— Зачем отправлять платье сюда?

— Вот и мне это интересно.

Телефон Стью зажужжал. Он посмотрел на экран и положил мобильник в карман.

— Это мисс Несогласна или сегодняшняя уловка? — спросила Лора.

— Еще одна. С длинными темными волосами. Невероятная танцовщица.

— Быть «игроком» — нелегко. — Она произнесла последнее «р» и вскинула руки, изображая команду поддержки.

— Не шути. Хочешь взять альбом?

— У меня нет проигрывателя.

— Ты можешь приходить, когда захочешь, противник «игроков». — Он тоже растяжно произнес «р» и обнял ее, чтобы проводить вниз по лестнице.

Глава 9

— Она сказала, что Барнаби встречался с принцессой, — рассказывала Лора, выискивая шкатулку с драгоценностями мамы. Она приехала домой как раз вовремя, и помогала матери подыскать украшения для встречи с Джемми. — Может быть, Генриетта была прикрытием?

— Я не помню. Вдвоем они смотрелись как мебель. — Мама пыталась засунуть сережку в почти заросшую дырку. Она потянула за мочку и пошевелила сережкой, но та не смогла пройти. — Барни был американцем. Это все, что я о нем помню.

— А принцесса? Хватило бы ей хитрости, чтобы так долго крутить роман?

— Конечно. — Мама бросила серьги обратно в коробку и взяла другую пару. — Люди — коварны. Они скандальны. Все. И ты не пойдешь в это кафе без меня. Гарантирую, ты уйдешь ни с чем. Ты не знаешь этих людей. И у тебя совсем не подвешен язык.

— Я подожду до завтра, чтобы ты успела вернуться. — Лора встала и осторожно забрала серьгу с рук матери.

— Нет, не подождешь. Я тебя знаю.

— Какая разница? Это не похоже на настоящую срочность. Никто не умирает. — Она перебирала мамину шкатулку с драгоценностями, пока не нашла серьгу другой формы и с более тонкой изогнутой застежкой. — Интересно, что думает Кангеми. — Лора вложила вторую серьгу в ухо матери и посмотрела на нее в зеркало. Серьги хорошо смотрелись с голубым платком на шее. — В любом случае это лучше.

Раздался звонок. Это было крайне забавно, потому что, Джимми был их домовладельцем и у него был ключ. Мама вздохнула.

— Я бы хотела, чтобы мы могли отказаться от всей этой ерунды со свиданием и перешли к самому главному.

Джимми выглядел, на удивление прилично, в своем плохеньком пиджаке и галстуке с двойным виндзорским узлом. Его ботинки были начищены, а брюки были отглажены.

— Привези ее домой до комендантского часа — пригрозила ему Лора.

— Помолчи, — ответила мама.

***

Лора ответила на электронные письма, поработала над осенней коллекцией следующего года для «Портняжек», проверила, чем занимаются все остальные в мире моды, посмотрев на часы, обнаружила, что на них 21:13. Она могла остаться в квартире Руби внизу или пойти на 24–ю улицу и послушать гудение вентиляции Джереми.

Когда она запирала входную дверь, наткнулась на маму и Джимми, прогуливающихся по кварталу.

— Куда идешь? — спросила мама.

— К Джереми.

— Послушай, — сказал Джимми, — твоя мать рассказывала мне об этой штуке с платьем. Мы хотим сходить в то кафе сегодня вечером. Ты с нами?

Она чувствовала себя так, словно ее приглашали на ее вечеринку после того, как все отказались от приглашения, но задавать вопросы кучке незнакомцев было бы легче с отставным полицейским со вспыльчивым характером и ломом в багажнике.

***

Кафе «Эль Гранде» располагалось в красивом здании, на мощеном перекрестке пяти мощеных улиц на западной стороне южной окраины Манхэттена. Ночью район выглядел как площадь с огромным пространством и строгими правилами парковки. Площадь была окаймлена окнами из красного кирпича и узкими тротуарами. Кафе выходило на фальшивую площадь маленькой черной дверью и пластиковой вывеской небольшого размера с надписью «Привет! Меня зовут …», создавая атмосферу тишины и секретности прямо посреди Мясного района.

— Мы просто войдем? — спросила Лора, когда такси отъехало.

— Откуда мне знать? — сказал Джимми.

— Ты собираешься быть занозой в заднице?

— Ага.

