Он заводит рассказ о путешествиях, друзьях и машинах. Я слушаю внимательно, с усилием пытаясь возродить хоть каплю прошлой влюбленности, но не получается.

– Послезавтра в городе благотворительный вечер, это событие года. Пойдешь со мной? Там будет городская элита и звезды тоже. Не помню, где ты живешь, но на периферии такого не увидишь.

На моей «периферии» многое случается, меня уже ничем не удивить. Кроме как сегодняшним вечером.

Отвечаю туманным: «Я подумаю», потому что не хочу спорить. Скоро конец свидания. Расстанемся по-дружески, а завтра Никита станет меня искать и… не найдет.

– Я возьму салат с курицей и авокадо, – говорю, откладывая меню.

– Здесь делают отличный стейк с кровью. – Никита кладет ладонь на меню, не позволяя официантке его забрать. После вина и пива его голос громче обычного, каждая фраза звучит приказом.

– Я не ем стейк, – возражаю тихо.

– Боюсь представить, какую дрянь в твоем городишке выдают за стейк. А здесь закупают качественное мясо и готовят по европейским стандартам. По сравнению с тем, что подают в этом ресторане, все остальные стейки по вкусу как подошва.

Несмотря на то, что Никита хвалит ресторан, официантка неловко отводит взгляд. Я тоже.

– Все-то ты пробовал, даже подошву, – бурчу, не сдержавшись.

Никита не замечает иронии в моем голосе. Поводя плечом, спрашивает:

– Как можно отказываться, даже не попробовав?

Вот и я так думала, поэтому согласилась на свидание.

Моя влюбленность держалась на том, что я совсем не знала Никиту, а сейчас ее клочья разлетелись по ветру и осталось только разочарование с жирным налетом стыда.

Остальная часть ужина проходит на удивление хорошо. Возможно, потому, что мысли об отъезде помогают мне успокоиться. Или потому что Никита жует и не может много говорить.

От десерта я отказываюсь и поспешно вызываю такси. Никита скрипит зубами от недовольства, но едет со мной, а машину оставляет на стоянке.

По пути просит водителя заехать в офис.

– Мы ненадолго. Я приготовил для тебя сюрприз, Аля. Обещаю, ты будешь в восторге.

Мне не хочется сюрпризов. Вечер встречи и свидание истощили мои силы, и хочется вернуться домой и забыть обо всем. Особенно о Никите.

Но он настаивает, почти умоляет, и любопытство берет верх.

Мы подъезжаем к невысокому зданию, окружённому кирпичным забором с глазками камер видеонаблюдения. Во дворе тихо, рабочий день давно закончился. Никита проводит меня через пустующее здание прямиком в кабинет отца. Громадное помещение, не меньше восьмидесяти квадратных метров, обставлено с подавляющей роскошью. Бар, мраморный письменный стол, кожаные диваны и кресла, даже скульптуры по углам. Броское изобилие.

– Пап, это Аля! – Никита представляет меня так, словно мы встречаемся уже несколько месяцев, и он наконец решил познакомить меня с родными.

Королев-старший изучает меня внимательным, долгим взглядом. Он заметно постарел за пять лет, пополнел, сгорбился. Землистый цвет лица выдает плохое здоровье и усталость. В школе он ни разу не пропустил концерты и собрания, даже в субботниках участвовал. Образцовый отец благополучной семьи.

– Королев! – представляется, протягивая руку. – Я узнал вас, Аля, – добавляет чуть мягче и улыбается. Я вижу одобрение в его глазах. – Помню вас со школьных лет. Вы хвостиком ходили за моим сыном, уж простите за откровенность.

У них много общего с Никитой – от их откровенности хочется заползти под ковер. Ладно, пусть смеются над моим прошлым, я и сама от него не в восторге.

– Если не ошибаюсь, однажды вы засмотрелись на Ника и уронили поднос с едой, – добавляет Королев, с интересом дожидаясь моей реакции. Я не отвожу взгляда, смотрю прямо и спокойно. Пусть я не в восторге от прошлого, но стыдиться не стану.

– Отстань, пап, не смущай девушку! Лучше скажи, ты дозвонился до Виты?

Королев медленно кивает, не сводя с меня глаз.

Никита довольно потирает руки.

– Я обещал тебе сюрприз, да? Так вот – отец хорошо знаком с Витой, владелицей «Афродиты».

Я перевожу непонимающий взгляд с одного мужчины на другого.

