Я посмотрел ей прямо в глаза. Спасибо Джанбобу, сложившему мне в память все варианты и значение мимики человеческого лица. Дама знала меня, а в этом месте, меня могли знать немногие. Я подошел к ее столику.

— Разрешите составить вам компанию? — Учтиво предложил я.

Она смерила меня оценивающим взглядом.

— Сообразительный. — Оценила дама мои дедуктивные способности. — Присаживайся.

— Благодарю. — Я сел напротив нее и посмотрел на зажатую в ее руках сумочку. — Мне кажется, что будет лучше, если мы сразу станем доверять друг другу.

Она сверкнула глазами.

— Прости, но жизнь научила меня доверять только себе и то, до первой рюмки. — Она оставила сумочку в руках.

По ее поведению можно было догадаться, что она испытывает легкий дискомфорт, находясь в подобном месте. Мне это играло на руку, потому что в дискомфортном состоянии она вряд ли была хорошо сосредоточена на нашей беседе. А еще ей так хотелось денег, что она готова была терпеть серьезные неудобства ради них. Когда я считал себя несчастным, мне тоже хотелось много денег.

В помещение вошел мужчина, следивший за мной. Он был удивлен, увидев меня в обществе дамы. Виновато пожал плечами и сел за столик к мужчине с прямой спиной. Теперь мне стало понятно, что это помощники моей собеседницы.

— Закажите еду, чтобы не обращать на себя ненужного внимания. — Попросила меня визави.

Я замялся, потому что у меня не было денег. Ольга не предупреждала меня о том, что предстоят неожиданные траты.

— Что? — Дама заметила заминку. — Не при деньгах?

— Стыдно признать, деньги есть, но не по здешнему ценнику. У нас, знаете ли, не принято обирать за еду до последней нитки.

— Вот вам и идея, забросить инжинерно-медицинские дела и открыть ресторанчик на станции. — Предложила дама. — Я закажу вам что-нибудь в счет будущей сделки?

— Не откажусь. Уверен, что этот обед больше не покажется мне таким дорогим, после того, как мы станем сотрудничать. — Я слегка виновато улыбнулся. — А другими делами я заниматься не стану. Модификация, улучшение людей это мое призвание. Набивать желудки может и выгоднее, но это занятие, как бы сказать помягче, унизительное для меня по сути. Человек, отваливающий огромные деньги на удовлетворение своего желудка глуп и жалок и мне неприятно потакать его низменным желаниям. Я принципиально занимаюсь тем, чем занимаюсь.

— Этому были причины? — Спросила дама.

— А то вы не наводили справок обо мне? — Я коротко усмехнулся. — Вы же законники, чего вам стоит.

— Да, мы наводили. Сочувствую, что вам пришлось сделать этот выбор, но с другой стороны, я ценю людей, которые становятся после испытаний только сильнее. Что ни говори, а положиться можно только на людей с принципами. На людей любящих деньги положиться сложнее, они легко переходят к тем, кто заплатит больше, вместе с твоими секретами. — Женщина посмотрела на меня прямым взглядом. — Приходится потом избавляться от них.

— Я не дам вам такого повода. — Ответил я, не отводя взгляд.

Дуэль прошла вничью. Мы одновременно отвлеклись на официанта, принесшего нам еду. В моей тарелке лежала запеченная ножка, похожая на куриную, но больше раза в два. На гарнир к ней лежала какая-то розовая соломка растительного происхождения и пятнышко желтого соуса с темными вкраплениями.

— Это индейка? — Спросил я у парня,

— Да. — Он согласно кивнул. — С планеты Тум Роял. Технология выращивания птицы полностью аналогична той, что принята на ее родине, на планете Земля, гарантируя ей оригинальный вкус.

Я усмехнулся.

— Да какая там технология, зерно вовремя да воды, а травку сами найдут, где пощипать. — Я поздно спохватился, что зря демонстрирую свой кругозор.

— Вы знакомы с колыбелью человечества? — Удивленно спросила меня собеседница.

— Из области общих знаний. Было время, когда решал, куда податься, чтобы заняться тем, чем занимаюсь. Земля была одним из вариантов.

