— Ты же не думаешь о том, чтобы вернуться в Коноху? — он очертил овал лица девушки одними подушечками пальцев, ожидая ответа.
— Нет, — повторила Кетсуми, и в тот же миг рука мужчины мягко сомкнулась на подбородке, притягивая её лицо к нему. Горячее дыхание обожгло губы Кетсуми. Она обхватила укрытую плащом спину шиноби, в то время как его сильные руки крепче сжимали её в объятиях.
Когда Аой ушёл, она занимала себя изучением рецептов ядов. По всей комнате были растянуты свитки, написанные его рукой и принадлежавшие кисти учёных прошлого, а в миниатюрных пробирках на паровой бане находились редкие травы, которые Кетсуми удалось найти в его доме. Именно эту картину он застал, когда вернулся обратно.
— Я проанализировала составы разных ядов, и выделила ингредиенты, которые позволят модифицировать твой яд так, как это нужно, — с горящими глазами она подошла к Рокушо, следя за тем, как его уставший взгляд оживляется и становится гордым. — Если использовать это, — она подняла левую руку, в которой держала крошечный стеклянный сосуд, — то противник не погибнет, зато будет испытывать сильные боли, а вот этот убивает быстрее. Я считаю, что твой состав, — Кетсуми продолжала пристально наблюдать за реакцией, заметив, что его глаза перемещаются от одной склянки к другой, — пытаясь в равной степени достичь и того, и того результата, в итоге не достигает никакого…
Рокушо не дал ей договорить. Он стиснул хрупкую девушку в крепких объятиях, жадно вдыхая запах её волос и кожи. Отступая под его напором вглубь комнаты, Кетсуми оставила закрытые пробирки с ядом на столе, чтобы зарыться пальцами в изумрудные волосы мужчины. Ловким движением она развязала протектор на его затылке. Повязка с громким звоном ударилась о деревянные половицы. Затем куноичи потянулась к фибуле на плаще. Рука мужчины легла на её обнажённую спину, отчего он услышал тихое шипение.
— Всё ещё не зажило? — догадался он, заходя сзади. Фарфоровая кожа девушки была испещрена ранами от сенбонов, оставленных им несколько дней назад по её же просьбе: иначе в селении Скрытого Листа никто бы не поверил, что это похищение, происходящее против воли. Кетсуми чувствовала, как горячие уста прикасались к каждой из этих ран. — Ты сказала мне напасть на тебя, беспокоясь о мнении людей из Конохи, но что ты будешь делать, если они найдут нас с тобой?
Кетсуми прогнулась, ощутив щекочущее горячее дыхание в шею.
— Если ты доделаешь мой зонт к тому моменту, то буду обороняться вместе с тобой, — более уверенно, чем было на самом деле, ответила она, продолжая склоняться навстречу осторожным прикосновениям. Её открытость мужским ласкам воодушевляла его продолжать. Куноичи, что без страха сильной хваткой цеплялась за одежду и волосы, уже не напоминала заложницу обстоятельств, безвольную и потерянную жертву, замкнутую в ловушке; теперь она заставила себя вспомнить, почему она тут, в Амегакуре, и намеревалась взять своё по праву.
Теперь, оказавшись с Аоем по одну сторону баррикад, Кетсуми изо всех сил пыталась воссоздать в голове то ощущение себя в руках врага, противника, которого нужно немедленно уничтожить, вместо того чтобы получать наслаждение от шершавых прикосновений его мозолистых рук. Эта ассоциация с каждым проведённым здесь днём терялась, успела почти полностью исчезнуть, но девушке так хотелось ощутить это вновь. Холодный ветер и запах дождя напоминал тот день, когда Рокушо говорил с ней пленённой и связанной, однако едва уловимый, но ставший уже таким знакомым запах его кожи, что так жадно вдыхала куноичи, возвращал её в реальность.
