Пока я проговаривал все это, до меня дошло, что все это и впрямь было крайне маловероятно само по себе. Чтобы приличные британские домохозяйки упустили возможность настучать на одну из своего круга по такому серьезному поводу, как исчезновение воспитывавшегося у нее племянника? Чтобы никто не замечал, как этот самый племянник временами пропадает на несколько дней, а то и недель? Чтобы никто в упор не видел те обноски, в которых он ходил до появления в его жизни Хагрида, и разбитых и склеенных скотчем очков? И так - все десять лет? Кто-то должен был очень сильно позаботиться об этом. И, учитывая, что Темные Силы все это время просто не знали, где я живу - то кандидатов на роль этого "кого-то" остается, мягко говоря, не слишком много.
- Я пожалуюсь таким же уродам, как ты! - прохрипел Вернон.
- Вперед, - я махнул рукой. - В "Дырявый котел" и другие места пересечения мира волшебников и мира магглов ты можешь пройти только в сопровождении волшебника... то есть - моем. И если ты думаешь, что я стану тебе с этим помогать - то ты еще глупее, чем я думал. Но, даже если ты каким-то чудом найдешь волшебника, которому сможешь пожаловаться - слушать тебя никто не будет! Для большинства волшебников ты - не более, чем говорящее животное, - я вспомнил слова Артура Уизли "Магглы, настоящие магглы" - и с трудом удержался от того, чтобы скривиться. В моих словах, увы, было гораздо меньше лжи, чем мне хотелось бы признать. - В сущности, наверное, это в чем-то даже справедливо. Ты считаешь таких, как я - уродами, подобные мне считают тебя животным. Все честно.
Дядя отползал в сторону. В его глазах ужас мешался с ненавистью. Мне хотелось уйти в ванную, и тереть-тереть-тереть лицо, пока не смоется эта проклятая маска темного лорда! Но, поступи я так, и все, чего я достиг - окажется разрушено.
- Что... Чего ты хочешь? - спросила тетя, только что вышедшая на крыльцо.
- Вот, это уже деловой разговор, - усмехнулся я. - Все просто. Я проживу у вас три... - я задумался, вспоминая слова Дамблдора, - нет, пожалуй, даже две недели. А в конце этого периода вы выставите мне счет, который я передам своему поверенному. И если он посчитает, что в своей жадности вы не перешли пределы мыслимого - счет будет оплачен. Только учтите, - я усмехнулся, постаравшись снова скопировать Тома, - моего поверенного сложно назвать человеком с широким кругозором и богатым воображением, - "да и вообще человеком", но этого я произносить не стал. - Так что пределы того, о чем он может помыслить - далеки от необъятных. Учитывайте это.
Петунья судорожно кивнула, и я прошел мимо нее, волоча за собой тяжелый сундук.
В своей комнате первым делом я наложил на дверь ту самую заморочь, что надежно скрывала дверь нашего купе от разыскивающих нас волшебников. Если уж Рон и Джинни не смогли найти, то магглы, далекие от всего этого, тем более не найдут двери в комнату, даже точно зная, где она находится.
Разложив свои вещи, я рухнул на кровать, и она жалобно скрипнула. Внезапно мою руку как будто повело в сторону. Пальцы сжались, словно охватывая невидимую рукоять... Хотя, почему это - невидимую? Вот же она!
- Гермиона? - потрясенно произнес я, глядя, как оружие легко возвращает себе облик девочки.
- Ага, - кивнуло головой мое чудо. - Ты же обещал, что будешь ухаживать за мной и Луной каждый день! Вот и ухаживай!
Глава 25. Проблемы взаимопонимания
Аккуратно проведя ритуал ухода за оружием, я позвал Луну. Она немедленно отозвалась, и радостно сообщила, что совершенно свободна и может немедленно прибыть для прохождения необходимых процедур. Ну, про необходимость данных процедур я уже девочкам говорил, но если им нравится - то почему бы и нет?
Получив свою порцию ухода и ласки, Луна исчезла. А вот Гермиона почему-то осталась сидеть у меня на кровати, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Я вопросительно посмотрел на нее.
- Достали, - твердо ответила Гермиона на мой взгляд, а потом, со вздохом начала рассказ о том, почему сбежала из родного дома, не выдержав в нем даже и дня.
Родители Гермионы по-своему любили дочь. Вот только представления о том, что для этой самой дочери лучше - имели твердые и незыблемые. И связаться с мальчишкой, одетым буквально в обноски, да еще и делить его с другой девочкой - в эти представления о "лучшем для дочери" - никак не помещалось. Вот и получилось, что сразу по приезде домой родители начали промывать Гермионе мозги на тему того, что "он тебе не пара", "как можно делить своего парня с другой девочкой?" и "что скажут тетя Милли и дядя Уилфред?" В результате родители ожидаемо добились того, что дочь психанула и сбежала.
Перед моими глазами мелькнул эпизод вероятного будущего.
- Мама! Папа! Ну как вы не понимаете! Это не просто "выходки обнаглевших хулиганов". Это - война! Настоящая война. И вы под ударом просто потому, что вы - мои родители! Вам надо уехать!
- Какая война, дочка? Ты о чем? - удивился Дэн Грейнджер.
- Если бы действительно случилось что-то подобное, то об этом наверняка бы написали, - согласилась с супругом Эмма. - Если не в "Таймс", то, по крайней мере, в этом вашем "Ежедневном пророке".
- В "Пороке..." - взрослая Гермиона презрительно скривилась, - возрождение Того-кого-не-называют год замалчивали. Целый год, представляете?! Но я не хочу однажды, получив "Пророк", увидеть в нем колдографию нашего дома с Темной меткой над ним!
- Этого никогда не случится, - покачал головой Дэн. - Мы ж не в где-то в Африке живем. И даже не в дикой России, где банды этих... как их... "russkaya mafia" делят наследство СССР. Вокруг - Англия. Старая добрая Англия. Здесь просто не может произойти ничего подобного.
- Не может?! - возмутилась Гермиона. - Родителей Невилла запытали до безумия. Врачи отчаялись вернуть им разум, представляете? И случилось это не в "дикой папуасии", а у нас, в "старой доброй Англии"!
- Дочка, успокойся, - тепло и ласково улыбнулась Эмма. Видно было, что спор идет не первый день, аргументы уже повторены не один раз, и ни одна сторона не собирается уступать. - Мы никуда не уедем. По крайней мере - не уедем без тебя.
