Забавный факт: из пяти руководителей заговора, избранных Салтыковым в доверенные лица, один оказался давним агентом тайной экспедиции, а ещё двое добровольно явились туда сразу, как им стало известно о природе комплота108, в который их призывал генерал-поручик.

Под следствие пошло всего-то тридцать два человека, правда, в основном родовитые, но всё-таки, тоже тенденция – вырождаются заговорщики. В основном даже аристократы находят себе место в новом порядке и не стремятся устраивать перевороты. По крайней мере, пока…

Мама уезжала. Что же удерживать её дальше в столице я не собирался, пусть мне и было грустно. Я воспринимал её именно как маму, та далёкая, из прошлой жизни, мать ушла куда-то в туман, теперь, если я думал о маме, то ею положительно была Екатерина Алексеевна. Мне предстояло отвыкнуть постоянно советоваться с нею, опираться на её поддержку, прятаться за нею, чтобы разыгрывать политические комбинации.

Конечно, я был готов к этому: в управлении все главные позиции занимали именно мои люди, я определял настоящую политику империи, увлекал Россию по выбранному мною пути, но всё одно – грустно. Мама плакала, хотя всё было решено уже давно, и это был её осознанный выбор, но слишком многое нас связывало.

За столько лет совместных деяний, сражений, горя и радости мы срослись как сиамские близнецы. Это было больше, чем любовь сына и матери, а теперь мы разрывали эту связь. Я сам сдерживал слёзы только огромным усилием воли.

– Всё будет хорошо, мамочка! Мы будем видеться! Я непременно буду вас навещать! Гриша там всё организует! Тёплое море, много солнца, девочкам там будет хорошо! Ты будешь слушать музыку, творить романы и пьесы, переписываться со всеми философами мира. Всё будет хорошо!

– Пашенька, но как же ты здесь без меня?

– Что ты, мама! – я улыбнулся, – Я справлюсь, ты же знаешь!

– Знаю, но сердце не на месте!

– Ты оставляешь меня не одного, Катя рядом. У тебя ещё есть дети, мама, и о них надо позаботиться. Не волнуйся!

Сколько я её не успокаивал, она так и вышла к возкам в слезах. Её было вдвойне тяжело: она оставляла меня, но не только – ещё и власть, к которой привыкаешь, и её зримый символ – столицу империи. Моя сильная и смелая мама. Пусть за ней и останется прозвище Великая, ибо это она была императрицей, когда мы победили Османов и присоединили огромные земли, которые принесли нам невиданное благосостояние, укрепили государство, изменили жизнь в стране – всё она, Екатерина. Мне здесь чужого не надо.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

1777 год. Столько дел в этом году. Столько идей. В провинции дальше людей переселять, заводы и города возводить. Уже не только фрегаты по новым проектам, но и линейные корабли начать строить, да и торговых судов маловато, продажи-то за границу растут, а под государевым контролем борьба за рынки как удачнее проходит. На крепостях первой очереди стены возводить, армию увеличивать.

Ямской приказ надо создавать, без него уже никуда. Связь – это же вещь совершенно необходимая, а уж для наших просторов. Мне бы телеграф на худой конец, но… Пока и голуби нормально справляются, однако их явно мало, их у нас только около ста тысяч, а надобно раза в три больше.

Да и вообще, вся связь должна быть в одних руках, а то не дело, что голубиной почтой занимаются в Тайной экспедиции, а обычная доставка писем – у Ямской канцелярии. Человека-то уже ищем на приказ, в этом году непременно надо создать.

Много дел, а здесь ещё проблема с Польшей и Австрией. Понятно, что в этом году войны не будет – Империя ещё не готова, а Пруссию втянуть в раздел Польши они точно сейчас не захотят. Но к будущей войне требуется готовиться. Баур с Вейсманом обратили внимание, что оружейные заводы нужно ближе к возможным схваткам размещать.

