Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Бассейн Гундерсона, – быстро пояснил МакНайр.

Я, собственно, уже и так догадался. Бассейн начали строить как раз неподалеку от Боковой Калитки, в той части школьных игровых полей, которая после сильных дождей часто бывает затоплена. А после того, как экскаватор выкопал там яму, соответствующую своими размерами будущему плавательному бассейну и вскоре заполнившуюся водой, образовавшийся «пруд» начал собирать неплохой урожай – три магазинных тележки, детский скутер и великое множество консервных банок, бутылок и прочей дряни. И вот сегодня утром там, значит, оказалось и еще кое-что.

– Это там вы обнаружили тело? – тихо спросил я.

Они опять дружно закивали; шутить им явно больше не хотелось.

– Вернее, нечто похожее…

Видимо, из-за дождей груда мусора сползла в вырытый котлован, заодно обрушив и часть его берега и обнажив нечто похожее…

– …на человеческие останки, – за всех договорила Бен.

Я только вздохнул:

– Наверное, нам лучше вместе сходить туда и посмотреть.

Я давно уже отринул все мысли о шутках и розыгрышах. Слишком уж серьезны были лица этих детей, слишком страшной была тема нашего разговора. Я встал, аккуратно поставил чашку на стол и стал машинально напяливать свою мантию, которая, как всегда, висела за дверью. Примерно так престарелый рыцарь привычно облачается в свои боевые доспехи. В мантии я чувствовал себя совершенно готовым к дальнейшим действиям. И, чувствуя, как болезненно екает мое сердце, словно готовое вот-вот оторваться и куда-то упасть, я решительно двинулся через игровые поля – точно знаменосец во главе крошечного войска, в котором уже погиб каждый десятый.

Глава третья

(Классическая школа для мальчиков) «Сент-Освальдз», академия, Михайлов триместр, 4 сентября 2006 года

За летние каникулы Дом Гундерсона из обычного непрезентабельного долгостроя превратился в некую иллюстрацию к одному из кругов Ада. Особенно жутко выглядел будущий бассейн: на его затопленном конце образовалось нечто вроде айсберга из разнообразного мусора; бурая стоялая вода была покрыта блестящей маслянистой пленкой. Следом за мальчиками я проник на стройку через дыру в изгороди – двигаясь, правда, не с такой легкостью, как они, – и с некоторым усилием присел на корточки на краю котлована, где земля уже снова сползла вниз под собственной тяжестью. Колени мои, разумеется, тут же яростно запротестовали.

– Вон там, сэр!

Это могло быть чем угодно. И все же ничем иным это быть не могло. Чувство неизбежности, какое иногда возникает в тревожных снах, уже охватывало мою душу. Я наклонился, стараясь как можно внимательней рассмотреть большой комок полусгнившей ткани и то, что вполне могло бы оказаться и обыкновенным куском дерева или корнем, вылезшим из искореженной земли на краю будущего бассейна.

Только это не было ни веткой, ни корнем. А еще я заметил, что как бы внутри того грязного комка ткани поблескивает нечто весьма мне знакомое.

И тут колени мои окончательно взбунтовались. К сожалению, я уже достиг того возраста, когда, прежде чем наклониться, человек дважды подумает, стоит ли это делать. Заметив, что на ботинке у меня развязался шнурок, я воспользовался этим, снова наклонился и, завязав шнурки двойным узлом, с ворчанием поднялся на ноги. Лишь после этого я снова повернулся лицом к «Броди Бойз».

– Ну, что скажете, сэр?

Мне страшно хотелось сказать им, что все хорошо, что они просто ошиблись, что им следует сейчас разойтись по домам и насладиться последним днем летних каникул. Я чувствовал, что они и сами этого хотят. И, возможно, уже почти в это поверили. Но ведь это были мои «Броди Бойз», им я не мог солгать. Может быть, кому-то другому, но только не им.

И я честно признался:

– Похоже, вы были правы. И мне придется сообщить об этом директору.

– А нам придется давать показания? – спросила Бен.

Я покачал головой:

– Вряд ли. Хорошо, что вы пришли с этим именно ко мне. Спасибо. А теперь предоставьте все мне. Я сам этим займусь. А вы никому больше не говорите, что вы тут обнаружили. Вы же не хотите навредить следствию?

