На столе стояли десятки блюд, поэтому Антонио принялся истреблять пищу, пожалуй это был самый великолепный прием за все время пребывания в этом мире, даже каша Квинтисенсы была не столько вкусна, оно и понятно, эту пищу готовили лучшие эльсильдорские повара, для короля и его свиты.

— Антонио, а знаешь, я так скучаю по дому, хочу прогуляться по улицам деревни, встретить знакомых, искупаться в водах Ривениса, переступить порог родного дома, упасть на кровать, и просто смотреть в потолок, чувствовать себя в том месте где я родилась.

— Когда-то все-таки мы отвоюем твой дом, и ты сможешь вернуться туда. Как же я завидую тебе.

— Почему? — спросила она посмотрев ему в глаза, а затем отложила обглоданную кость на скатерть

— У меня не будет возможности вернуться, хотя порой я скучаю о своем мире, он другой, совершенно.

— И какой же он?

— Ты все равно не поймешь.

— Но я постараюсь, — проговорила девушка приложившись к вину.

— Мой мир когда ты был, таким как твой, но это было восемьсот лет назад, я ведь прибыл к вам из 2021 года.

— Из какого? — едва ли не подавившись вином, переспросила она.

— Да, ты не ослышалась, когда-то и в этом мире будут спутниковые тарелки, интернет, космические корабли, самолеты, смартфоны, компьютеры, и даже будь он неладен Тик-Ток.

— Что ты сейчас сказал? Это какие-то непонятные для меня слова, — на ее лице виднелось полное изумление, девушке казалось будто даже в магических книгах нет настолько запутанных слов, она пыталась разобрать их и предположить с чем связан то или иное слово, но удавалось это крайне туго.

— Я же говорил, что ты не поймешь, — ухмыльнулся он.

Когда пир был окончен, подвыпившие лорды, рыцари и их дамы, стали потихоньку разбредаться.

Дорадос вместе с Квинтисенсой отправились гулять по прекрасным улочкам столицы. В глазах прохожих виднелось разочарование и страх, по площадям маршировали рыцари, гремя своими доспехами. В лавках и портах говорили о надвигающемся крахе королевства, ведали друг друга страшные истории о зверствах дентросийской армии.

Проходя мимо набережной, им встретился Филипок, едва продрав глаза он покинул борт, после чего направился на поиски своих товарищей.

— Вот вы где, а я проснулся, вышел на палубу и думаю, где ты усатый делся.

— Мы не стали тебя будить, а пошли на прием к королю.

— Именно так все и было, — ответила подвыпившая Квинтисенса, едва ли стоящая на ногах.

— Да ты девица знатно так причастилась, похоже кому-то пора спать.

— Да Луциан, отведи Квинтисенсу в королевские покои, а я разыщу короля, — сказал Антонио и поцеловал девушку, после чего направился в сторону замка, который виднелся со всех концов города, величественно возвышаясь над округой.

— Эй, усатый, — окликнул его Филипок. — А куда мне идти? И нас вообще-то не пустят в королевский чертог.

— Сам разберешься куда идти, а стражи скажешь, что ты человек Антонио Дорадоса, они поймут.

— Вот так всегда, — возмутился он.

— Ладно Луциан, король все равно пьян, да и мы не особо трезвые, идете за мной, попытаюсь выбить для вас комнаты.

Инквизитор шагал по мощенной из камня площади, со всех сторон виднелись солдаты, испуганный люд, лошади и повозки. Как обычно, торговцы зазывали народ, чтобы тот купил их товары, но сегодня их голоса были унылы и нагоняли тоску. Весь город погряз в депрессии, ведь почти в каждом доме были родственники и друзья тех, кто пал в этой войне. Родственники рыцарей, лучников и пехотинцев жили в постоянном беспокойстве за родных им людей, да что там говорить, вся страна жила в страхе, будь то крестьянин или же король.

Когда они достигли королевских палат, так получилось, что было свободно только две комнаты, первую просторную и светлую предоставили Дорадосу и Квинтисенсе, а тусклая и маленькая досталась Филипку, но даже она вызвала у него восхищение, ведь он впервый раз был в королевском замке и удивлялся всему.

Антонио и Квинта остались наедине, он уложил ее на белоснежную кровать, снял платье и укрыв одеялом стал с наслаждением наблюдать за ее сном.