Пока из Сестрорецка или Тулы ружья или пушки с Урала или даже из Выксы109 подвезёшь, то и война, глядишь, закончится – не дело это. Пришлось в спешке планы перекраивать. На Кривом Роге быстрее пушечное производство открывать, Ярцову велено было всё бросать и туда бежать.

По ружьям Сестрорецк у нас пока один со своими технологиями, и он ещё, по сути, только строится, а пришлось уже срочно его копии создавать. Христофор Эйлер ругался, Бухвостов молча зубами скрипел, но что делать – только они у нас в организации правильного ружейного производства хорошо разбираются, помощников вырастить не успели. Решили три новых завода сразу закладывать – совсем срочно в Новороссийске, городе, что только начали планировать возле впадения реки Самары в Днепр110.

Потёмкин считал этого город важнейшим для освоения края, но там только начались землемерные работы для проектирования, а нам уже нужен там город, хоть какой-то. Завод надо ставить там – удобнее всего снабжать армии на юге именно оттуда. Так что здесь ещё и город строить надо. В Новороссийск пока Эйлер с Бухвостовым и направятся – ребята умелые, молодые – справятся.

Ещё завод решили строить в Борской слободе111, что возле Нижнего, да в Туле надо новый ставить. Правда, этими-то задачами чуть позже займёмся.

К тому же в торговле, после заключения договора с Персией, открылись новые возможности. Особенно порадовало то, что хитрый Вакиль-од-Дауля112 сразу начал прощупывать нас на предмет поставки оружия. У него были тёплые отношения с англичанами, и именно через них он надеялся получать пушки и ружья. Однако у британцев проблемы с колониями в Северной Америке нарастали, и обеспечить поставки они были не в состоянии, и вот Зенды113 решили попробовать найти другого продавца.

Глупо было бы такой возможностью не воспользоваться. Вытеснить англичан с персидского рынка совсем – это было бы просто чудесно.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

– Нет, Степан Никифорович, не устраивает меня это!

Горшенников непонимающе округлил глаза:

– Ваше Величество, но всё же неплохо! Количество купцов растёт и довольно быстро!

– Растёт, но только как? Равномерно по всем поясным обществам, но слишком мало простых купцов. Нам же надлежит иметь эдакую пирамиду, в которой основание – мелкие торговцы, а их сильно меньше, чем требуется. У нас в стране основное население – крестьяне, а они богатеют, у них заводятся деньги, они будут хотеть их тратить, а где? Да, в европейских наместничествах выстраивается система торжищ и ярмарок, купцы по рекам худо-бедно заезжают в поселения, а что в остальной стране?

– Ваше Величество, Вы хотите, чтобы я занялся этим?

– Да, Степан Никифорович, это будет одна из Ваших первоочередных задач. И я прошу в докладах это обязательно отражать. Поймите, что наших крестьян миллионы! И если даже каждый пятый купит у мелкого торговца ножницы, иголки, отрез сукна, сапоги, сладости или ещё что-то, то это станет огромным подспорьем для заводов. То есть мы получим двойной эффект: увеличим доходы от промышленности и улучшим жизнь наших подданных, но для этого нам нужен рост количества железных и медных поясов, в первую очередь.

Да, от золотых и серебряных обществ мы пока получаем больше сборов, но это пока – представьте себе, сколько мелких торговцев надо для разносной продажи в деревнях.

– Понял, Ваше Величество! Приложу все усилия!

– Не сомневаюсь, Степан Никифорович, а теперь расскажите мне о торговле с Персией.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

– Почтенный Назим! Вы кушайте-кушайте! Такой кебаб! Самому шаху такой кебаб пода́ть было бы не стыдно! – ещё не очень старый перс почти заискивающе заглядывал в глаза Никодиму. Бубнов возглавил созданное торговое представительство в Астрабаде и уже несколько месяцев официально работал в здешних краях.