Я облегченно выдохнул про себя. Получилось вроде правдоподобно. Не рассказывать же ей, что я с детства кормил индюшек и раздавал им пинки, когда они мешали сыпать им в кормушку зерно или зерноотходы, за что не раз был атакован самыми отчаянными индюками. Корми они их по той же технологии, что и я, ножка была бы раза в четыре больше той, что лежала в моей тарелке.

— Земля вообще не вариант, насколько я знаю. Высшие, будь они не ладны, превратили ее в заповедник. Я бы хотела после того, как уйду с работы, обосноваться в какой-нибудь глуши, типа Земли, выдавая себя за одного из местных дикарей. Говорят, там невероятно вкусная еда? — Она снова посмотрела на меня. — Ах, да, вы же не любите тех, кто ставит вперед всего потребности желудка.

Я не стал реагировать на ее поддевку, смачно обгладывая кость. Вкус мяса был никаким, словно птицу вырастили на чистом протеине и воде. Если бы не острый соус, индюшатина вообще могла показаться мне несъедобной.

— Наверное, пора поговорить о деле? — Предложил я, вытирая жирные руки салфеткой.

— Наверное, пора. — Моя визави ловко управилась с блюдом при помощи ножа и вилки. — Но только после десерта. — Она улыбнулась.

Мой обученный физиономист истрактовал ее мимику как сигнал быть настороже. Дама явно задумала какую-то проверку. Официант принес нам в небольшой глубокой посуде что-то напоминающее шоколадный пудинг. Сверху он был украшен тремя ягодками, или их правдоподобной имитацией.

— Выглядит здорово. — Это была почти правда.

— На вкус еще лучше. — Пообещала собеседница и воткнула ложечку, похожую на маленькое весло в десерт. — Ем его здесь уже в пятый раз.

— Надо же. — Я улыбнулся. — Любите сладкое?

— А кто его не любит? Попробуйте. — Предложила она.

Меня напрягла ее просьба. Она словно настаивала на том, чтобы я обязательно попробовал блюдо. А мне не хотелось никаких неожиданностей, типа отравления или маленькой бомбы, активирующейся по желанию сидящей напротив дамы. Я воткнул ложку в десерт, отделив небольшой кусочек. Поднес к носу и понюхал. Пахло от него чем-то средним между ароматом какао и резиновым шлангом.

— Простите, но у меня аллергия на какао. — Я не решился пробовать десерт.

— Аллергия? Что это такое? — Спросила она.

Неудивительно, что человек, проживший всю жизнь с медблоками, понятия не имел о простых земных недугах.

— Мой организм не принимает некоторые растительные продукты. Начинаю чесаться, покрываюсь пятнами, потом отек Квинке и конец, можно умереть от удушья. — Поведал я ей о своей выдуманной болезни.

— Вы? Медицинский инженер, вживляющий инородные предметы в организмы людей без отторжения, не можете избавить себя от какой-то глупой болезни? — Она искренне удивилась.

Я поздно понял, что сморозил глупость. На миг забыл о своей роли, о том, что я специалист в области медицинской инженерии и должен бы понимать в таких вещах, как неприятие организмом инородных частиц.

— Как говорится, сапожник без сапог. — Я развел руками. — До себя руки никак не дойдут. К тому же я не люблю жевать траву, поэтому от своего недуга почти никак не страдаю. А с медблоками у нас напряженка. Пока не развернулся, как желаю, экономлю на всем, чем можно.

Собеседницу явно расстроило мое нежелание есть десерт. Ее лицо пыхнуло красными пятнами, но она быстро взяла себя в руки. Мне стало интересно знать, от чего я себя спас.

— Раз вы так любите десерты, съешьте и мой. — Придвинул ей блюдо с ним.

Она зыркнула на меня оценивающим взглядом.

— Вы непростой человек. — Заметила собеседница. — Не похожи на тех простаков, с которыми приходилось иметь отношения ранее, умнее и осторожнее.

— Спасибо. — Я по-простецки пригладил ладонью волосы от макушки ко лбу. — Потому и жив до сих пор. — Бросил взгляд на ее телохранителей, искоса подглядывающих за нами. — А вам удобнее вести дела с простаками?

— С порядочными в первую очередь. Хочу быть уверенной, что между нами есть понимание, что это дело связывает нас такими отношениями, разрыв которых может привести к самым печальным результатам.