— У тебя нет модификации защищающей от отравления. — Догадался я.

— Нет автоматической. Есть функция очищения крови по требованию. Она довольно медленная. Меня все равно срубило после того, как я ее активировала. Короче, очухалась я в каком-то доме. Лежу голая, на мне пыхтит тело, пытается воспользоваться. Я его скинула с себя, да так удачно, что он отлетел метра на три и начал вопить, как ненормальный. Ты мне руку сломала, тварь. А я ему говорю, а ничего, что ты пытаешься меня изнасиловать? А он говорит, что это для меня шанс выбиться в люди. Что с моей внешностью можно песни петь или в кино сниматься, даже не имея таланта. Тут прибежала охрана, и этот бурдюк на ножках, натравил ее на меня. Я еще была вялой, в голове туман, кое-как отбилась. Мой насильник, увидев, что его огромных парней раскидали как котят, вытащил откуда-то пистолет и выстрелил в меня. — Ольга задрала одежду и показала огромную гематому под ребрами с левой стороны. — Броня остановила пулю, а вот я уже остановиться не смогла. Кажется, я что-то сломала этому мужику. Надеюсь, это была шея. Оделась и убежала из дома. Вот так я отдохнула. Меня теперь на всех камерах засняли. Боялась, что пока ты соберешься, мое лицо будет в ориентировках.

— Не знаю, на месте того мужика, если он остался жив, было бы лучше промолчать. Наверняка есть куча пострадавших, запуганных им. Если бы не твое дело, можно было бы остаться и дать истории продолжение. Не хотелось, чтобы в моем городе всякая шваль чувствовала себя всесильной.

— О, нет, мне сейчас не до ваших насильников. Обещаю, услуга за услугу, разобраться с ним, но позже.

— Ладно, спасибо. — Я был уверен, что она не захочет возвращаться к этой теме.

Мы выехали за город по шоссе, ведущему к дачам. Освещения на ней не было, и потому наряд ДПС возник внезапно. Они таились за кустами, чтобы водители не успевали среагировать на их появление. Инспектор в светоотражающем жилете махнул палочкой, чтобы я принял к обочине. Я остановился, опустил стекло и приготовил документы.

— Старший лейтенант Ефимов. — Козырнул инспектор и взял в руки мои документы. — Куда направляетесь Гордей Николаевич в столь поздний час? — Поинтересовался он, внимательно принюхиваясь к запахам, идущим из салона автомобиля.

— Столь ранний, я бы сказал. — Поправил я его. — На дачу, полить огород, собрать урожай, пожарить шашлычков.

— Вы один? — Поинтересовался он и заглянул в салон.

Я обернулся. Ольга изображала из себя спящую.

— С дамой.

— Ну, разумеется, есть шашлыки в одиночку это уже какое-то гастрономическое извращение. Счастливого пути. — Инспектор вернул мне документы.

— Спасибо. — Мне ничего не стоило выглядеть спокойным.

Я закрыл окно, включил поворотник и поехал дальше.

— Фух, не знаю почему, но я перетрусила. — Заметила Ольга. — Всегда опасаюсь законников в незнакомых местах. — Была уверена, что они просеивают людей в поисках меня.

— Не переоценивай наших правоохранителей. У них не все так быстро. — Я посмотрел на Ольгу через салонное зеркало заднего вида. — Сколько еще ехать?

— Минутку. — Он вынула из кармана прибор и что-то рассмотрела в нем. — До прибытия борта еще полтора часа. Нужно забраться куда-нибудь подальше от ненужных глаз.

— Я знаю тут одну дорогу. Мне она памятна тем, что я замерз на ней под Новый Год. Если бы не внезапное появление Айрис, меня бы сейчас не было. Там точно никто не ездит.

Ольга посмотрела мне в глаза через зеркало.

— Да, вы удивительная парочка. Такое ощущение, по вашим рассказам, что поодиночке вы давно бы пропали. — Она широко улыбнулась.

— Как личности, точно пропали бы. Она в поисках себя, а я от самокопания и самопоедания.

— Я вам завидую, но сама пока что не готова променять свой настоящий образ жизни на сидение в квартире, пеленки, распашонки, готовка, уборка и прочие семейные радости.

— Каждому свое. Не попробуешь — не оценишь. Это может быть и вправду не твоим.

