Я вспомнила, чему она учила меня с самого начала моей семейной жизни: мужчина в доме – главный. Его надо уважать, его надо слушаться. Ему надо всячески угождать, чтобы не увели…

Но этот рецепт не работал. Я уважала, любила, угождала. И как это мне помогло? Что дало?

– В наши времена, между прочим, куда сложнее было! – снова заговорила мама. – Я и работала, и вас всех обслуживала! А ты сидишь дома, ничего не делаешь… да тебе ноги Славкины целовать за это надо!

Я слушала ее, сознавая – она ведь все это всерьез. Она и в самом деле так считает…

– Ты что, действительно хочешь, чтобы я прожила всю жизнь, как ты? – вырвался наружу крутившийся в голове вопрос. – Чтобы была такой же несчастной?

А ведь все к этому и шло. Может, верно говорят, что мы невольно повторяем путь своих родителей? Словно за нас уже все предрешено…

– Несчастной! – всплеснула мама руками. – Несчастной ты будешь, если на развод подашь. Лида, ну ты сама головой-то подумай! Ты ведь уже немолодая. Тебе тридцать пять лет! А у тебя ни образования, ни опыта работы… зато двое детей на шее! Кто тебя, такую, еще раз замуж возьмет?

Я стиснула зубы: ее слова попадали аккурат по болевым точкам, усиливая мои собственные страхи. Она озвучила все те вопросы, что я и сама себе задавала. И ответов на которые откровенно боялась…

А мама продолжала:

– Славка ведь с тобой как порядочный человек поступил! Женился на тебе, когда залетела, работал, как проклятый… А мог ведь и бросить, и что бы ты тогда делала? А он тебя дома усадил, живешь как у Христа за пазухой, не работала и дня в своей жизни…

Я осознала: для нее все, что она перечислила, было и в самом деле настоящим подвигом со стороны моего мужа. Потому что мама привыкла к худшему, и от того моя жизнь ей казалась каким-то раем…

Но от этого не переставала быть адом для меня самой. Просто у каждого свое собственное понятие об этом.

– То есть, на тебя мне рассчитывать не приходится… – проговорила задумчиво. – Если уйду – к себе не пустишь?

Она стыдливо отвела глаза.

– Прости, Лида… но Слава просил глупости эти твои не поддерживать…

– Ясно.

Я вышла из кухни, прошла в спальню, спеша скрыться от посторонних глаз. Замерев у окна, стояла, вглядываясь в огоньки чужих окон…

Но мамины слова все еще звучали в моих ушах, причиняя мучительную боль.

Как же она была неправа…

Несколько лет назад

Я напряженно вглядывалась в экран ноутбука: его белесое мерцание больно резало глаза в окружавшей меня беспросветной темноте кухни.

Размеренно тикали часы на стене; с улицы доносились приглушенные голоса – судя по всему, мимо проходила подвыпившая компания.

Я листала одну вакансию за другой, все больше приходя в отчаяние с каждой секундой. Становилось ясно: без хоть какого-то образования мне не найти никакой работы, кроме самой черной.

Вывод напрашивался сам собой – образование нужно было получить. Но самой сложной задачей было убедить в необходимости этого мужа.

 Слава категорически возражал против того, чтобы я начала работать.  Настаивал на этом даже в самые сложные времена, когда нам трудно пришлось с Алиной и денег не хватало ни на что категорически.

Я помогала ему тайком, потому что не могла спокойно наблюдать за тем, как он устает. Почти не спит. Вечно отсутствует дома… и финансово тащит на себе все те проблемы, что так внезапно и жестоко на нас навалились.

Я стала подрабатывать по ночам: выполняла работы за бывших однокурсников, анонимно писала статьи в местную газету… Это приносило копейки, но по крайней мере я сознавала, что пытаюсь.  Что делаю хоть что-то.

Жаль, что теперь прежняя подработка была больше недоступна. И не оставалось ничего иного, как искать и строить себя заново.

Подавив вздох, я обреченно закрыла крышку ноутбука. Все бесполезно.  Да и скрывать свои стремления мне попросту надоело, лишь мечтая по ночам о том, чтобы заняться чем-то, кроме домашней рутины…

А значит – не было иного выбора, кроме как поговорить с мужем.