Аллен-Джонс с надеждой спросил:

– Как вы думаете, сэр, это действительно человеческие останки?

Полагаю, у такого мальчика, как Аллен-Джонс, подобное открытие, да еще и на территории родной школы, вызвало столь же сильное возбуждение, какое испытывает собака на собачьей площадке; еще бы, такая волнующая тайна, поистине долгожданнее событие, взрывающее тупую каждодневную рутину. Я же, его учитель, воспринимал это совершенно иначе. Последние два года были тяжелыми для всех нас. Многочисленные скандалы, убитый мальчик, месть, насилие, позор в глазах общественности – все это самым дурным образом сказалось на репутации школы, ее рейтинг сильно упал, и мы оказались буквально на краю банкротства. И в новом учебном году нам менее всего нужны были всякие неприятные тайны и дополнительные волнения. Я призвал на помощь все свои навыки преподавателя и с важным видом заявил:

– Я во всем разберусь, Аллен-Джонс. Вам больше этим заниматься не нужно. – И с этими словами я снова нырнул в проделанную в изгороди дыру и действовал столь энергично, что острые концы прорванной проволочной сетки впились в мягкий валик плоти, давно уже образовавшийся у меня на талии, и сильно оцарапали бедро. В итоге на моей белоснежной, все-таки-первый-день-занятий, сорочке расплылись зловещие кровавые пятна.

Еще один дурной знак. Сегодня уже третий. И он был гораздо хуже предыдущих, ибо возвещал не просто приближение грозовых облаков, а неминуемый ураган. Дело в том, что мне все-таки удалось разглядеть то, что поблескивало в груде грязного тряпья на берегу будущего бассейна; для моих «Броди Бойз» этот предмет, даже если б они его и заметили, никакого значения не имел. Но я-то хорошо его разглядел и знал, что он означает. Еще одно послание из прошлого. Причем такое, что если сейчас его вскрыть и прочесть, то в нашей школе, которая только-только начинает приходить в себя после прошлогодних ужасных событий и не менее ужасных событий позапрошлого года, воцарится такой хаос – как финансовый, так и эмоциональный, – что в итоге «Сент-Освальдз» все-таки рухнет, несмотря на все усилия нашего нового директора и спасательной команды из «Малберри Хаус».

Ничто не может оставаться навеки похороненным, думал я. Прошлое никогда не устает делать свои подарки, вытаскивая из огромной черной шляпы различные имена. Дэвид Спайкли, Беки Прайс – ныне оказавшаяся миссис Бакфаст, Эрик Скунс, Гарри Кларк. Однажды, возможно, прошлое вытащит на свет божий и мое имя. Я сунул руку в карман. Предмет, который я подобрал на краю котлована, на ощупь был неприятно холоден. И я вдруг подумал: если я сейчас просто уроню эту штуковину на землю где-нибудь на игровых полях, то ее вскоре втопчут в грязь, и тогда никто ничего не узнает. Да никому и дела не будет до какой-то древней истории. Как говорится, во время войны закон должен спать. Inter arma enim silent leges.

А что, у нас действительно идет война? Возможно. История с партами была только ее началом. Затем в классах появились белые доски, новая школьная форма для девочек в виде симпатичных сарафанчиков, компьютеры, электронная почта, новые лозунги. Например, «Прогресс через традиции». Я все еще стоял возле пролома в изгороди, и мне было хорошо видно, как мои «Броди Бойз» бредут через размокшее грязное поле; розовая майка Аллен-Джонса светилась, точно маяк, а Сатклифф обернулся и помахал мне.

Я вытащил руку из кармана и помахал в ответ. Я понимал, что выбора у меня нет. Возможно, в рекламной брошюре нашей школы лозунг «Прогресс через традиции» и сменил более привычный Audere, agere, auferre[15], но мой личный девиз так и остался прежним: Ad astra per aspera[16]. Ибо мы, даже свалившись в грязную канаву, всегда продолжаем стремиться к звездам.

вернуться

15

«Дерзать, трудиться изо всех сил и победить» (лат.).

вернуться

16

«К звездам – через тернии» (лат.).

5
{"b":"798092","o":1}