Ольга легла на диван на спину, поджав ноги в коленях.

— Кто-то должен бороться с преступниками. Если все станут заводить семьи, то никто не захочет рисковать собой. Жалко оставить детей сиротами, а жену вдовой. А я легко могу пойти на риск, зная, что моя смерть никому не принесет горя. — Ольга вздохнула. — Обидно.

— Согласен, но не полностью. Когда у тебя есть семья, с большей готовностью согласишься участвовать в мероприятии, вызванном угрозой близким, даже косвенной. А когда у тебя нет семьи, легко отказаться от любой борьбы, не затрагивающей тебя лично. — Привел я ей свои аргументы.

— Хм, в таком плане я не рассматривала семью. — Она поморщилась, пытаясь устроиться удобнее.

— Болит? — Задал я очевидный вопрос.

— Когда тебе в бок прилетает пуля на скорости под полтысячи метров в секунду, даже с броней остаются последствия. Как только сяду на борт, сразу отправлюсь в медицинский модуль.

— Как глава семейства, знаю простые способы блокирования любой боли. — Произнес я серьезно.

— Поделись.

Я протянул руку назад. Ольга догадалась подставить раненый бок под мою ладонь. Рана еще кровила и наощупь казалась горячее остального тела.

— У кошечки заболи, у собачки заболи, у Олечки заживи. — Произнес я и убрал руку.

Через несколько секунд молчания раздался короткий смешок.

— Это всё? — Спросила Ольга, поняв, что я ее разыграл.

— Разве не помогло? Никасу всегда помогало. Это мощное заклинание от боли. — Я тоже посмеялся.

— Ого, кажется, помогло. Боль утихает. — Ольга прислушалась к своим ощущениям. — Мне кажется, ты проявил заботу, и мой организм с благодарностью отозвался на нее. Я же во всем привыкла полагаться только на себя, либо на технику, которая подлечит, подлатает, впрыснет гормонов.

— Я же говорю, заклинание рабочее.

Мы проехали узкий мосток с деревянным настилом. Доски подозрительно грохотали под колесами машины, словно никак не держались на трубчатой конструкции моста. Сразу за ним имелся съезд к речке. Вернее, реки там уже давно не было, только обильно заросшее ивняком и рогозом русло. Кусты скрыли машину от ненужного взгляда со стороны дороги.

— Вот это самое уединенное место. Пока ждем корабль, расскажи подробнее о том, что мне надо сыграть. — Попросил я, заглушив двигатель.

— У меня уже все готово, досье на тебя, чем занимаешься, когда были контакты с нашей службой и прочее…

— Ты уже давно придумала, что обратишься ко мне? — Догадался я.

— Там не только ты. Я творчески подошла к вопросу, наделала из всех знакомых мужчин преступников, только не запускала в общую сеть. Так вот, ты будешь изображать представителя от группировки, занимающейся вживлением силовых модификаций, и если надо, покажешь их работу вживую. Ты ведь не лишился их?

— Нет, они при мне. Мое самосознание уже неотделимо от них.

— Класс. Ты продемонстрируешь свою силу и реакцию и предложишь им помочь в поставке клиентов. Сам понимаешь, области гравитационной аномалии малопосещаемые места и нуждаются в привлечении клиентов с большой земли.

— Какие качества мне надо демонстрировать? — Поинтересовался я, как актер, готовящийся к роли. — Умение держаться независимо, злость, немотивированную агрессию.

— О, нет, с психом они точно не захотят иметь дело. Покажи свою заинтересованность в них. Усыпи их совесть рассказами о том, что помогаешь жертвам насилия со стороны властей, чтобы такого больше ни с кем никогда не случилось. Вырази свое уважение трудом пограничников, им это очень льстит.

— А что мне им предложить, чтобы ты получила доказательства их вины? — Поинтересовался я.

— Взяткой, разумеется.

— Это деньги?

— Процент от прибыли за поставку клиентов и крышевание. Так спокойнее.

— Значит, я адекватный преступник, похожий на продавца бытовой техники? — именно таким мне нарисовался образ преступника, занимающегося незаконной модификацией людей.

— Примерно. Я повидала много преступников, они были разными, некоторые даже казались застенчивыми и неуверенными в себе, но у них у всех был одинаковый взгляд, когда на них не смотришь. Холодные глаза, словно их душа замерзла.