– Я предупреждаю сейчас, – отозвался парень. – Если вы с кем-то договорились, я могу отработать. Я понимаю, как вам важна ваша репутация, и не хочу вас подводить.

– Что ж, и на том спасибо, – холодно заметил Вагис, потом вдруг с энтузиазмом сказал: – Знаешь что? Давай ты вернешься, и мы все это обсудим с глазу на глаз? Может, я старомоден, но такие серьезные дела по телефону решать не люблю. Поговорим, найдем выход, который нас обоих устроит, идет?

– Хорошо, – согласился Асвад. Он подозревал, что босс его так просто не отпустит, но у него не было никаких кнопок, чтобы заставить Асвада работать дальше. Не станет же он выкрадывать его мать и держать под прицелом ближайшие лет пять, чтобы придать Асваду дополнительный стимул – это было слишком энергозатратно для того, чтобы утихомирить одного-единственного хастлера. Асвад был уверен, что не стоит таких усилий.

– Тогда сегодня отдохнешь с дороги, а завтра приедешь ко мне. Только не в офис, а домой. Я приболел, вряд ли до завтра встану на ноги. Врач прописал мне постельный режим.

– Что-то серьезное?

– Просто сильная простуда. Не надейся, я не подыхаю! – Вагис рассмеялся.

– От вас так просто не избавиться, – подхватил шутку Асвад, радуясь, что, кажется, разговор прошел успешно и Вагис не слишком разозлился. Он готов был вынести еще пару-тройку проектов, если это означало, что они расстанутся по крайней мере не врагами.

13.

– Фариз, ты надолго?

– Не-а, мам. Прогуляюсь перед сном до леса и обратно.

– Не задерживайся, уже темнеет.

Уже три года как Асвад, парень накинул легкую черную толстовку OFF-WHITE с логотипом компании на спине. Все, включая мать, думали, что она куплена на рынке, но он позволил себе оригинал. Кеды той же фирмы – ему нравились их перекрещенные стрелочки. Не самая дорогая модель, во всем нужно знать меру, как говорил Вагис.

Из леса тянуло свежестью сумерек и сладковатым запахом ели. Асвад втянул поглубже воздух – совсем не такой, как в Москве. Он зарабатывал достаточно, чтобы перевезти в город мать и бабушку, но все медлил к неудовольствию Вагиса – тот предпочел бы иметь его под боком на случай оперативных нужд. Село не отпускало. Хотя с этим местом были связаны все самые негативные его воспоминания, Асвад серьезно прикипел к нему и не решался окончательно порвать, как с опостылевшей скандальной женой, с которой прожил столько лет. Вагис называл это «держаться за пуповину» и списывал на детские душевные травмы.

Несмотря на популярность в институте, на многих женщин, с которыми уже успел свести его Вагис, Асвад почти каждый вечер (когда не был занят ночными сменами) возвращался в село, сталкивался с Никой, и сердце привычно замирало и ныло. Пытка, ставшая частью его жизни – он опасался, что навсегда. Переехать бы, оборвать все к черту, и наверняка забылось бы… А он тянул.

Асвад прошел до последних домов села. Дальше асфальт резко обрывался, и широкая проселочная дорога, петляя, как макаронина «Доширака», убегала в чащу. По ней можно было добраться до соседнего села, но идти не меньше пяти километров по лесу, особенно в темноте – удовольствия мало. Асвад прошел до первого поворота, где у поваленного дерева дорога резко брала вправо и уже хотел было пойти обратно к домам, как вдруг услышал позади голоса.

Парень затаился и прислушался. Он уже давно не был тем зашуганным подростком, которого могли шпынять старшие ребята и сверстники. Благодаря работе он одевался намного лучше любого местного, да и три года регулярных занятий в тренажерном зале помогли обзавестись рельефными мускулами и твердой осанкой. Односельчане замечали происходившие с ним изменения и окончательно оставили в покое. Больше никто не смел заикнуться о его национальности, но все равно он инстинктивно отступил с тропы и спрятался за широкий ствол дерева. Даже будучи уверенным, что ему ничего не скажут и не сделают, он не хотел пересекаться ни с кем из них.

– Ты в курсе, что тут могут быть волки? – донесся до него голос одного из любителей ночных прогулок. – Или медведи.

– Или бомжи, – хохотнул другой, тоже принадлежавший парню.

