– Ну… постой, а ты откуда знаешь? – Удивлённо подняв брови, спросил Степанов.

– Да, да. Мне тоже интересно, – подхватил Шульц, – для советника, ты обладаешь очень большими знаниями.

– Советник? – спросила Кэтрин.

– Я фельдъегерь Его величества. – Ответил Николай, – Советник первого ранга.

– Майор Степанов, – в задумчивости произнесла Кэтрин, посмотрев на Степанова. – Я вспомнила. Вы были у отца в гостях.

– Бывал.

– Странно. – Николай вдруг взялся руками за голову. – Что-то не так.

– Что случилось, приятель, – положа руку на плечо Николаю, сказал Шульц.

– Что с ним? – скорей удивлённо, чем встревожено, спросила Кэтрин.

– Да всего пару часов назад его сильно приложила здоровенная шоши. Он поначалу вообще какой-то бред нёс.

– Нет. Вы не понимаете, – скинув руку Шольца, ответил Николай, – мне приходят короткие видения. Типа дежавю. Не знаю. Может это результат сотрясения. Но этот разговор мне только что привиделся на борту косморазведчика. Что-то не так. Что-то пошло не так. Кэтрин не оказалось в яме. Почему? Почему?

Николай посмотрел на хроно на своей руке. Замер. И вдруг распрямился. На лице его была улыбка.

– Мы прибыли на полчаса раньше. Да. Он должен был её отсюда вывести, а затем, видимо, вспылив, посадить в яму. – Николай, словно одержимый, плюхнулся на пол напротив Кэтрин и, положив свои руки на её колени, – Скажи, он тебя в яму уже кидал? Там, наверху.

– У-у-у… опять кукуха поехала, – констатировал Шульц.

– Погоди, – тихо его придержал Степанов.

У Кэтрин опять от удивления расширились глаза.

– Да, он и сейчас бы это сделал. Он обещал вернуться за мной и если я не соглашусь, хотел бросить туда.

– Согласишься на что? – спросил Николай.

– Удовлетворять его.

Николай слегка отпрянул и одёрнул руки.

– Прости. Не подумай. Я не…

Николай медленно поднялся и повернулся. Его лицо выражало торжество.

– Мне кажется, я что-то понял. Всё пошло не так, потому что мы поторопились.

Шульц со Степановым непонимающе смотрели на Николая.

– Конечно не так. – Поддержал разговор Шульц, – автолёт в дребезги. А всё от того что ты настоял гранат побольше взять. Как выбираться будем?

– Николай, ты сказал – косморазведчика? – Спросила Кэтрин, но на вопрос никто не ответил.

– Косморазведчик… – словно что-то вспоминая почти по слогам, произнёс Николай. – Да! Экипаж. Надо спасти экипаж и успеть погрузиться до прибытия генерала.

– Как? Мы в бункере! – Сказал Шульц.

– Да и боезапас у нас минимален, – добавил Степанов.

– Из бункера есть выход в Подземный город. – Тихо произнесла Кэтрин.

Мужчины разом замолкли и одновременно посмотрели на Кэтрин.

– Подземный город? – переспросил Степанов.

– Косморазведчик? – переспросила Кэтрин. – Информация за информацию.

***

– Пап! – Катя бросилась на шею отцу, который стоял возле входа в операционную в белом халате, накинутом на плечи, нервно сжимая и разжимая пальцы рук, и разрыдалась.

– Катя! – Профессор обнял плачущую дочь, – успокойся. Слезами горю не поможешь.

– Как он там? – едва сдерживаясь спросила она.

– Идет операция. Пока ничего не известно. Но это лучший специалист. Поверь мне, я знаю.

Отец говорил спокойным и уверенным тоном, что подействовало на Катю, и она немного успокоилась.

– Расскажи, что случилось. Только по порядку. – Проводив дочь до кресла, и усадив в него, спросил профессор.

– Мы прилетели. Нас встретили. Оказалось это подстава… – скороговоркой выпалила Катерина.

– Катя! – Возмущённо осуждающе произнёс он.

– Прости, пап. Это подстроено.

– Кем?

– Помнишь, за мной в институте ухаживал Коля Любич?

– Не припомню…

– Ну, белобрысый такой. Они с моим Николаем чуть не подрались. Ну, на первом курсе. Ну…

– А! Да, помню. Его отчислили, кажется…

– Да. Его за наркотики посадили. Половину твоей лаборатории тогда разнесли. Тебя тогда раз двадцать вы полицию, ой, то есть тогда ещё милицию вызывали.