С приходом первых лучей, холодный утренний ветер разбудил их, до пробирая дрожи. Не спасало даже плотно укрытое одеяло.

— Почему так холодно? — спросила Квинтисенса, ее зубами можно было точить карандаши, а возможно даже мечи, так сильно они цокотали.

— Я слышал что в замках всегда холодно, приходиться мириться с этим ради безопасности.

— Я вот трясусь здесь, и вспоминаю как же тепло было дома, — с грустью проговорила Квинтисенса. — А ведь еще когда-то, будучи маленькой девочкой я мечтала стать принцессой, и жить во дворце, какой глупой я была.

— Не ну знаешь Квинта, моя кровь подальше от окна, так что мне теплее, — рассмеялся Дорадос.

— Это ты виноват, — показав пальцем на него, сказала девушка.

Увидев удивленное лицо мужчина она продолжила.

— Ты ведь раздел меня до нижнего белья, желал разглядеть мое тело, поэтому я замерзла.

— Даже в мыслях не было, — сделав невинное лицо, проговорил

— Чего не было в мыслях? — с ухмылкой спросила девушка.

— Не было в моих мыслях делать так, чтобы тебе стало холодно, а вот насчет тела, ты права, тут я каюсь.

— Ладно развратник, тебя вроде бы как король звал.

— Он заходил? — испугался Антонио, переведя взгляд на дверь.

— Нет, ты вчера просто слишком много выпил.

— Я? — перебил ее Дорадос. — Да ты больше всех налегала на вино и закусывала мясом.

— А я то думаю отчего у меня болит голова.

— От мяса голова не болит, — ухмыльнулся он.

— А да? — рассмеялась Квинта нежно взглянув в его глаза. Девушка не стесняясь ходила по комнате в нижнем белье, и казалось с вожделением ждала того дня когда сможет бросить его и уединиться с этим мужчиной.

Антонио с наслаждением разглядывал ее тело, поедал взглядом. Ему также хотелось чтобы война закончилась как можно быстрее. В его планах было сделать своей женой эту прекрасную девушку, а потом завести потомство и жить в мире и любви.

— Король еще вчера говорил, чтобы ты зашел на рассвете, так что ступай к нему, негоже задерживать его величество, — сказала Квинта за тем поцеловала его, сняла со стула помятое черное платье, и принялась его надевать.

Как только они были готовы, девушка взяла его под руку и отправилась к королю.

На пути к тронному залу встретился Филипок, который с радостью составил им компанию.

— Как спалось?

— Отлично, правда утром холодно было.

— Это точно… я бы выспался, если бы не одно, но, кто-то из соседней комнаты безостановочно стонал, не ваша работа?

— В той комнате проживает Герцог и его супруга, так что все претензии адресуй им, — ухмыльнулся Антонио.

Шагая по коридорам замка, их взгляду всякий раз встречались дорогие картины, узоры на стенах, стража стоящая едва ли не возле каждой двери, широкие окна, через которые открывался великолепный вид на город. Достигнув тронной залы.

Антонио вошел внутрь, а Луцин и Квинтисенса остались за дверью.

Время шло медленно, и казалось будто оно остановилось.

От скуки мужчина принялся донимать здешних стражей, даже королевские гвардейцы были жертвами забав этого парня.

— Усатый, как служба? — обратился Филипок к стоящему возле стены воину. Он держал в руках алебарду, а его тело защищал плотно надетый доспех.

— Луциан не донимай его, он и так беспокоен, война и все такое, а то рука дернется и он воткнет тебе свою оружие в бок.

— Она права, — раздался голос из-под рыцарского забрала.

— Ну хорошо, — проговорил мужчина, а затем развернулся и принялся смотреть вдаль, он разглядывал уходящие из порта корабли, которые украшали своими парусами горизонт. На одной из самых высоких городских башен виднелись часы, которые стучали каждый час, оповещая об этом округу.

Он вглядывался туда очень долго, время от времени переводя взгляд на корабли и вновь обратно.

— Прекрасная страна, — проговорила Квинтисенса, неторопливо подойдя к окну. Девушка обратила свой взор налево, вдоль мощеной дороги расстилались бескрайние поля и леса, а в небе кружили вороны и прочие птицы, неустанно сбрасывали помет на головы горожан, и обгаживали брусчатку своими отходами.