Франко мирно сидел на стуле и кормил Еву из бутылочки.

- Просто поразительно! – рассмеялся регистратор. – Она вопила, как аварийная сигнализация, а ты спокойно спал! Не жди любви соседей.

- Nazzo, я перепугался! Машина ещё не приходила?

- Нет, задерживаются они сегодня. Советую там тебе сначала наведаться в трудовое агентство, а потом уже вселяться – так тебе сегодня два талона можно будет использовать. А смотри она ничего – ест это молоко.

- Это ненадолго, она его все равно опять почти полностью срыгнет…

- Слушай, а ты так и будешь один жить? – спросил вдруг Франко. – Друзья-то твои так и не приехали.

- Кто? А! они, наверное, через другой пост… Да, надеюсь, справляюсь один…

- А то у меня есть листовка про приют…

- О Боже, нет! Я, наоборот, рад, что у меня хотя бы один родственник появился.

- Ну, ты там в агентство пойдешь, про свои медали все равно расскажи, мало ли что… Жизнь, вроде, налаживается… Будешь зимой хлеб на коньках развозить.

- Так что, и тут теперь зима есть?

- А как же! Холод, снег – все, как положено. В прошлом году до минус семи падало. А вот и напарник мой с едой едет.

К посту подъехал маленький грузовик, в котором сидел пожилой мужчина и две монахини.

- Здравствуйте, братья! – весело прокричали они.

- Здравствуйте, конечно, только я вам не брат, а скорее, сердитый деверь из Нанта, - сказал Бенуа.

- Не обращайте внимания, у него жена недавно скончалась, - попытался оправдать его Франко.

- Не жена. Мы жили во грехе, - поправил его Бенуа.

- Ты точно не будешь любимцем соседей, - уверенно сказал Франко, а монахини только улыбнулись и стали разгружать коробки с едой.

***

- Ваше святейшество, к Вам отец Романо, - сообщил секретарь.

- Спасибо, Виктор, пригласи его.

Кардинал вошел, торжественно неся перед собой сумку-термос.

- Ваш завтрак.

- А почему его приносишь ты? Это что, какая-то новая процедура? Меня уже хотят отравить - так быстро?

- Нет, я просто зашел поболтать.

- У нас какое-то совещание?

- Да нет же, расслабьтесь, у нас сегодня выходной.

- Ты хочешь сказать, что я, как недобросовестный политик – буду бездействовать после выборов?

- Нет, с завтрашнего дня и до последнего вздоха Вы будете работать больше всех в этой стране, но сегодня Вам нужно прийти в себя. Вы спали хоть сколько-нибудь?

- Ну-у…минут десять. Сын мой, это же всё невероятно! Я даже не против, если мы возьмемся за руки и попрыгаем от радости.

- Налицо прогресс, - кардинал начал доставать контейнеры с едой. – У Вас уже не искривляется лицо, когда Вы произносите «Сын мой».

- Но я вчера правда удивилась, когда ты хлопнулся передо мной на колени и начал произносить клятву повиновения.

- Это был искренний душевный порыв. Я действительно готов на все за Вас. По крайней мере, пока мы в одной команде.

- Так каким же образом ты вчера прохлопал 13-го ребенка? Нужно было уложить этого психа лицом об асфальт и арестовать на пару недель.

- Мать моя, это был Ваш брат! Я думал, вы с ним договорились.

- Втайне от тебя? Нет, конечно! Это самоуправство! Все окружение должно быть уверено в моей смерти, а он так меня подставляет.

- Позвольте отметить, что больше внимания, чем вчера, всё равно быть не могло… Впрочем, ещё не поздно его арестовать.

- Ладно уж… Надеюсь, его вразумили мои слова.

- Кстати, об арестах, - отец Романо взял бутерброд с маслом. – Завтра заседание юридической коллегии. Вам нужно будет только задать им правильный настрой и потом ознакомиться с результатами.

- Уже нужны суды?

- Непременно. Сейчас все оглядятся, сообразят, что где плохо лежит, и нам нужно будет быстро привести их в чувство.

- Более-менее гуманно, но показательно, чтобы другим неповадно было?

