Не снимая туфель, скидываю трусы и убираю их в рюкзак.

Снова смотрю на себя… великолепно.

Расправляю плечи, несмотря на то, что чувствую себя дорогой проституткой. Как сказала полковник: "Нужно? Затащи его в кровать.". Надеюсь, что до этого не дойдет, но… Не хочу об этом думать. Вообще не хочу думать. Ни о чём.

Отворачиваюсь от зеркала и иду к рюкзаку. Мягкие ковры спасают меня от цоканья каблуков, но не способствуют элегантности походки. Проверяю рацию и снова прячу её на самое дно рюкзака.

Выходя из комнаты, подмечаю, что на мне нет украшений, даже сережек, только черный браслет военного базы номер восемь. Нужен ли он мне? Не знаю, но теперь я не хочу с ним расставаться. Только он и футболка Лари напоминают, что там остались мои родные. Они ведь даже не знают где я и что со мной происходит.

Выхожу из комнаты и замечаю вокруг множество мужчин в черных, серых и темно-синих костюмах. Многие нарядились в дорогие запонки, часы и галстуки. Кого волнует конец света, если ты явишься перед президентом? Все нарядились, чтобы пустить ему пыль в глаза. Все, кроме меня, я тут для других глаз.

Оглядываю всех, но не могу найти взглядом Зейна или мистера Голда, но чувствую на себе десятки посторонних глаз. Делаю вид, что их не существует, но я определенно в центре их внимания. И неудивительно, ведь здесь, кроме меня, нет девушек, а мой наряд словно кричит: смотрите, смотрите на меня.

Обхожу мужчин, они, слава богу, уступают мне дорогу, кто-то кивает головой в знак приветствия. Отвечаю тем же.

– Брукс? – окликает меня голос Зейна.

Останавливаюсь и оборачиваюсь. Когда вижу его, моя челюсть спешит на встречу с землей. Зейн одет в строгий темно-синий костюм, но то, как он смотрит на меня… раньше он так смотрел только однажды, когда мы поцеловались. К щекам подступает жар.

Иду ему навстречу и тут слышу насмешливый голос за спиной.

– Теперь мне всё понятно.

Я не оборачиваюсь, пока не вкладываю свою руку в протянутую ладонь Зейна. Обернувшись, теряюсь. И его я должна привести на базу номер восемь? Закари Келлер смотрит на брата и криво улыбается, потом переводит взгляд на меня, наклоняет голову и рассматривает максимально медленно и нагло. Это невозможно, но я физически ощущаю его взгляд, он оставляет после себя ледяную дорожку из мурашек.

– Мышка, тебя не узнать, – говорит он.

– Не смей, – холодно произносит Зейн.

Старший брат переводит взгляд на младшего и выгибает бровь дугой.

– Не сметь что? Спасать задницу твоей Брукс или пялиться на её задницу?

Зейн делает шаг вперед, но я крепко сжимаю его руку, хотя не должна. Моя задача поймать интерес Келлера-старшего, но я… не могу. Мне от него жутко.

– Не обижай её.

– У меня не в приоритете обижать красивых девушек, мучить котят и издеваться над инвалидами. Так что тебе не о чем беспокоиться, – серьезно говорит Закари, а потом улыбается и добавляет. – Наверное.

Зейн утягивает меня от Закари, и я быстрым шагом следую за ним, но чувствую на спине взгляды и точно знаю, что один из них принадлежит голубым глазам.

Зейн затягивает меня в комнату, где я ранее приводила себя в порядок.

– Я что-нибудь придумаю, – говорит он, отпуская мою руку. – Ты не должна ехать на базу номер девять.

О, нет. Нет-нет-нет.

Открываю рот, чтобы воспротивиться, но Зейн не дает мне и слово вставить.

– Это была ошибка. Вчера я вообще не думал, действовал на эмоциях, но сейчас я понимаю, что есть другой выход.

Его нет. Жаль, что вслух я это произнести не могу.

– Зейн.

– Ты отправишься к моему отцу, он…

– Нет!

Мой вскрик останавливает тираду Келлера. Он бросает на меня максимально подозрительный взгляд, и я непроизвольно отступаю назад.

– Почему? – медленно спрашивает он и вглядывается в моё лицо.

Он утверждал, что умеет читать мою ложь, вспоминаю всё, что он говорил о том, как я щурю глаза и стараюсь этого не делать. И лгу ему.

– Тогда мы не сможем видеться.

Пару мгновений Зейн молчит.

– Это главная причина?

Ещё одна ложь.

