1. Беспокойство по поводу культурных изменений. Опасения, что «американскому образу жизни» угрожает иностранное влияние.

2. Иммиграция. Тесно связана с первым пунктом и переживаниями относительно трудоустройства.

3. Экономическая неопределенность. Страх потерять рабочие места из-за иммигрантов и внедрения технологий, а также обеспокоенность снижением зарплаты и ростом стоимости жизни и жилья.

4. Крах системы образования и рост образовательных кредитов. Не менее 61 % белых мужчин, представителей рабочего класса, считают учебу в колледже рискованным и бесполезным занятием, что коррелирует с ростом оплаты за обучение и задолженности по образовательным кредитам в США.

Практические экономические последствия сильнее бьют по населению США, чем изменение климата или опасения по поводу устаревания инфраструктуры. Всё сводится к еде на столе, крыше над головой, доступу к медицинскому обслуживанию и банковским вкладам. Это те проблемы, которых, пожалуй, сегодня не должно существовать в США. В следующих главах мы также увидим, насколько плохо экономическая неопределенность сказывается на ощущении свободы и счастья.

Во время праймериз Демократической партии США в 2016 и 2020 годах для многих новым сюрпризом стало сильное выступление Берни Сандерса. Сандерс – человек необычный, если учитывать, что он, по сути, продвигает повестку, считающуюся антикапиталистической и социалистической. Избрание в январе 2019 года Александрии Окасио-Кортес в Палату представителей, а также продолжающийся успех Берни Сандерса и Элизабет Уоррен на праймериз 2020 года усилили накал дебатов вокруг более инклюзивной политики в целом. В итоге Байден был вынужден в какой-то степени изменить свою риторику и политическую позицию во время выборов 2020 года.

По иронии судьбы основные страхи, лежащие в основе как популизма, так и социализма, очень похожи. Выглянув за пределы политики, мы увидим, что массовая поддержка обоих концов политического спектра исходит от всё более и более напуганных избирателей, жаждущих радикальных решений, способных предотвратить предполагаемые угрозы их экономическому будущему.

«Богатые богатеют, бедные беднеют»[22]

Хотя и можно согласиться с тем, что Великая французская революция 1789 года стала одним из первых проявлений «власти народа», или demos-kratos, в современности, промышленная революция, последовавшая за ней в 1800-х годах, заставила западные правительства считаться с внезапным всплеском народных общественных движений и осмыслить серьезные просчеты в своей социальной политике. Рабочие сформировали профсоюзы и тем самым впервые получили реальное политическое влияние. США, Индия и другие страны успешно бросили вызов британской модели колониализма. Движение за права женщин вспыхнуло в Нью-Йорке и Лондоне после гражданской войны в США, спровоцированной изменением взглядов на рабство. Социальное пробуждение мира в отношении прав человека шло параллельно с революцией в экономике и промышленности.

Экономисты, оглядываясь на эпоху, предшествующую Великой депрессии в США, считают производственную линию Генри Форда ключевым механизмом, обеспечившим более широкое распределение богатства. Бум производства и технологических инноваций после Второй мировой войны позволил Соединенным Штатам создать крепкий средний класс. Сегодня же реальная заработная плата большей части населения США фактически не растет в течение более чем 40 лет. Стремление обвинить в этом отсутствии улучшений иммигрантов или внешние факторы, а не перекосы политической системы, – хорошо зарекомендовавшая себя политическая стратегия, восходящая к Калифорнийской «золотой лихорадке». Есть ли более рациональное объяснение такому длительному разрушению ядра среднего класса?

Рисунок 8. Реальный рост заработной платы в Соединенных Штатах сегодня остается ниже уровня 1970-х годов (источник: BLS)

Мы много спорим о минимальной зарплате в США, но действительность такова, что если бы рост реальной заработной платы в этой стране шел в ногу с индексом потребительских цен и ростом производительности, то сегодня минимальная заработная плата составляла бы более 24 долларов в час. Такой относительно честный рост зарплаты в долгосрочной перспективе разрушителен для экономики, поскольку он сокращает потребление и лежит в основе растущего неравенства в Соединенных Штатах.

В годы правления Рейгана (1981–1989) стратегию внутренней политики определяла борьба против больших государственных расходов и власти профсоюзов. В следующие десять лет уничтожались механизмы, ранее влиявшие на снижение неравенства в доходах. Билл Клинтон внес свою лепту в увеличение этого разрыва: он выступил против коллективных договоров, отменил государственное регулирование индустрии финансовых услуг, сократил расходы на социальное обеспечение и подписал торговое соглашение NAFTA. В 1987 году в прокат вышел фильм «Уолл-стрит», ярко обрисовавший личность Гордона Гекко, предприимчивого и голодного трейдера с Уолл-стрит. Гекко, вместо того чтобы воззвать к коллективной совести Уолл-стрит, указав на растущее неравенство, стал олицетворением трейдеров и финансистов во всем мире. А уж о таких компаниях, как Enron, манипулировавших энергетическим рынком Калифорнии, совершенно не управляемым государством, давайте и вовсе промолчим.

В 2008 году, когда разразился мировой финансовый кризис (МФК) и разверзлась бездна субстандартных ипотечных кредитов, Майкла Дугласа, актера, сыгравшего Гекко, спросили на одном мероприятии в ООН, «чувствует ли он ответственность за поведение жадных торговцев, которые, вдохновившись его игрой, поставили мир на колени»[23]. Дуглас уклонился от ответа, однако связь между менталитетом «трейдера», дерегулированием индустрии финансовых услуг в годы правления Рейгана и Клинтона и ростом неравенства доходов игнорировать трудно.

Эти систематические атаки на бедных проводились в Соединенном Королевстве и в конце 1970-х, и в 1880-х годах. Правительство Великобритании столкнулось с сопротивлением, когда решило надавить на профсоюзы с помощью зарплатного вопроса. Чтобы замедлить инфляцию, правительство попыталось заморозить заработную плату и не повышать ее, но это противоречило предыдущим соглашениям с профсоюзами. Зима 1978–1979 годов вошла в историю как «Зима недовольства». Мусор валялся на улицах городов, могильщики бастовали, водители грузовиков отказывались работать сверхурочно, а заправочные станции закрылись по всей стране, поскольку поставки топлива максимально замедлились. Машинисты поездов и медсестры тоже забастовали. Двадцать второе января 1979 года стал днем крупнейшей забастовки со времен Великой депрессии; после окончания протестов многие остались без работы на неопределенный срок. Более миллиона рабочих были уволены, поскольку дебаты о роли профсоюзов, инфляции и ценообразования продолжали бушевать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.