В комнате Тик уже сидел в мягком кресле и в полутьме разбирал свой обрез на журнальном столике для чистки. Дин давно приучил его, что оружие всегда надо содержать в чистоте и относиться к нему с уважением и любовью. Он с гордостью посмотрел на Тика – в такие моменты его всегда одолевали такие чувства – этот маленький мальчик был самым дорогим в его жизни и он старался дать ему правильное воспитание и умения, которые помогут ему в жизни, когда его самого уже не станет.

Улыбнувшись от своих сентиментальных чувств, Дин пододвинул тазик и стулья к окну. Ногой поломал стулья – за столько лет сырости, холода и жары дерево не выдерживало даже легкого удара – обломки сложил в таз на выпотрошенные и разорванные книжки.

Рука со спичкой застыла в нескольких сантиметрах от бумаги, когда сквозь тишину ночи города послышался отдаленный тарахтящий гул. Дин медленно повертел головой, пытаясь уловить ухом с какой стороны он идет и одернул руку – спичка догорела до пальцев. Гул нарастал.

– Пссс! – прошипел он Тику, который и так уже услышал странный звук и тоже прислушивался.

Звук шел с улицы и Дин, вскинув бинокль к глазам, направил его на шоссе из центра и, ведя вправо, просматривал все что было видно в лунном свете – дома напротив, деревья, кусты, провел окуляром еще правее на туннели и увидел мерцающий тусклый свет из одного из них, в ту же секунду из туннеля, громыхая, выехали два грузовых автомобиля и, остановившись, выключили фары.

– Ничего себе! – прошептал Дин и хотел дать Тику посмотреть в бинокль, но тот уже стоял рядом с винтовкой Дина и смотрел в оптический прицел туда же, открыв рот.

Из крытых кузовов в лунном свете выбежали больше двадцати человек и разбежались, спрятавшись неподалеку. Трое из них побежали вперед по шоссе и что-то положив в нескольких местах бегом ринулись в сторону с дороги.

– Тик, это похоже на засаду. – прошептал Дин, не отрываясь от зрелища в бинокле.

Слева со стороны центра города послышался гул куда более мощнее. Он приближался очень быстро, нарастая в вечерней тишине и отражаясь от стен заброшенных домов, усиливаясь раскатистым эхом в квартирах с разбитыми окнами.

Дин с Тиком синхронно повернули окуляры налево, но кроме ореолов яркого света приближающихся по шоссе фонарей ничего не было видно. При приближении стало понятно, что это колонна из трех автомобилей. Через несколько минут гул перешел в различимый рев моторов и Дин увидел, что это черные бронетранспортеры с белым кругом на бортах, а значит это колонна из башни – такие в городе были только у Белых.

В тот же момент они замедлили ход и остановились, не доезжая метров пятьдесят до преградивших дорогу грузовиков.

Постояв пару минут первый БТР медленно начал движение к грузовым машинам, рыская лучом света от прожектора по сторонам.

От внезапного взрыва, ослепившего на секунду Дина яркой огненной вспышкой, он, оглушенный от слишком громкого хлопка, пригнулся под подоконник. Но успел заметить, как бронетранспортер даже немного подпрыгнул. Он посмотрел на Тика, тот тоже стоял пригнувшись с удивленным лицом от такого вечернего зрелища и открывал-закрывал рот, чтобы отложило заложенные уши.

Они встали на колени и высунули только головы, не отрываясь смотря на происходящее – первый БТР полыхал огнем. Два оставшихся бронетранспортера начали движение задом и тут же над туннелем вспыхнула секундная вспышка и Дин еще раз рефлекторно пригнулся от неожиданного взрыва последнего БТРа.

Средний же начал разворачиваться и Дин заметил, когда автомобиль уже был задом к их точки обзора, черные тени нескольких людей, выбежавших из задней двери бронированной машины. Еще одна вспышка справа над туннелем и нос среднего бронетранспортера подкинуло вверх с громким хлопком взрыва и ярким пламенем.

Черные люди начали беспорядочную стрельбу в сторону грузовых автомобилей и туннеля. Им было плохо видно нападавших. Хотя и нападавшим было не понятно куда стрелять – черный дым горящего первого БТРа ветром сдувало на черных людей, скрывая их. Над туннелем и из кустов вдоль шоссе застрекотали ответные выстрелы, сопровождаемые короткими языками пламени. Внизу дома, в котором прятались Дин с мальчиком, послышался звон стекла и явные попадания шальных пуль в стены и что-то железное и звонкое. Дин схватил Тика за плечо и утянул вниз на пол.

