В итоге и она, и он были посланы. После такого номера ей, безусловно, стоит посетить врача. Не знаю уж, что там у них сейчас твориться, да и знать не желаю, честно говоря. Таким поведением она во мне всякое желание даже слышать про себя отбила, не то что видеть или специально интересоваться, как у нее там дела.

Красной нитью прошла через ситуацию ее фраза: «Я хотела сгладить все углы, нельзя просто так расставаться». Можно, детка, можно. Как видишь даже нужно. Чтобы вот такая гадость не вылезала на свет.

Порадовало то, что решение не пить больше ни грамма, принятое еще до этих событий, прошло закалку описанным бредом и я в этом решении только утвердился и уверился.

Сентябрь. Уехал от Саши, с квартиры на Московской. Саша ушел от жены и я жил с ним на съемной квартире с августа, чтобы он не натворил глупостей. В целом, было довольно интересно. Квартира съемная и до того сдавалась много лет кому попало. Вся мебель просто разваливалась, ремонта не было сто лет, а район был населен исключительно южанами и пьяными гопниками. Спал на полу, ибо на разваливающемся диване невозможно было спать.

Я там оторвался, конечно. Не стоило этого делать, но так уж получилось. Были и приятные моменты, и светлые были. Например, с племянницей его пообщался – замечательный ребенок. Но много пил. Слишком много пил. И план курил. В общем, к концу месяца такой жизни я уже был близок к белой горячке. Практически, я ее достиг. По крайней мере, острый алкогольный психоз и алкогольный бред я пережил точно.

Саша со мной теперь не разговаривает и не берет трубку. Впрочем, наверное это правильно. Я удалил все его номера, потому что знаю, что буду ему звонить, писать и при этом чувствовать себя дураком, когда он не отвечает. Пил, работал, спал. Примерно так.

***

– Подожди-подожди, – Наташа наклонилась к уху Никиты, – Что опять за девушка? Та же самая?

– Нет, это уже другая, – улыбнулся Никита.

– Бабник! – в глазах Наташи зажегся огонек.

«Ну конечно, кто она такая она не помнит, а кто такой “бабник” она помнит. Все как положено», – промелькнула мысль в голове Никиты.

– Не сказал бы. У меня в жизни было не так много девушек, чтобы носить подобное звание.

– Тогда откуда она взялась?

– Знаешь, это довольно милая история. Она сама со мной познакомилась на одном из концертов, где я выступал.

– Так ты еще и выступал на концертах? – в глазах Наташи нарастало удивление.

– Бывало и такое. Помнишь, я рассказывал о том, как собирал свою группу? Та группа была не единственной и не последней. После нее были еще. Да и девушки еще тоже были. Я давно живу, Наташа.

– А что сейчас?

– Сейчас я счастливый муж и отец, который вынужден был бросить семью и ехать к матери только потому, что она не соглашается ехать в больницу. Хотя я не очень уверен, что приедем мы именно в тот Питер, в который мне было нужно.

– Ну хорошо, а алкоголь?

– Что алкоголь?

– Сейчас ты также все время пьешь?

Никита вздохнул.

– На этот вопрос я всегда отвечаю одинаково. Я алкоголик, Наташа. Алкоголиков бывших не бывает. Есть только те, кто ушел в ремиссию. Моей ремиссии уже много лет. Но нет никаких гарантий, что однажды я не сорвусь обратно в штопор. Да и сейчас я периодически позволяю себе крепко выпить. Последний раз был в позапрошлом году, когда я чуть не утонул в пруду, решив искупаться в нем по пути домой. Прямо как был – в одежде, с деньгами и телефоном.

– Не очень веселая получается история.

– А разве я говорил, что история будет веселой? Читаем дальше?

– Конечно, – Наташа подсела поближе, – Хочется узнать, чем там все кончилось.

***

Понедельник, 24 декабря 2012

Итоги года

Август, июль, июнь. Мало что помню, ничего особенного не происходило. Лето.

В мае устроился на работу где нужно было таскать холодильники и продавать их. Неплохая зарплата, хороший коллектив. Только вот со временем достали проверками и огромным объемом работы. Устал и уволился. Все просто же.

