нет будущего. Никакого.

   - Он тебе угрожал? - встревожилась Эмма.

   - Нет, что ты! - гневно взглянула на маму Гермиона. - Есть те, кто угрожает нам. Всем. И без Гарри или Луны...

   - Дернул же нас с папой черт отпустить тебя в эту проклятую школу! - в сердцах не сдерживая эмоций высказалась Эмма.

   - И тогда удар обрушился бы на нас совершенно неожиданно, - криво усмехнулась Гермиона. - Опасность существует независимо от того, знаем мы о ней, или нет. Так-то, хотя бы я знаю об опасности, и нашла тех, кто поможет с ней справиться. Или... точнее - меня нашли. К тому же, боюсь, что варианта "не отпустить" у вас с папой не было. Не так, так эдак вас бы убедили... Вплоть до того, что вы вообще могли забыть, что у вас когда-то была дочь. В "Истории Хогвартса", той, которая настоящая, а не "отредактированная для общего пользования", такие случаи упоминаются.

   - Как это? - встрепенулась Эмма. - Мы же не в Средневековье живем, чтобы просто так похищать ребенка просто потому, что его отказались отпустить в школу?