И я знала, что этот разговор будет очень тяжелым.

***

– Я приготовила твой любимый омлет.

Я с улыбкой поднялась мужу навстречу, когда он утром появился на кухне – точный, как самые надежные часы.

Так привычно подошел в первую очередь к свежесваренному кофе, налил себе чашку и, выпив ее практически залпом, хмуро поинтересовался:

– Ну и что тебе от меня требуется?

Раскусил, стало быть. Вот так, сходу, легко и просто. Порой казалось даже, что он читал меня, как открытую книгу и даже понимал лучше, чем я себя сама.

– Поговорить хотела, – произнесла мягко, ставя перед ним тарелку, от которой еще шел пар: омлет был готов ровно ко времени, когда Слава вставал.

– Ну говори.

Я устроилась напротив него. Волнуясь, несколько секунд неловко мяла пальцами краешек скатерти, не зная, с чего начать. И в конце концов практически скороговоркой выпалила:

– Я на работу устроиться хочу… но подумала, что сначала было бы неплохо восстановиться в университете… конечно, прошло много времени, но, возможно, ты мог бы поспособствовать…

Раздался звон, от которого я невольно дрогнула: Слава резко отбросил от себя вилку. Поморщился, как от зубной боли. Тяжело вздохнул, словно был вынужден объяснять что-то непонятливому человеку по десятому кругу.

– Лид, ты же знаешь мои принципы. Никакого кумовства.

– Знаю…

Я и в самом деле это знала. Более того – восхищалась этим его качеством.  Во времена, когда совесть легко покупалась и продавалась, честность и неподкупность мужа казались мне настоящим чудом.

– Ладно… – произнесла после возникшей между нами паузы. – Я могу поступить заново, если нужно…

Его тон стал мягким. Терпеливым, словно говорил с капризным ребенком.

– Родная, что тебе делать среди юных студентов? Тебе ведь тридцать скоро… над тобой будут шутить и издеваться… Как раньше, помнишь? А я уже не смогу тебя защитить.

Мне стало неуютно от воспоминаний, которые он во мне возродил.  В голову невольно закрались сомнения в собственном желании получить высшее…

– Ты столько пропустила, – продолжал спокойно раскладывать по полочкам муж. – Тебе сложно будет начинать все заново. Да к тому же совмещать это с воспитанием ребенка. Конечно, с Алиной сейчас все уже в порядке, но она по-прежнему в тебе нуждается. И я хочу, чтобы моя дочь получила максимум внимания и заботы…

Он замолчал, давая мне возможность осмыслить его слова. Сердце защемило от того, как он говорил об Алине. Как волновался. Как важна была  для него наша семья…

– Я плохо тебя обеспечиваю? – спросил Слава после небольшой паузы. – Я ведь все для вас делаю…

Стало стыдно. Совсем не хотелось выглядеть в глазах мужа неблагодарной.  А создавалось, по-видимому, именно такое впечатление…

– Дело не в этом… – предприняла было попытку объяснить свои мотивы, но он перебил внезапным вопросом:

– Знаешь, о чем я мечтаю, Лидушка?

Я молча заглянула ему в глаза в ожидании продолжения.

Он поднялся из-за стола, подошел ко мне ближе и обнял сзади…

– Хочу, чтобы ты мне еще одного ребеночка родила…

Сердце замерло на мгновение, а после – резко подскочило к горлу. Нет, не так. Оно взмыло куда-то ввысь, словно на невидимых, но ясно ощутимых крыльях…

То, как он произнес эти слова – на грани мольбы и нежности – не оставило мне никаких шансов на то, чтобы сказать решительное «нет»…

Глава 11

За спиной резко, громко, не таясь, распахнулась дверь.

Я отвернулась от окна: сколько так простояла, глядя на улицу внизу, не знала и сама. Просто смотрела куда-то, не видя при этом ничего – только прошлое, которое теперь, в свете всех событий и открывшихся тайн, обрело какие-то новые, уродливые черты. Словно обнаружила вдруг двойное дно там, где все казалось простым и прозрачным. Словно с глаз спали пресловутые розовые очки, обнажая истинную суть вещей…

– Ты серьезно с папой разводиться собралась? – резко и грубо кинул голос за моей спиной.