- Точно! Как тонко Вы чувствуете тенденцию! Да, небольшие отсылы к Средневековью не помешают.

***

- Поверить не могу, что он угнал мою машину! – Марко сказал это больше растерянно, чем зло.

- Она не твоя, а наша общая. И я уверена, что он её вернет, - сказал Жюли.

- Конечно, вернет, куда он денется! Ну сколько он сможет обижаться? Ещё полдня, не больше.

- На работу-то он должен ходить. Давай туда наведаемся, - предложила Жюли.

- Я уже был там, - неохотно признался Марко. – Он не появлялся.

- Конечно, он же ищет новое жилье.

- Мы найдем его через бюро регистрации, - Марко вскочил. – Он указал нас родственниками – нам обязаны сообщить его новый адрес, - он уже натягивал ботинки, когда Жюли поймала его.

- Уже ночь! Бюро закрыто! Завтра сходим. К тому же, ты уверен, что он сам появиться. Ведь уверен?

- Nazzo, конечно! И уж поверь мне, я извиняться перед ним не буду.

***

Сам Бенуа не появился, но машина у дома материализовалась через пару дней. В бюро регистрации им выдали только его первый адрес и заявили, что он не переселялся.

- Жюли, я знаю, что он сделал, - сказал Марко, когда они легли спать.

- Покончил с собой?

- Сменил имя. И не указал нас родственниками.

- Да не мог он… - в ужасе прошептала Жюли. – Но мы же должны его найти! У него Ева! Каким бы там самозваным отцом он не записался, это не даёт ему права…

- Даёт, - Марко приподнялся на локте и внимательно посмотрел на неё, - Ты умеешь хранить секреты?

- Опять что-то про вашу жуткую семейку? Мне уже страшно.

- Нет, правда, ты моя жена, и мне совсем не хочется что-то от тебя скрывать.

- Ладно, клянусь хранить тайну, - наконец сказала Жюли. Марко откашлялся и повздыхал, чем довел жену почти до рукоприкладства.

- Да говори уже, меня сейчас разорвет от любопытства!

- Он настоящий отец, - в самое ухо прошептал ей Марко. – То есть, я процентов на 90 уверен, что у Марго больше никого не было.

- Какой ужас! – Жюли закашлялась. – Это отвратительно!

- Я тоже так думаю, - немедленно согласился Марко.

- И ты что, ничего не знал?

- Знал. Я бил его, проводил беседы, запрещал, предупреждал, поил ее таблетками, ездил с ней по больницам… Я правда сделал все, что от меня зависело…

- Хорошо, что ваша мать до этого не дожила. Я бы на её месте тут же скончалась!

- А, ты об этом… Да нет, Бенуа нам вообще не родственник, - поспешил внести ясность Марко.

- Боже! Час от часу не легче… Хотя нет, легче… А где вы его тогда взяли?

- Нашли сразу после Того Дня. Ну, и усыновили…убратили… Кто же знал, что он такую свинью нам подложит.

- Да прекрати ты! – Жюли начала всхлипывать, - Ну вот, теперь мне их еще жальче! Господи, да как он вообще от этого не свихнулся?

- Чего его-то жалеть? Это мы сестру потеряли.

- Марко, извини, конечно, Маргарита была твоей близкой родственницей и всё такое, но она была ужасно тяжелым человеком! И не очень симпатичной девушкой… А Бенуа… Если он выбрал ее – на это должна быть очень серьезная причина. Просто какая-то невероятная, безумная, нелепая причина… Да ладно, она его, наверное, загипнотизировала или шантажировала!

- Вот уж прекрати! Это он был её не достоин!

- Да что ты говоришь! Он один из самых привлекательных людей, которого я когда-либо видела!

Марко даже подбросило.

- А ведь точно! Я же раз десять видел, как вы хохотали и говорили на своём выдуманном языке!

- Мы говорили на французском! И это ничего не значит! Ты хочешь, чтобы я оценивала людей объективно? Да мне едва 13 исполнилось, когда мир обрушился. Мы целый год прожили только своей семьей, потом увидели сестер Кристоф и этих д’Экрипье… А когда вы появились… Да у меня мир перевернулся!