Они осторожно переступали разбросанные по полу свитки, проходя ближе к окну и кровати. Аой сел на постель, увлекая за собой и куноичи. Он устал после задания, и даже вода в горячих источниках не смогла унять ноющую боль в натруженных мышцах и костях, и, пока тело вожделело отдыха, разум требовал продлить моменты в обществе Кетсуми. Её открытая, грациозно выгнутая спина со спадавшими на неё длинными прядями волос манила прикасаться к ней вновь и вновь. Мужчина склонился над девушкой. Сначала он, едва касаясь провёл ладонями от плеч к пояснице, огибая мелкие раны от сенбонов, особенно медленно проводя по чувствительным бокам, а затем приступил к более откровенным ласкам, поднимаясь уже поцелуями, щекоча спину длинными волосами. Кетсуми через плечо наблюдала за действиями Аоя, пока не столкнулась с ним взглядом. По её заинтригованным, слегка разочарованным и лукаво блестящим глазам он понял, что действует не совсем верно, потому решительно перевернул её на спину, с силой сжимая запястья девушки в одной руке, а другой держа за подбородок, не позволяя отстраниться от смелого напористого поцелуя. Это заставило куноичи сдавленно простонать. Она ощущала тяжесть тела на ней, но это осознание своей хрупкости под его весом было особенно приятным. Рука, сжимавшая подбородок, с теми же невесомыми прикосновениями поползла вниз, повторяя изящный изгиб тонкой талии. Кетсуми невольно предприняла попытку высвободиться, отчего пальцы мужчины на её запястье сжались ещё крепче. Аой на миг отстранился, с ухмылкой наблюдая за реакцией девушки, а затем вновь прильнул к её шее, слегка отводя вниз ворот её домашнего платья, ровно настолько, чтобы обнажить линию её ключиц. Его дразнящие скромные ласки заставляли девушку вновь совершать попытки высвободиться, но горячие оковы вокруг запястий ей этого не позволяли. Указательным пальцем Рокушо провёл по линии на ладони одной из рук, отчего похолодевшие пальцы Кетсуми сомкнулись на нём. Мужчина выпустил её затёкшие в неудобном положении руки и ощутил, как они увлекли его в горячие объятия.
Аоя ещё никогда так не встречали с задания, потому он всецело отдавал себя новому непозволительному для шиноби ощущению расслабленности и безопасности в руках вчерашней куноичи Конохи. Первые лучи солнца слепили их обоих, отбрасывая блики на точёные лица, потому мужчина сощурился, вновь зарываясь носом в волосы Кетсуми, в то время как она принялась освободившимися руками расстёгивать запылившийся во время задания костюм. Отвечая на её действия, мужчина потянул полы её платья ещё ниже, припадая губами к каждому открывшемуся его взору участку девичьего тела. Кетсуми тяжело дышала и слабо, словно играючи, упиралась руками в плечи шиноби, защищая чувствительную кожу от щекочущего дыхания и прикосновений. Попытки ленивого сопротивления лишь раззадоривали мужчину, заставляя вновь лишить куноичи возможности двигаться, вжимая её всем своим весом в постель. Слегка отстранившись, Аой до конца расстегнул костюм, снимая его с плеч, а затем, развязав податливый узел на поясе платья Кетсуми, вновь сковал её сильными руками. Их обнажённые торсы жарко соприкасались, распаляя страсть ещё сильнее, а лица соприкасались мокрыми разгорячёнными лбами.
«Ты в руках врага» — всё так же напоминала себе Кетсуми, прогоняя прочь из памяти то, что было указано в её новых документах. Эта мысль заставляла её испытывать особо приятное, скоротечное и неуловимое чувство в районе солнечного сплетения, повторявшееся с каждым разом, лишь она представляла, что это происходит с ней, когда на их протекторах выгравированы разные знаки.
Как и тогда, теперь действия Аоя приносили куноичи и боль, и наслаждение. Ступая рука об руку, эти ощущения по-особенному откликались в ней, заставляя то с силой впиваться пальцами в шею мужчины, то упираться в его грудь, но каждый раз податливо отвечать на его поцелуи.
Врала ли она, что ни о чём не жалела? Определённо, но только не сейчас.