– Да.

Дверь открывается без стука, и в комнату входит Закари, руки его в карманах брюк, взгляд обегает комнату.

– Говорят, президент не любит ждать, – произносит он, останавливаясь между мной и Зейном. Келлер-старший протягивает мне руку ладонью вверх и, смотря в глаза, практически приказывает. – Идём.

– Куда? – пищу я.

– На встречу, составишь мне компанию.

Зейн обходит брата и встаёт рядом со мной, открывает рот, чтобы что-то сказать, но Закари не позволяет ему этого.

– Ты просил меня о защите этой девушки, либо это начинается сейчас, либо никогда.

Не дожидаюсь ответа Зейна, чувствуя себя максимально погано, вкладываю свою руку в ладонь Закари. Он перекладывает её себе на изгиб локтя, и мы выходим из комнаты. Когда дверь закрывается, я слышу, как там что-то падает.

Идя под руку с Закари Келлером, я нервничаю. Рука начинает дрожать, и спутник накрывает мои пальцы своею горячей ладонью.

– Не стоит бояться. Президент – обычный человек.

Знал бы ты, что боюсь я вовсе не президента. Меня страшишь ты и всё, что будет со мной в дальнейшем. Как я могла оказаться в такой ситуации?

– Не думаю, что меня пустят к нему, – говорю я, продолжая тему президента и моего страха.

– Он не знает даже половины тех, кто сегодня приехал. Но не советую делать резких движений, его телохранители могут случайно расстрелять тебя.

Ещё лучше.

Холл пуст, больше тут нет десятков мужчин в строгих костюмах, остались только военные президента, они стоят вдоль стен, вооружены и опасны. Цоканье шпилек разносится под сводчатым потолком и отражается от стен гулким эхом. Слышу за спиной шаги Зейна, но не оборачиваюсь. Я вообще плохо понимаю, как мне себя вести. Поднимаемся по лестнице и оказываемся на третьем этаже, тут нет ничего, кроме широкого зала и двери в конце, возле неё стоят четверо мужчин с оружием. Останавливаемся возле них, и Закари отпускает мою руку. Нас проверяют металлодетектором, обернувшись, я встречаюсь взглядом с Зейном. Его лицо снова превратилось в маску, которая ничего не выражает. Было проще если б моё отношение к нему не изменилось, если бы не было всего того флирта, поцелуя при набивании тату и поцелуя в самолёте. Было бы намного терпимее, если б он не бросился на мою защиту и спасение.

Поворачиваюсь обратно, мужчина с металлодетектором открывает одну из двух половин дверей, и мы входим в комнату огромных размеров. В центре стоит длинный белый стол овальной формы, мужчины расселись по обе стороны, а во главе сидит президент. Увидев его, я на мгновение сбиваюсь с шага, и теплая рука Закари поддерживает меня за спину.

Проходим вглубь помещения, останавливаемся, немного не дойдя до середины стола, Келлер отодвигает для меня стул, я как можно элегантней сажусь, мой спутник опускается рядом. Все смотрят на нас, в том числе и президент. Никто не замечает, что Зейн садится прямо напротив меня, по правую руку от мистера Голда.

Пару мгновений мы сидим в тишине. Я хочу забраться под стол и спрятаться от всех этих взглядов, Закари приветствует президента, я делаю то же самое.

Для чего я здесь? Как девушка из бедного района Дрим Сити оказалась за одним столом с президентом? Дверь снова открывается, и входят ещё три человека, рассаживаются по местам, и президент говорит:

– Приветствую всех вас. Настали сложные времена. Наша страна в упадке, резервации, которые были созданы для не зараженных граждан, не заполнены и наполовину. Военная мощь нашей страны слаба, и в случае войны, нам не одержать победы. Но собрал я вас ради другого, – президент выдерживает паузу и продолжает. – Из правительства осталось всего семнадцать человек. Остальные были ликвидированы из-за заражения Т001. Некоторые находятся в лабораториях, но вылечить их уже нет возможности. Остается одно – найти вакцину для выживших, уничтожить зараженных и построить новый мир. Мы, как и наши дети, как и дети наших детей, не увидим спокойствия, но мы можем начать отстраивать цивилизацию уже сейчас для будущих поколений. Я собрал главнокомандующих баз и иных военных объектов для возрождения былого величия сената. Мы должны провести выборы и назначить новых глав в разных структурах, а также рассмотреть мой план, внести в него коррективы или же предложить свои. Господа, я согласен на любые дискуссии. Больше это откладывать невозможно.