– Собирай вещи, мы уходим! – прошептал он Тику. – С четверенек не вставай!

Мальчик беспрекословно полез к креслу, в котором до этого разбирал свое ружье.

Дин же, пригнувшись, выглянул еще раз в окно и обвел местность биноклем и увидел, что количество живых черных людей сильно поредело. И тут боковым зрением он заметил что-то белое, выбегающее из дверей того самого среднего БТРа. Он перевел бинокль и это был человек в белых одеяниях, бегущий с дороги прямо в сторону их дома.

– «Белый!» – Дин слышал истории, про некоторых людей, которые спасли Белого и получали за это несметные богатства. А каких-то даже сделали жителями Башни, где по легендам все есть в достатке. Этот шанс Дин не мог упустить – он может устроить Тику лучшую жизнь, чем была у него.

– Соберешь все и спускайся вниз! – пробегая пригнувшись мимо мальчика, приказал он, захватив свою винтовку.

Спускаясь бегом по лестнице, он попал в одну из сигналок Тика, но это было неважно – даже здесь была слышна перестрелка на шоссе.

Выбежав из подъезда, Дин присел, пытаясь услышать где-то вблизи бегущие шаги или увидеть белое пятно.

Внезапно справа на распашку отворилась дверь черного хода того же ресторана, через который проходили вечером Дин с Тиком, и человек в белых одеяниях, которые явно мешали его бегу, оглядываясь, выбежал из раскрытой двери и, споткнувшись о какой-то мусор на асфальте, упал.

Дин дернулся было бежать за ним, но Белый лежал. Дин, пригнувшись, подошел к двери черного входа, закрыл ее и подбежал к телу.

Белая одежда ярко контрастировала с черным грязным асфальтом. Дин перевернул человека и понял, что тот без сознания, похоже стукнулся головой при падении. Или… Он быстро осмотрел его, но не нашел крови на белой одежде. Потрогал пульс – сердце бьется, дыхание есть. Значит просто ударился и отрубился.

– Пссс. – услышал он Тика.

– Пссс. – ответил Дин ему, давая понять, где он.

Тик тихо подбежал к ним.

– Надо валить! – Дин отдал винтовку мальчику и, приподняв Белого, взвалил к себе на плечи. Перестрелка на шоссе явно подходила к концу, слышались лишь редкие одиночные выстрелы – похоже контрольные. Если именно этот белый не был целью, то сначала будут собирать трофеи. Но была вероятность, что охота была за этим человеком.

– Бежим! – прошептал Дин и побежал, стараясь не топать слишком громко. Тик бежал сзади, оглядываясь и прикрывая отход. Тело сильно давило на плечи и пыталось соскользнуть, но Дин его немного подбрасывал, поправляя на место. Хорошо хоть Белый был довольно худой и не тяжелый. Так они пробежали несколько дворов, меняя направления и стараясь бежать по асфальту – удобнее и следов не видно.

У подъезда одного из домов они остановились. Дин положил тело на асфальт. Он сбил дыхание и не мог надышаться, легкие жгло изнутри, пот заливал глаза.

– Пять минут. – прошептал он Тику.

Тик, присев на одно колено, стоял спиной к нему и пытался высмотреть в свете луны возможных преследователей.

Восстановив немного дыхание, Дин приказал мальчику посмотреть на втором или третьем этаже – выше он боялся не дотащить тело – пристанище на эту ночь. Тик отдал винтовку и, крадясь, зашел в подъезд с обрезом.

Пять долгих минут вглядываний в темноту в попытке рассмотреть тени или какое-то другое движение по пути их следования. Двор был слишком большой и открытый – такие места были опасны.

Тик сзади дотронулся до плеча, давая понять, что это он.

– Третий этаж, окна на обе стороны.

– Отлично! Пошли. – Дин, опять взваливая на себя тело, заметил, что Белый поморщил лоб. Признаки жизни есть. Это хорошо.

Собрав силы в кулак, он, тяжело дыша, поднялся с грузом на третий этаж и прошел за Тиком в выбранную им квартиру, и уже из последних сил дотопал до комнаты и положил Белого на пол. С шумом выдохнул и вытер пот. Пока Тик устанавливал сигналки, Дин вынул из рюкзака бинт, перетянул руки Белому и завязал рот. Не то, что бы он его боялся – этот щупленький худой мужчина непонятного возраста, но уже с морщинами, вряд ли смог бы сделать что-то против них. Тем не менее, очнувшись, он от страха и неожиданности мог бы закричать или сделать какие-то другие глупости, привлекая ненужное внимание с улицы.