Апрель. Сидел дома, пил, искал работу. В марте уволился с и купил нетбук, с которым теперь не расстаюсь и с которого все это и пишу. Взял еще одну кредитку. Потому, что платили мне там не очень много, а я тогда все тратил на вино и сигареты.

Февраль. Перенес острый трахео-бронхит. Неприятная штука. Три недели больничного. Что характерно, решил бросить пить. Поставил даже точку в календаре, а потом вдруг напился и простыл. Результат так себе. На третий этаж в поликлинике поднимался 10 минут. И полчаса потом отдыхивался. Легочные заболевания страшная зараза. Никому не пожелаю. Когда организм не в порядке, особенно ключевые органы – это практически смерть. Я до сих пор удивляюсь, что жив и здоров после всего, что творил с собой.

Январь. Новогодние каникулы провел трезво, все пятнадцать дней. Зато сразу после них ушел в недельный запой. Гусар, ни дать ни взять. В остальном ничего особенного.

Год принес понимание. Я стал лучше жить, лучше себя чувствовать. Прошла, наконец, многолетняя депрессия. Пробудился интерес к жизни и появилась мотивация. Жизнь стала такая насыщенная, столько всего в ней.

***

– А может мы умерли? – Наташа смотрела на него блестящими глазами.

– Может и умерли, – просто ответил Никита, – Не очень хочу об этом думать. Мне нужно было доехать до конкретного места и мы туда направляемся. Надеюсь, что по прибытию все станет ясно.

Свинцовые воды залива расстилались под сумрачным небом. Вдали уже появлялись очертания величественного города. «Еще одна странность», – отметил про себя Никита, – «Я вижу вдали очертания города, но не вижу огней».

Лодка приближалась к береговой линии, но ответы, которые должны были приближаться вместе с ней, снова ускользали и растворялись в застывшем сумраке, пронзающем этот мир насквозь.

***

Мы с Котом начали молодеть. Это произошло как-то сразу. Вдруг мое тело стало легче на десяток кило, лицо распрямилось, пропали морщинки вокруг глаз, немного уменьшился нос. Да и морда Кота тоже изменилась и стала вытянутой, наразлет. А глаза живые-живые.

И солнце светит, и все как будто замерло. Тут я понял, что вот оно и случилось. Все. Произошло. О чем писали много и говорили. 2012 год, конец света, все такое. А я не верил сначала. Но теперь-то все стало очевидным.

Так мы с Котом и войдем в историю. Молодыми и стройными, наразлет. И все уже не важно, потому что просто теперь все не важно. Все уже случилось. Это он так и пришел к нам – конец света. Теперь нас с котом нет. Ничего нет вокруг и кроме нас. Да и нас нет. Потому, что мы теперь там. Молодые и стройные, лежим на залитом солнцем диване.

Я с нетбуком перед собой и Кот, вылизывающий под хвостом. Так мы и исчезли. Так и вошли в историю. Как жители Помпеев. Только им помог пепел, а нам никто не помогал. И никто не оценит нас больше – никого ведь нет.

– А что, Кот, неплохо мы устроились? – спросил я.

– Да-мурр вполне неплохо. Не хуже других, во всяком случае, – ответит Кот.

Мы смотрели друг на друга молчали. Ведь мы с Котом теперь вечны и нереальны. Мы блики света, играющие на стенках мыльного пузыря, который всегда раздувается, но никогда не рвется.

ГЛАВА V. Здравствуй, Питер!

Вторник, 31 января 2012

В такие дни, как этот, когда на город спускается туман, а влажность достигает своих пределов, я кажусь себе особенно постаревшим, располневшим и страшным. Все меньше ракурсов, в которых я выгодно отражаюсь в зеркале. Все плотнее сидят на мне старые вещи, превращая меня в некое подобие воздушного шара.

***

Они причалили к пирсу, стрелой уходящему в глубокую темную воду от Морского вокзала. Никита помнил, как любил заходить внутрь вокзала, подниматься по мраморной лестнице на третий этаж и смотреть на розу ветров, выложенную из гранита и мрамора на полу в холле.