Несколько мгновений они наблюдали за происходящим. В поле зрения появилась Эрика с двумя бокалами «мартини». Она пересекла комнату и поставила их на стол, за которым сидели и увлеченно беседовали двое мужчин.

Дилан втянул в себя воздух.

— О, боже.

— Кто они? — спросила Кэтрин.

— Слева — Равино, — ответил он хрипло. — А другой мужчина — мой отец.

Глава 12

Кэтрин не могла поверить своим ушам. Она прищурилась, чтобы получше рассмотреть мужчин на экране. Равино был светловолосым мужчиной лет сорока. Худощавый, с длинным и угловатым лицом. У отца Дилана было квадратное лицо, широкие плечи, как у футболиста, волевая и решительная челюсть. О чем бы они ни говорили, выражение их лиц было напряженным. Затем Эрика что-то сказала, и мужчины улыбнулись. Равино встал и последовал за Эрикой через комнату. Они остановились, чтобы поговорить с другим мужчиной, стоявшим спиной к камере, а затем кто-то прошел перед ними, закрыв их всех от посторонних глаз.

— Черт, — выругался Дилан, когда видео закончилось.

— Кто это был? — спросила Кэтрин.

— Не знаю.

— Воспроизведи снова.

Они молча смотрели запись. Когда видео дошло до последнего фрагмента, Дилан нажал на паузу.

— Это кольцо выглядит знакомым. Где я видел его раньше? — Он указал на кольцо на пальце мужчины, который теперь держал руку на спине Эрики.

К сожалению, ничего, кроме этой руки видно не было, так как кто-то на переднем плане загораживал обзор. Дилан снова нажал кнопку воспроизведения, и видео отключилось точно в том же месте. Дилан прокрутил запись еще три раза, нетерпеливо постукивая пальцами по столу при каждом просмотре. Кэтрин видела раздражение на его лице, когда он пытался опознать других людей, но единственным, кроме Равино, кого он точно узнал, был его отец.

Девушка не понимала, что это значит, но слишком многое указывало на отца Дилана, чтобы это игнорировать. Тот факт, что ее привлекла свадебная фотография в доме его бабушки, — даже тот факт, что они находились в доме его бабушки, — казалось, так и должно быть. Но неужели родной отец хочет, чтобы его сына посадили в тюрьму? Учитывая то, что она знала об этом человеке, — о его гордости, его громкой репутации — зачем ему рисковать, чтобы навредить Дилану? Или его неприязнь настолько сильна, что он поставил бы под угрозу все, лишь бы отправить Дилана в тюрьму?

— Почему он так сильно тебя ненавидит? — спросила она. — И не говори, что за все эти годы ты не задавался вопросом, откуда такая враждебность.

Дилан поколебался, затем пожал плечами.

— Я придумывал десятки причин, но кто знает правду? Мой отец — помешанный на контроле перфекционист. Он терпеть не мог беспорядок в комнате, пролитый чай, любой хаос, а я был ребенком, который всегда приходил домой в грязной обуви и порванной одежде. Это сводило его с ума, а Джейк лучше следовал правилам, чем я. Отец часто говорил, что если бы я не был таким тупицей, ему не пришлось бы постоянно преподавать мне урок.

Увидев боль в глазах Дилана, Кэтрин пожалела, что спросила. Она знала, что для жестокого обращения не бывает веской причины, и большинство насильников оправдывали свои действия, утверждая, что во всем виновата жертва. Очевидно, Ричард Сандерс поступал также. Она вздрогнула, когда образ отца Дилана снова промелькнул у нее в голове. Черты его лица неизгладимо отпечатались в ее мозгу, и в ее видении он представал холодным, жестким, безжалостным человеком.

— Ты была права, Кэтрин. Мне не следовало так быстро отмахиваться от отца в качестве подозреваемого. Хотел бы я знать, кто оставил мне этот диск. Должен ли он мне помочь? Указывает ли он на отца или кого-то еще?

Хотелось бы ей дать ему ответы, которые он искал, но Кэтрин не находила слов, никогда еще она не чувствовала себя такой растерянной. Девушка медленно покачала головой.

— Не знаю, Дилан.

Он выдохнул и расправил плечи.

— Что ж, остается только одно. — Он извлек диск и сунул его обратно в футляр.

Она почти боялась спрашивать.