Лаура подошла к двери и распахнула ее, как будто всю свою жизнь тусилв в этом кафе. Рождественские гирлянды свисали с задней части бара, тянувшегося вдоль правой стороны комнаты, до стены, граничащей с двумя рядами квадратных столов слева. Множество разноцветных лампочек, отбрасывали блики на картины и фотографии в выкрашенных золотом витиевато — причудливых рамах. Столы были наполовину заняты, и почти все сидевшие за ними уставились на Лору и ее компанию.

К ней подошел мужчина в набивной рубашке и тремя расстегнутыми верхними пуговицами.

— Да правит великий принц.

Лора понятия не имела, о чем он говорит, но выручила мама, вставив: «Да правит».

— Добро пожаловать, — сказал парень, указывая на стол.

Они сели.

— Что, черт побери, это было? — спросила Лора.

— Я совсем забыла про это, пока он не сказал, — сказала мама. — Это похоже на секретное рукопожатие, и, чтобы вы знали, эти люди с опаской относятся к прикосновениям, если они вас не знают.

— Это объясняет подкладку платья, верно? — спросила Лора.

Мама кивнула и открыла свое меню.

— Что это, черт возьми, такое? — спросил Джимми, разглядывая свое меню.

— Я просто выпью, — сказала мама. Она казалась взволнованной, и Лора не знала, было ли это вызвано присутствием Джимми или ее близость к причине ее двадцатилетней боли.

Парень в набивной рубашке приоткрыл заднюю дверь и сказал что — то на другом языке кому — то в задней комнате. Лора вытянула шею, чтобы увидеть, что было в комнате, но дверь быстро закрылась.

Набивная рубашка вернулся к ним. — Что вы желаете?

— Мы закажем литр «Сандаво», — сказала мама, возвращая меню.

— Молоко? — спросил парень.

Мама взглянула на Джимми, затем на Лору. — Одно, только для меня.

Набивная рубашка кивнул и подошел к бару. Проследив взглядом, Лора увидела, что за ними наблюдают почти все, тайком или открыто. Большинство посетителей были мужчинами среднего возраста, за исключением пары женщин. Лора, несомненно, была самым молодым человеком в комнате.

— Итак, — сказал Джимми, — что теперь, мисс детектив? — он сидел с озадаченное лицо, как будто она была ученицей, а он учитель, орудующим сократическим методом словно ломом.

— Кому — то в задней комнате сказали, что мы здесь. Надеюсь, что мы успеем выпить до того, как кто — то выйдет поговорить с нами. Воспользуемся этим.

Набивная рубашка вернулся с подносом, на котором был графин с красной жидкостью и три бокала для вина, на дне одного из которых было немного молока. Раставил их на столе и налил вино.

Мама раскраснелась. Она подняла свой стакан, сказав: «Diversão».

Лора и Джимми тоже отсалютовали и отпили. Вино было липко — сладким с привкусом карамели, но насыщенным, как будто в него добавили протеин.

— Можно я попробую с молоком? — спросила Лора.

Мама протянула ей стакан.

— Я хочу пива, — сказал Джимми.

— В пиво они тоже добавляют рюмку вина. Молоко не обязательно, — сказала мама.

Лора попробовала молочную смесь и вернула стакан маме.

— Я даже не хочу знать, почему лучше с молоком. — Она подняла руку, подзывая официанта.

Вместо этого к ним подсел мужчина под два с половиной метра ростом в кожаном плаще, волочащемся по полу. Он ссутулился, откинулся на спинку стула и вытянул ноги вперед. Сапоги у него были из змеиной кожи, ковбойского покроя, со зловещими острыми носами. Кожаные штаны облегали икры. Лора казалось, что каждый дюйм его тела был покрыт кожей какого — то животного. На плаще был меховой воротник. Его камзол, и только так она могла его описать, был из той же кожи, что и брюки, и спереди был нарисован орел. Все края были прошиты более темной кожей, как будто производитель не знал, как правильно ее обработать, поэтому он просто обрезал все, как дилетант, и некачественно обработал. Мужчина снял шляпу из той же коричневой кожи с перьями на тулье и положил ее себе на колени, постукивая по ней большим пальцем с грязными ногтями. На воротник упали волосы, такие же пышные и блестящие, как и мех на воротнике. Лора узнала его по маминым фотографиям бруниканской свиты. Он не постарел ни на минуту.