Через несколько лет биограф о. Илиодора писал:

«О. Виталий нашел в нем очень деятельного помощника.

В свою очередь о. Илиодор был полон глубокого почтения и уважения к своему учителю. И даже теперь он говорит о нем с чувством глубокой благодарности…

Около 1½ года провел о. Илиодор бок-о-бок с о. Виталием и многое позаимствовал у этого знаменитого пастыря».

Единение с паствой, бесчисленные проповеди с амвона и под открытым небом, патриотический дух, крепкие выражения, даже жесткое ложе – все эти обычаи о. Илиодор перенял у архимандрита.

В дни отпустов на лаврском дворе проводились беседы «на животрепещущие для народа темы», своего рода лекции, заполнявшие внебогослужебное время. Например, на праздник Троицы 1907 г. такие беседы происходили днем и затем после вечерни.

Здесь-то в полной мере проявил себя ораторский талант о. Илиодора. Получив в свое распоряжение огромную аудиторию под открытым небом, он с жаром взялся за дело.

«– К колокольне, братья, к колокольне! – звал он богомольцев. – Беседовать будем.

И посылал собирать народ.

– А мы в это время песни петь будем. Ну, начинайте за мной!

И все запевают "Царю Небесный"».

Говорил, конечно, на свою излюбленную тему, – о трагическом положении, в которое попала Россия, отступив от седой старины и исконно русских начал. Атмосферу этих бесед он передал со свойственной ему нескромностью:

«Под открытым небом у Почаевской высокой колокольни стояло несколько тысяч простого народа. Это он собрался послушать беседу монаха. Монах стоял на высоком месте и громким голосом рассказывал народу о том, что теперь делают на Руси Святой проклятые безбожники. Народ слушал, плакал, а по временам, когда монах особенно возвышал голос и поднимал руки к небу, он, тоже поднимая руки и смотря на небо, громко вопиял: "умрем, умрем за Царя, за Русь, за Веру!". Беседа монаха чередовалась с могучим народным пением молитв. Картина была величественная, поразительная».

Впрочем, даже апологетическая биография о. Илиодора вынуждена признать, что «флегматичные хохлы» «сначала довольно равнодушно отнеслись к его проповеди»: «Бреше щось таке монах и нехай его».

Но он быстро нашел путь к сердцу волынского землероба. Явившийся вскоре в Почаев столичный корреспондент отмечал, «что монах имеет огромное влияние на толпу, знает ее психологию, умеет завладеть ее вниманием. Он говорит с народом на понятном ему языке, пересыпая свою речь шутками и анекдотами». Выходцу из простой семьи, о. Илиодору ничего не стоило сбросить с себя интеллигентский флер и заговорить так, как говорили на его хуторе, с «острыми казацкими словцами».

Не имея в своем распоряжении никаких технических средств, священник ухитрялся говорить так громко, что его проповедь была слышна на базарной площади.

Беседы имели успех. Слушатели занимали не только лаврский двор, но и деревья и заборы. «Часто можно было видеть, как в базарные и ярмарочные дни продавцы и покупатели бросали свои воза и целыми часами слушали горячего проповедника».

Без доли смущения о. Илиодор описывал царивший вокруг него ажиотаж: «Но вот монах кончил свою проповедь. Он сделал жест, чтобы народ расступился и дал ему дорогу. Народ разбился на две стороны и всюду слышалось: "спаси, Господи! спаси, Господи! Батюшка, побеседуй еще!..". Но батюшка шел в свою келью, так как был слишком утомлен двухчасовой непрерывной речью. Народ за ним валил. Тогда он быстро повернул в одну боковую калитку и исчез в густом лаврском саду. Здесь он в изнеможении опустился на ближайшую скамейку, склонил на ствол векового дерева свою мокрую от пота голову и скоро задремал».

Прожив в лавре каких-то две-три недели, о. Илиодор торжествующе извещал своих старых друзей: «Дуб принялся на новом месте и уже начал пускать корни. … В Ярославле меня слушали тысячи, здесь же на Святой горе Почаевской внимают слову моему десятки тысяч благочестивых душ, жаждущих слова истинного, правдивого. И слово мое действует на сердца людские».