– Не, я серьезно!

– Я тут живу, дибил. С роду тут никаких волков не было. Кончай сыкать.

Этот голос Асвад узнал: он принадлежал Сереге, парню Ники, с которым она до сих пор встречалась.

– А ты спички взял?

Ника.

Асвад замер и обратился в слух. Из-за дерева он не видел, сколько именно людей зашли в лес, но надеялся, что у Ники хватило ума не тащиться сюда в такое время суток без подруг. Конечно, с ней был ее бойфренд, но кто его знает.

– Спички? Зачем? – спросил Сергей.

– Для костра! – ответила Ника. – Ты же сказал, что костер сделаешь. В темноте что ли рассвет встречать?

– Если рассветет, костер будет уже не нужен, – заметил кто-то.

– А сейчас в темноте сидеть?

– Будет тебе костер, – Сергей покашлял. Раздался щелчок зажигалки. – Во. Зажигалка есть. Сюда идем…

Они ушли в сторону с проселочной дороги. Асвад знал куда – сам в детстве излазил с Васькой ближайшие тропинки. Парочка вела к стихийным кострищам, организованным жителями села. На одной полянке даже стоял заржавевший мангал. Голоса, обсуждавшие теперь, чем лучше разжигать, удалялись. Асвад хотел было уйти домой – он уже перерос слежку за Никой, особенно когда она ходила с Серым – но потом, терзаемый нехорошим предчувствием, все же двинулся за ними.

В лесу темнело быстрее, и Асваду без труда удавалось оставаться незамеченным. В отличие от компании ступал он осторожно и держался на расстоянии. Когда процессия достигла кострища, он снова встал за одним из деревьев, сам не понимая, что надеется увидеть или услышать.

Не благодаря сноровке, а скорее вопреки криворукости, спустя некоторое время Сергею удалось наконец развести небольшой костерок. К тому времени все четверо успели раз десять поругаться и помириться.

– Никто мясо не захватил? – спросил один из парней. – Шашлычок бы сейчас…

– У меня есть кое-что получше, – ответил другой. – Покурим?

Асвад продолжал вслушиваться в темноту, примерно представляя себе, чем сейчас занимаются любители покурить в лесу – он знал этот процесс от и до во всех возможных вариациях. Спустя несколько минут возня, подсвечиваемая фонариками с телефонов, завершилась.

– Дамы вперед, – галантно предложил Сергей.

Асвад надеялся, что это всего лишь гаш или шишки, но после возгласа «Вот ее размазало», надежды не осталось. Он и сам не был ангелом в этом плане, травой баловаться начал еще в девятом, а когда появились деньги, несмотря на запрет Вагиса, пошли вещи поинтереснее. И он подозревал, что Ника вполне вероятно тоже могла чего-то покуривать. Но спайс? А это, судя по состоянию, в которое быстро погрузилась вся четверка, был именно он.

Впервые Асвад почувствовал легкое разочарование своей музой. Он вышел из-за дерева и смелее заглянул на полянку сквозь кусты – в таком состоянии они бы не заметили и падение метеорита. Четыре тела явно наслаждались внутренним миром, в который разом погрузились. Ника с приоткрытыми глазами лежала прямо на земле и совершала бессознательные движения руками. Ее белевшие в сумерках пальцы, которые он так часто представлял на своем теле, еле заметно теребили землю. Джинсовая мини-юбка открывала взору худые ноги, которые будто пытались куда-то пойти. Только в горизонтальном положении далеко не уйдешь.

Несколько секунд Асвад в ступоре наблюдал за этой картиной, соображая, что предпринять. Первым его порывом было унести Нику подальше от этого места, от друзей-обдолбышей. В таком состоянии девушка была очень уязвима. Пока парни не функционируют, ничего не произойдет, но кто знает, кто первый очухается? На людей спайс действовал по-разному.

Асвад подошел еще ближе и взглянул на ее лицо. Столько лет он мысленно гладил его и покрывал поцелуями. И вот пожалуйста: мечта сбылась. Бери – не хочу. Он, как и валявшиеся рядом тела мужского пола, мог бы сделать с Никой все, что угодно, а она даже ничего бы не поняла и не вспомнила. На что она рассчитывала, потащившись в такой компании в лес в ночь? Неужели она такая дура?