– Точно. Вспомнил. Это он? – Катерина даже не заметила, как поменялись оттенки тембра голоса у отца.

– Да. Оказывается, он месяц назад сбежал, убив кого-то. И тут нападает на Николая. Следователь сказал, что возможно он мстит. Я боюсь.

– Ничего не бойся. Я рядом. – И отец, обняв Катерину сильно и при этом нежно, погрузился в свои мысли. – Может тебя на дачу поселить?

Профессор каким-то невообразимым способом научился вести разговоры, параллельно с мыслительным процессом на другую тему, не теряя и не перемешивая нити этих процессов. Единственно то, что фразы становились более обтекаемыми и обобщёнными.

– Нет, я лучше в городе буду. Тут людей больше, безопасней. – Услышал он ответ Катерины, а сам думал уже Николае Любиче.

Профессор, конечно, помнил об этом, падающем хорошие надежды студенте. – Кто может знать? Разве что, Господь Бог. Не окажись он в тюрьме, каких высот смог бы добиться? – Сожалел в уме профессор, одновременно отвечая, дочери:

– Так-то оно так. Но это иллюзия безопасности. Людей конечно больше, но люди в большинстве своём, то, что в их доме творится, не видят, не говоря уже о ближайшем окружении.

Открылась дверь и в коридор вышел хирург. Сняв маску, устало протёр руками лицо и, разминая, словно затёкшие плечи, подошёл к ним.

– Здравствуйте профессор.

– Здравствуйте, Пал Палыч. Моя дочь и супруга Вашего клиента, Катерина.

– Скажу сразу. Мы удивлены, что при такой травме он вообще ещё жив. Операция прошла, в целом – успешно. Состояние стабильное, но крайне тяжёлое. Никаких положительных прогнозов пока дать не могу, но я хочу Вас, Катерина, уверить, мы будем бороться за его жизнь. Это всё что я могу вам сказать на данный момент. Простите, у меня следующий пациент.

Катерина вновь заплакала.

– Да, да. Спасибо Вам, Пал Палыч. Я на связи все двадцать четыре.

– Хорошо. Если будут изменения, я лично Вам сообщу. Держитесь.

– К нему можно? – Сквозь слёзы спросила Катя.

– Пока нет. Сожалею. Он сейчас в реанимации. Как только его переведут в палату, будет можно. Я позвоню.

– Спасибо Вам, доктор. – Едва слышным шёпотом произнесла она и, развернувшись, застыла на месте, словно не понимая, что ей делать дальше.

Хирург лишь кивнул головой, ничего не сказав. Профессор, попрощавшись, приобнял дочь и настойчиво повёл вдоль коридора в сторону выхода.

– Пойдём, дочка. Здесь мы больше ничем помочь не можем. – Сказал он.

На не ответила и подчинилась воле отца, погрузившись в собственные мысли настолько глубоко, что не заметила, как они вышли из больницы, как садились в машину и как её привезли домой. Она даже не легла в постель. Так и уснула сидя в кресле.

***

– Хорошо. Есть корабль. Косморазведчик. Абсолютно целый. Видимо, первых поселенцев. О нём местные власти, кроме председателя гильдии рудокопов, не знают. – Сказал Николай.

– А ты нам не говорил этого, – вставил Шульц.

– А вы и не спрашивали. Откуда, по-вашему, я узнал про корабль?

– Гильдия за нас? – Спросил Степанов.

– Пока нет. Только председатель. – Николай на секунду запнулся. – Точно! Мы и его должны будем забрать. Вспомнил.

– Вы, на него не обращайте внимания, – сказал Шульц Кэтрин, – с ним такое случается. Тут – помнит, тут не помнит.

– Да, я уже поняла. Есть косморазведчик, а я причем?

– Ты, Катя, будешь его капитаном. Ты же с детства его знаешь до винтика. Надо только отбить экипаж с Филадельфии.

– Отбить… Нам бы самим отбиться. – Сказал Степанов, – Так, что с подземным городом?

– Во-первых, я не Катя, а Кэтрин. А во-вторых, тут есть тайный выход в одном из холодильников. Дело в том, что когда этот… – она показала пальцем наверх, – рабовладелец недоделанный, сильно напивался, то хвастал, что у него есть свой выход в Подземный город. Он говорил, что это город свободных людей. И он возьмёт меня с собой однажды, если я ему уступлю себя. А потом, когда он привлекал меня к работам по пополнению запасов, я случайно нашла проход, зная его страсть к спрятанным дверям. Но я туда не ходила. Да и этот ПОН. Что с ним делать?