– «Афродиты»! – повторяет Никита, расширив глаза для пущего эффекта. – Помнишь, я разговаривал с отцом во время ужина? Я попросил его позвонить Вите и сделать так, чтобы она взяла тебя на работу.

Королев-старший молчит, оценивая мою реакцию. До меня медленно доходит смысл сказанного.

– Большое спасибо, но у меня есть работа. – Я даже вымучиваю улыбку из уважения к пожилому мужчине.

– Но это же «Афродита»! Элитный салон, туда записываются за несколько месяцев. Даже если ты работаешь в лучшем салоне в своей тьмутаракани, «Афродита» в сотни раз престижней. Плюс ты останешься в городе, а у этого есть свои преимущества. – Никита поигрывает бровями, намекая на возможность продолжения наших отношений.

– Меня вполне устраивает салон, в котором я работаю, – говорю спокойно, подавляя бурю внутри.

Никита всегда был шумным, взбалмошным и слишком активным, но сейчас его поведение походит на фарс, возможно из-за выпитых вина и пива. Он злится, фыркает и всячески выражает свое «фи» из-за моей неблагодарности. Устраивать сцену перед его отцом не хочется, да и бессмысленно, потому что я уезжаю. Меня ждет такси. Я хочу домой, поэтому собираю волю в кулак и рассыпаюсь в благодарностях. Даже обнимаю Никиту за плечи, успокаиваю его, хвалю за добрый поступок.

Так успокаивают ребенка.

Он улыбается и кивает, принимая мои слова как должное.

Отец Никиты следит за нами с интересом, потом, не сводя с меня взгляда, говорит:

– Ник, ты забыл подписать контракт с подрядчиками. Секретарь ждала тебя до восьми вечера. – Он разговаривает с сыном резким, командным голосом и, кажется, предпочитает на него не смотреть.

– Она на то и секретарь, чтобы ждать, – бурчит тот.

– Будь добр, не тяни, займись контрактом, а я пока развлеку твою гостью. Нам есть о чем поговорить.

– Расскажи ей про Виту! – Оставив уговоры отцу, Никита выходит в коридор.

Не теряя ни секунды, Королев-старший закрывает за сыном дверь и поворачивается ко мне. Сосредоточенный, напряженный, словно готовится к атаке.

– Не волнуйтесь, Аля, я не звонил Вите, – говорит без преамбул. – Мой сын крайне импульсивен, и у меня нет привычки выполнять его капризы без предварительной проверки. Как видите, я оказался прав.

От удивления я не знаю, что сказать. Сглатываю вязкую слюну, хмурюсь. Что за семья? Никита жалуется на отца, а тот на Никиту, и все это постороннему человеку.

– Ник пригласил вас на благотворительный вечер?

– Да.

– Вы отказались?

Я снова сглатываю. От давящего взгляда Королева во рту сухо, в висках стучит напряжение. С Никитой мне проще, а его отец затеял непонятную игру, и не хочется в ней участвовать.

Он кивает, приняв мое молчание за положительный ответ.

– Могу ли я поинтересоваться, какие у вас планы? – Разговаривает со мной вежливо, доброжелательно, его не в чем упрекнуть.

– Я собираюсь вернуться домой. В другой город. – Почему-то не хочется называть адрес.

Королев-старший изучает меня, что-то просчитывая и решая.

Смотрю на дверь. Два шага, и я окажусь в коридоре, потом в лифте – и все. Свобода. Страха я не ощущаю, только неловкость. Я попала в самое сердце семьи, где все отнюдь не просто и не благополучно, и хочу как можно скорее выбраться наружу. Не запачкавшись.

Мысленно я уже попрощалась с Никитой, осталось только отвязаться от его отца.

– Могу ли я говорить с вами напрямую? – спрашивает он, и что-то в его голосе привлекает мое внимание. Что-то личное, глубокое.

Очень хочется отказаться. Я еле пережила Никитино «напрямую», и второй дозы от его отца мне не надо.

Однако Королев-старший не ждет моего разрешения.

– У меня к вам деловое предложение, очень выгодное. – Скользит взглядом по моему дешевому платью и сумочке.

– Если вы собираетесь откупиться от меня, чтобы я не встречалась с вашим сыном, то не стоит беспокоиться. Я сама вам охотно заплачу, только отпустите меня домой. – С вызовом приподнимаю бровь и нажимаю на дверную ручку, наслаждаясь скрипом свободы.