Внимание огромной аудитории быстро вскружило голову молодому проповеднику. «Илиодора бабы испортили своим неистовым обожанием, – говорил архиепископ Антоний. – Благодаря им он так возомнил о себе, что если толпа меньше десяти тысяч человек, то он и говорить не хочет».

Приписывая внимание тысяч богомольцев только собственным заслугам, о. Илиодор, конечно, льстил себе. Если бы слушатели не перенесли на него авторитет Почаевской лавры и вообще православной веры, то аудитория бы существенно уменьшилась. Но ораторский талант все-таки был бесспорен.

Архимандрит Виталий, который, как уже говорилось, всегда был с народом в дни его собраний, тоже проводил подобные беседы. «Лидора и Италь цiлый день мучат народ, не дают ему ни поiсты, ни поторговаты», – сокрушались недруги. Но о. Илиодор мгновенно затмил своего начальника.

13.VIII.1906 в дни очередного отпуста «десять тысяч богомольцев Волынской, Подольской, Люблинской, Черниговской, Киевской губерний выразили непреклонное желание также откликнуться на призыв Самодержавного Императора сплотиться вокруг Царского Престола и образовать на родине "Союз русского народа"». У истоков этой организации стояли оба монаха-типографа. Главой Союза стал о. Виталий, но собственно замысел, вероятно, привез из Ярославля о. Илиодор, ибо только с его приездом появился Почаевский союз.

«Когда наступила смутная пора, – писал о. Илиодор, – враги Церкви и Родины подняли высоко голову, начали издеваться над Русским народом, поносить его святыни. Полилась кровь по всему лицу необъятной России, изо всех концов ее послышались мучительные стоны и страдальческие вопли верных сынов Родины… Эти вопли и стоны тронули сердца почаевских монахов; души их загорелись огнем ревности о славе Божией, о счастье многострадального Русского богатыря. И вот они выступили против врагов: жидов, поляков и русских изменников».

Спустя две недели (30.VIII) состоялось собрание союзников, на котором присутствовали три архиерея, включая преосвященного Антония, и гости из «Киевской монархической партии». Впрочем, высшее духовенство быстро удалилось. Выступал, в частности, о. Виталий. Последнюю речь сказал о. Илиодор. Его речь передана в «Почаевских известиях» наиболее подробно, вероятно, потому что заметку писал он сам. Как сообщает газета, он «раскрыл членам Союза лукавство демократов, которые, несмотря на то, что обещают народу золотые горы и землю, являются его врагами и наглыми обманщиками. Собеседник подробно указал на пагубность их посулов, которые могут только обещаться людьми безнравственными и сумасшедшими. Крестьяне были очень довольны, что им указано на лукавство демократов, и вполне согласились с тем, что они их враги, злодеи, губители и развратители».

На этом и следующем (3.IX) собраниях были определены ближайшие задачи Союза: открытие чайной-читальни, потребительной лавки, отпор евреям и т.д.

Первая чайная-читальня была открыта в Почаеве 1.XI и разместилась в трех комнатах лаврской новой гостиницы. Такие чайные – визитная карточка общероссийского «Союза русского народа». Все они руководились одной идеей – замена пьяного досуга культурным, отсюда и чай вместо крепких напитков. «Свободное время нашлось у тебя или недоразумение какое встретилось или тоска напала – не ходи в кабак, иди к своим в чайную. Там тебе будет хорошо», – объясняли «Почаевские известия» союзникам.

Особый интерес представляет замысел потребительной или общественной лавки. Основная ее цель в том, чтобы передать торговлю из еврейских рук в русские и работать «без еврейских процентов и без обмана». Для этого решено было устроить в Почаеве главную лавку и склад, а по селам – филиалы. Для поиска вкладчиков Союз избрал по одному уполномоченному на каждое село. Минимальная сумма вклада составляла всего 5 рублей

Бурная патриотическая деятельность Почаевской лавры была немедленно оценена местной либеральной печатью, отметившей, что благодаря приезду о. Илиодора черная сотня на Волыни крепнет. Он ответил шутливой благодарностью за бесплатную рекламу.