Так вот, увесистый рыцарь, потяжелевший ещё и от пота, да плюс налипшей на пот пыли, в процессе залезания на высокую гору, где по всем признакам, и местному навигатору, который ОБС (одна баба сказала), должен был быть дракон!

А где дракон должен был быть? Ясный, алмазный, в пещере! Куда же ещё рыцарю орать:

– Выходи на бой, гадина чешуйчатая!

Но гора уже почти закончилась, он был почти у самой вершины, а пещеры не было!

Вот как тут быть порядочному рыцарю, если даже свои лозунги проорать некуда?! Поневоле начнешь пускать огонь сам, раз уж больше некому.

Он ещё раз сверился с конспектом, составленным им по словам ОБС.

Пещера должна была быть! Но её не было! Дракон быть должен! Но его не было!

Рыцарь утер пот, злобно поправил отбивший ему все окорочка, меч, и присел на склон.

Склон не выдержал такого увесистого пассажира, и склонился.

Вниз склонился, вместе со всем, что на нём было. Камнями. Травами. Кустиками.

И рыцарем.

Не рыцарский визг огласил все окружающие окрестности.

Бряцанье меча о кольчугу, наводило мысль о жестокой битве.

Рыцарь стремительно катился вниз по склонившемуся склону, постепенно набирая на себя дополнительные защитные слои из пыли, грязи, и выдираемое его кольчужными боками травы.

Жесткий удар обо что-то не менее жесткое, исторг мучительный вопль из глотки рыцари, и громкий, заглушивший прежние, рыцарские визг, визг.

Рыцаря подкинуло и подбросило.

Чтобы не покатится вниз снова, он всеми четырьмя конечностями, и как только в латах умудрился?! Вцепился в то, на что брякнулся.

То, во что он вцепился, продолжало подкидывать и подбрасывать увесистого рыцаря, как будто весил он не больше пушинки!

«Да на что же я попал!»

Мелькала опасливая мыслишка, при каждом взлете, падении, когда удавалось что-то подумать.

Все остальное время было отдано тому, чтобы удержаться.

Руки и ноги рыцаря, пиявками впившиеся в непослушное, скачущее, начали неметь, и грозили разжаться.

Как вдруг скачки и качельные размахи прекратились, рыцарь вместе со своей прыгающей опорой пал оземь.

И затих.

Дыхание прорывалось сквозь закрывшееся во время всего предыдущего забрало, с трудом, свистом, и мольбой о пощаде.

Мольба не была высказана. Но рыцарь так дышал, что становилось понятно, что он давно уже сдался.

Что-то острое, подняло ему забрало.

На него глянул огромный глаз.

Рыцарь попытался изобразить гусеницу, но потеряв все силы, был не в силах этого сделать.

На него смотрел огромный дракон.

– Что? Побеждать меня явился? – Сипло спросило чудище.

– Ахххаааа, – выдавил из себя рыцарь.

– А может ну его? Бой этот? Пойдем, горло промочим?

Предложил явно дружелюбный дракон, странно быстро простивший рыцарю отдавленный, оттянутый, исцарапанный хвост, на который тот свалился, и за который держался всё это время.

– И в чём подвох?

Сумел выдавить из себя рыцарь.

– Никакого подвоха! – возмутился дракон, – ты меня сначала напугал до того, что я чуть с горы не спрыгнул своим падением, потом вымотал своим с моим хвостом сцеплением. Какой уж тут бой?! Давай будем считать, что ты меня победил отдавив мне весь хвост. А?

Пойдем? Запьем испуг, а?

Рыцарь подумал, настолько глубоко, насколько позволяли сейчас его умственные способности, почти отбитые в процессе всего вышеописанного.

– А, пойдем! Ну, его этот бой!

И они бок о бок отправились в пещеру.

Но поговаривают, что в окрестностях завелся дуэт, «дракон – рыцарь», и они такие номера откалывают на всех сценах, что сокровищница дракона и счет рыцаря существенно пополнели. Стали увесистей.

Не иначе как в процессе пугания дракона наловчились. А может, что ещё во время совместного последующего лечения, придумали.

Кто их этих драконов с рыцарями знает?!

Всё может быть!

