– Вы мне льстите, – наигранно произнесла она.

– Факт не может быть лестью. Позвольте, я помогу Вам на время расстаться с вашим пальто.

– Вы даже сдадите его в гардероб и оставите номерок у себя, чтобы я никуда не сбежала?

– Неужели это так очевидно.

– Галантные мужи еще большие лицемеры, чем мужланы.

– В таком случае номерок отдам Вам, дабы Вы были вольны уйти в любой момент, но взамен попрошу номерок Вашего телефона.

– Хитрый, – словно мысль вслух проронила она и улыбнулась. – А какой фильм Вы выбрали?

– Это сюрприз. Вам понравиться.

– Сомневаюсь, но доверюсь на этот вечер вашему вкусу.

Конечно же, купил билеты на места «для поцелуев» и, конечно же, хрен мне, а не поцелуи. Смотрели мы «Унесённых призраками». Впрочем, «смотрели» – слишком просто сказано. Как оказалось, Диана не скупа на комментарии: начала с восхвалений режиссёра, легендарного, непостижимого, неподражаемого мастера Хаяо Миядзаки, который и нарисовал эту великолепную, лучшую, фантастически красивую анимацию. Пока она роняла эпитеты, я, под громыхание звуковых колонок, подсел поближе дабы её комментарии были только моим достоянием, а не оглядывающейся общественности. Она даже позволила себя обнять, чтобы шептать мне на ухо свои мысли по сценам и эпизодам анимации. На таком расстоянии я почувствовал запах её духов. Это был мягкий аромат ванили, корицы и пшеницы. Были и другие компоненты, но они были вне досягаемости моего обоняния.

Я так увлёкся изучением аромата, что не мог оторваться от её шеи.

– Раньше кинозалы не отапливались и киноманам былых времён приходилось одеваться даже теплее, ведь без движения тело теряет тепло. Но сейчас в кинозалах поддерживается комфортная температура. Я бы Вам не высказала замечания, но мне уже жарко от вашего дыхания, поэтому, будьте любезны сделать перерыв, – пока она говорила, нарочито ласково и медленно, я забыл дышать.

Меня обдало стыдом и кровь хлынула к лицу. Как же хорошо, что вокруг темно и никто не палит, что я покраснел как гипертоник в бане.

– Прошу прощения, не смог сразу найти выход из чертогов разума, куда завлекла меня композиция Вашего парфюма.

– Именно так я и подумала. И как Вам?

– Вы источаете аромат свежей булочки с ванилью и корицей. Очень аппетитно.

*                  *                  *

– Восхищена Вашим выбором. Не скрою, думала, Вы поведёте меня на показ другого фильма.

После просмотра, пригласил Диану на чашечку чая с пирожным в так удобно размещенный, напротив кассы кинотеатра, ресторанчик.

– И какой же фильм Вы предполагали?

– «Дом страха».

– Ужасная кинокартина. Слишком много домов и слишком мало страха. Я никогда бы не позволил себе сводить такую женственную, аристократическую особу, как Вы, на показ такого страшного фильма, – в этот момент официант принёс мой заказ, который, пятью минутами ранее, я продиктовал ему пока Диана отлучилась припудрить носик.

– Зелёный чай с жасмином для леди, черный чай с бергамотом для джентльмена и два пирожных «Поли Робсон». Приятного вечера! – высокопарно огласил официант и после лёгкого поклона удалился. ( Если бы я не подговорил его за хорошие чаевые, он бы так не сделал.)

– Диана, в Ваше отсутствие, которое, к слову, тянулось как вечность, я взял на себя смелость, исходя из Вашего, на сегодняшний вечер, доверия моему вкусу, выбрать из обширного меню столь скромного заведения Ваш любимый чай и мой любимый десерт. Надеюсь подобный тандем принесет Вашим вкусовым рецепторам определённое удовольствие.

Диана наигранно приподняла бровь, изящно убрала волосы за спину, взяла десертную ложечку и разломив её пирожное, выбрала кусочек с кремовой прослойкой.