— Что?

— Поговорить с отцом.

* * *

Видео с Равино и отцом снова и снова прокручивалось в голове Дилана, пока он ехал через весь город к дому отца. Двое мужчин склонились над маленьким столиком, погрузившись в беседу, а затем оба улыбнулись Эрике. Отец тоже знал Эрику. Неужели у него с ней был роман? От этой мысли его затошнило — что он и отец, возможно, спали с одной и той же женщиной… Его так и подмывало съехать на обочину и проблеваться, как Кэтрин прошлой ночью. Но на это не было времени. Ему нужно подумать. Он должен выяснить, что происходит.

Мысль о том, что отец может быть причастен к его нынешним неприятностям, ошеломляла, хотя Дилан должен был признать, что с того момента, как он очнулся в лесу Тахо, его не оставляло ощущение, что эта конкретная расплата была очень личной. Отец всегда ненавидел его. На самом деле, вопрос заключался не в том, зачем ему это делать, а в том, почему он этого не сделал? И если он знал Равино и Эрику… черт, в этом могли быть замешаны все трое.

Но зачем кому-то оставлять ему видео? И когда, на самом деле, произошла встреча отца с Равино — до или после того, как Равино убил жену? Как много вопросов. Но, по крайней мере, теперь есть, у кого их спросить. В воскресенье отец, вероятно, был дома, там, где Дилан вырос. Не то место, которое он выбрал бы для встречи; одно лишь присутствие в том доме заставит Дилана снова почувствовать себя уязвимым ребенком. Но он напомнил себе, что он, кто угодно, только не тот ребенок. И единственный способ победить — это вернуть себе контроль над игрой.

— Может, притормозишь, — предложила Кэтрин, когда он резко перестроился. — Последнее, что нам нужно, — чтобы копы остановили нас за превышение скорости.

Он убрал ногу с педали газа, удивляясь, как его сумасшедшая напарница-экстрасенс стала голосом разума, когда он обычно гордился тем, что действовал на основе фактов, а не эмоций.

— Ты знаешь, что хочешь сказать отцу? — спросила Кэтрин.

— Спрошу, не подставил ли он меня.

— Как один из вариантов, — сухо сказала она. — Или ты мог бы действовать более тонко. Если ты сразу же заставишь отца защищаться, он тебе ничего не скажет. Почему бы не задать вопрос о том, откуда он знает Равино… или Эрику? Скажи ему, что ты видел видео, где они вместе в Метро Клаб. Это может заставить его заговорить о Равино.

— Неплохая идея, — согласился он несколько неохотно. — Но ты не знаешь моего отца. Независимо от того, что я ему скажу, разговор за тридцать секунд полетит под откос. Нам никогда не удавалось провести дискуссию, которая не заканчивалась бы ссорой.

Он взглянул на нее.

— Поскольку Равино в тюрьме, я знал, что нам нужно связать Эрику с кем-то еще. Но и подумать не мог, черт возьми, на своего отца.

— Или связующим звеном может быть любой из дюжины других людей, которые были в комнате той ночью. Видео длилось всего несколько минут, — продолжила она. — Эрика и Равино разговаривали с другими людьми, в том числе с тем мужчиной с кольцом, которое показалось тебе знакомым. Может, не предполагалось, что твой отец должен быть в центре внимания этого видео.

— Конечно, предполагалось. Иначе я не получил бы этот диск. Я должен был увидеть, что Равино с отцом знают друг друга. — Дилан остановился на красный свет, в отчаянии ударив по рулю. — Что сводит меня с ума, так это вопрос: действительно ли поездка к отцу — именно то, чего они хотят. Я чувствую себя марионеткой. Кто-то дергает за ниточки, а я продолжаю плясать под их дудку.

— Хороший довод. Может, нам не стоит появляться в доме твоего отца?

— Я должен. Мне нужно, так или иначе, выяснить, является ли мой отец кукловодом. Тебе лучше пойти со мной. Мне может понадобиться свидетель… или кто-то, кто помешает мне убить его.

— Я больше беспокоюсь о том, что кто-то попытается убить тебя. Эрика мертва, Дилан. Ты можешь быть следующим в списке. И если твой отец ненавидит тебя…

— Вот почему я хочу застать его врасплох. Он не застрелит меня в собственном доме. Не в присутствии своей подружки или домработницы.