– ПОХИТЬ! Похить меня! О чудище чешуйчатое!

Дракон, гревший розовое, нежное как у младенца пузико, а как вы думали, почему они никогда к охотникам животиком не открываются? На летнем теплом солнышке, и лежавший раскидав все четыре лапки в стороны, хвост в пятую, и пасть вообще непонятно куда, вздрогнул, сильно, так что вздрогнула скала, на которой он принимал солярий. Бесплатный. Солнечный.

Скала, вздрогнув, скинула дракона с себя, или он скатился, не суть, главное, он свалился, и чуть не полетел кувырком к подножию горы, на которой была и его любимая скала, и собственная пещера с сокровищами.

Дракон потряс головой, но не смог вытрясти из неё повторный вопль:

– Похить меня! Похить! О, восхитительно злобное существо! Похить!

Дракон оглянулся по сторонам. Где злобное существо? Читалось на его крайне смущенно – возмущенной морде.

Я?!

Да какое же я злобное?! Вон у меня вокруг пещеры какие азалии с розами и пионами цветут! Откуда тут злоба?! Я ж их сам, своими лапками сажал!

Хотел от ответить вопящей, но не успел, потому что вопль, усиленный многократно, повторился.

Дракон затравленно оглянулся на вышедшего из пещеры, широко зевающего рыцаря.

– Это кто тут так вопит?

Спросил тот.

Дракон покрутил башкой, и ткнул когтястым пальчиком в сторону…прекрасной???!!! девы.

Дева, приняв стойку, готовилась выдать новый залп воплей.

Рыцарь, на то он и рыцарь, и не важно, кого он сейчас спасает, деву от дракона, или дракона от девы, подскочил к ней, и впихнул в раскрывающийся, хорошенький, но такой громкий ротик, булочку.

Надкусанную. Но в этот момент, так необходимый ему предмет для спасения был только в погрызенном виде.

Дева заткнулась. И попыталась проглотить кляп не разжевывая. Отчего её долго пришлось стучать по спине, чтоб не двинула кони тут же. Надо оно им, около их цветочной пещеры, кони двинутые?!

Ни в кое мере!

Когда дева прокашлялась, булочка выплюнулась, и крошки стерлись, дева попыталась начать всё снова, но была остановлена изрядным куском пирога, угрожающе качающимся в драконьей ладошке.

– А ну! Рассказывай по порядку! Зачем тебе понадобилось, чтоб тебя я похищал?

Грозно вопросил очухавшийся дракон, благодарно поглядывая на верного друга, подсказавший такой чудный пример.

Ибо если от одной булочки избавиться удалось, то от огромного пирога точно бы прибавилось полторы тонны калорий на боках прекрасной девы. А этого она допустить никак не могла!

На глазах девы выступили слезы.

Дракон с рыцарем переглянулись, и дружно вздохнули:

– Ну, снова, здорова! То орала, теперь реветь станешь?! Да в чём дело-то?!

Дева всхлипнула, но поняв что слезами из таких жестокосердных ничего не выжмешь, прокашлялась и деловито начала:

– У меня есть парень. Он за мной уже полтора месяца ухаживает. А папенька сказал, что он размазня, и если не принесет ему зуб дракона, то меня ему не отдаст!

– А он размазня?

Полюбопытствовал рыцарь.

– Нуууууу, – дева потупилась, – есть немного, ботаник он какой-то, всё о цветах, да о цветах, а вот подвиги….Слушайте, а может вы мне зуб продадите?

Дракон вздрогнул. Сильнее, чем когда она вопила, единственное посещение им стоматолога, зубодера по-простому, оставило в нём неизгладимейшее впечатление!

Рыцарь правильно оценил его дрожь, и как верный друг быстро и твердо ответил:

– Зубами не торгуем! Не продается зуб! Вот! А зачем вам вообще-то понадобилось, чтобы вас похищали?

Дева скромно потупилась:

– Я думала, что если вы меня похитите, то моему парню будет некуда деваться, как прийти меня спасать. А там он бы выбил вам зуб, и показал папеньке….а вы! Эх, вы!

И тут она снова попробовала зарыдать.

По склону, цепляясь за каждый кустик и травинку, со скоростью горной серны, поднимался встрепанный молодой человек.