Только сейчас заметил её серьги в форме птицы; подозреваю, что это феникс.

– Я не зря доверилась Вашему вкусу. Ваша способность выбирать хорошее, не ограниченна только кинофильмами. Интересно, что Вы еще умеете?

– Умею выбирать прекрасных спутниц на вечерние киносеансы.

Теперь она забыла дышать, критически о чём-то задумавшись. Её не моргающие глаза были сосредоточенны на созерцании определенной точки в пространстве, со стороны казалось, будто взгляд её замер. В один момент, я был почти уверен, что время застыло вместе с её блестящими глазами, но ресторане бегали официанты, а новые посетители рассаживались по столикам. Она думала не долго, от силы секунд пять. Проморгавшись и вдохнув полной грудью, она сказала:

– Давайте перестанем разыгрывать этот спектакль и перейдем на «ты».

( Внезапно, да?)

– Как хочешь, мне не трудно тебе подыгрывать.

– Это я заметила. Мне даже показалось, что ты сейчас окончательно вживёшься в роль.

– Найн. Я не настолько хороший актёр. Ведь актёрская игра – это, по сути, очень правдоподобная ложь, а я не солгал, ни одним словом или жестом, в твой адрес, Диана.

– Тронута. Кстати, для друзей я просто Ракета.

– Дома тебя родители тоже так называют?

– Да, им нравиться особенно орать: «Рр-РАКЕТА, вынеси мусор, выгуляй брата, или вообще исчезни». Тебе смешно, а я с этим живу. Ну хотя бы при гостях меня называют по имени. А у тебя есть прозвище? Может быть, Волк?

– Нет. Меня везде называют по полному имени, без сокращений.

– Хм-м, это древнеримское или древнегреческое имя?

– Нет, отец придумал.

– У тебя очень красивые глаза, светло-серые. Они тебе тоже от отца достались, как и придуманное имя?

– Да. А темно-русые волосы от мамы.

– А как маму зовут?

– Амелия.

– Красивое имя. А отца зовут Вольф или Вульф, как правильней?

– Звали, Вольф.

– Извини, соболезную. Давно?

– Мне лет пять было, почти ничего не помню.

– А мама?

– Жива, здорова. Слава Богу.

– Верующий? Или ты из лицемерных атеистов?

– Крещеный. В Бога верю, но в церкви практически не наведываюсь. А почему лицемерных?

– Ну, атеизм же подразумевает отсутствие исповедования религии и веру как таковую. Но современные атеисты ограничиваются только духовными религиями, продолжая, как и остальные люди, верить в иные религии.

– В смысле?

– Я имею в виду под словом «религия» любую идею, политическую или духовную, ну или, в крайнем случае, эгоцентрическую.

– То есть?

– Они вместо «мистического существа», так они Бога называют, верят в себя или в высшее предназначение, или в политический строй: капитализм, либерализм, социализм, онанизм, коммунизм; или в царя, или в доллар, ипотеку, гороскоп, высшее образование, детей, жену, мужа или иного кумира. Короче, или в будущее, или в прошлое, или в сегодняшний день, но обязательно верят.

– Секта, какая-то получается, – проронил я вполголоса.

– Вообще, основа любой духовной религии – это то, что невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть никакими фактами, ведь зачастую они отсутствуют. Вот моя религия основывается на поклонении самим фактам; пожалуй, это единственная религия с приходом которой жизнь человечества однозначно стала лучше. Вот ты веришь в Науку?

– Да-а… Но я бы не сказал, что это вера, скорее знание. Верю я в Бога.

– Знания – есть заповеди Науки. Их ты принимаешь на веру. Их ты можешь проверить фактами. И, кстати, Наука тем и отличается, что не конфликтует с остальными религиями. Так-что исповедовать православие и науку можно, нужно и полезно. Я ведь православная, но мне это не мешает верить в факты. Так даже удобнее, на самом деле.

– Кажется, я понимаю о чём ты.

– Да ну? Ты первый, кто мою речь дослушал до конца. Аж легче стало.