- Пришлось пойти на компромисс, - сказал Стив. – Одно опровержение – не такая уж высокая цена за победу.

Дэвид признал свои методы неэтичными, объяснил, что это был единственный способ привлечь внимание, пообещал быть чутким и самоотверженным правителем и поддерживать идеалы духовности, равноправия и созидания. После этого Мама произнесла на латыни и фритише накануне придуманную формулу и вручила Дэвиду государственную печать в драгоценном ларце. А когда она вернулась к микрофону, чтобы закончить речь, раздался выстрел.

Дэвида отнесло к балконной двери, по которой он сполз на пол. В эту же секунду Стив увидел, как упал Мэтью, и подумал, что пуля каким-то образом попала и в него, но Мэтт тут же пополз к балкону. Охранники преградили ему дорогу.

- Стив, скажи им, что я Её не трону! – крикнул он.

Стив бросился объяснять, но уже открыли дверь и втащили Дэвида в комнату. Мэтт всех отогнал, крича:

- Доктора! Врача! Вы понимаете? – пытаясь зажать рану на груди, из которой толчками выбрасывалась кровь. Он видел, что Дэвид пытается открыть глаза, и начал быстро говорить:

- Всё не так плохо. Помнишь Маркеса? У него почти всё плечо срезало, в нём и крови-то не осталось, а его спасли. У тебя как, сквозное? Я не вижу, входное, вроде, небольшое. Да, хлещет, но это ничего, мы перельём. Если понадобится, я тут всех досуха выжму. И почему ты без жилета? Когда ты начал так доверять людям? Так не вовремя! У тебя же ещё банкет сегодня, а ты под капельницей будешь валяться. Ты не можешь так со мной поступить! Не сейчас! Протяни ещё лет 10, потом, конечно, мне уже нечего будет делать в компании такого старика. Да где же врач?

Тут его похлопал по плечу человек в белом халате, но Мэтт отказался разжимать руки. Врач посмотрел на кровавую дорожку, знаками показал, что лужа, несмотря на зажим, всё равно растекается, и достал из чемоданчика уже наполненный шприц.

- Стойте! Что это?

- Морфий, - сказал Стив.

- А, ну да. Отсрочить шок. Но вы же не знаете его вес! 200 фунтов…сейчас, может, 190. Вы понимаете фунты? У вас слишком много, - он забрал шприц и одной рукой воткнул его Дэйву в шею, но ввел только половину жидкости. Дэвид смог поднять руку и хотел дальше надавить на поршень, но Мэтт помешал ему. - Да, Денни, я знаю, но нельзя больше. Что вы стоите? Нужны доноры! Вторая, резус отрицательный. Переливайте пока от меня!

Врач покачал головой, а Дэвид смог выдавить:

- Ты мне легкое сжал. Отпусти.

- Нет! Дыши запасным. И не болтай так много.

- Помнишь, что нельзя?

- Да. Я убью только того, кто это сделал, его помощников и их семьи.

- Нет. Я просто…прошу тебя выжить. А то всё…зря.

- Ничего не зря. Мы уже сделали их. И я проведу расследование, потому что у нас тут покушение на главу государства! Но обещаю – никакой слепой ярости.

***

На площади сразу после выстрела Тано бросил пистолет и поднял руки. Его тут же окружила служба порядка и препроводила в базилику. Там он скинул кепку и куртку и пошел наверх. В дверях стоял Марк.

- Как? – спросил Тано. – Я не сообразил, что не будет времени как следует прицелиться.

- Да в общем-то, почти, - пожал плечами Марк. – Ещё минут 5-10 – и всё.

- Без эксцессов?

- На удивление. Я до последнего не верил, что он что-нибудь не выкинет. Пошёл, сделаю заявление. Смотри за дверью.

Марк объявил, что совершена попытка убийства, виновный задержан, идёт выяснение мотивов. Раненый в критическом состоянии. Мама опустилась на колени по другую сторону от Дэвида.

- Бенуа…прости, Матфей, мне очень жаль, но мы ничего не можем сделать.

- Вы не хотите ничего сделать! Вы же сейчас пойдете и заявите, что вынуждены снова прибрать власть к своим рукам!

- Нет. Я ушла навсегда. Хочешь, я помолюсь за него?

- Нет. Никто, и уж точно, не Вы. Не трогайте его, и вообще, оставьте нас.

- Хорошо, - Мама махнула рукой, чтобы все вышли, только Тано покачал головой и остался у двери, но Мэтт не обратил на это внимания.

- А странно, правда? – сказал Дэйв. – Ты все время говорил, победа или смерть, а я добился и того, и другого.

- Я тут без тебя не останусь, - решительно сказал Мэтт. – Там достаточно высоко, если я с балкона спрыгну?

- Кёрк, не будь таким трусом. Повзрослей уже.

- Ты запрещаешь…мне нельзя с тобой!?

- Нет. Чёрт, у меня уже глюки или ты собираешься разрыдаться?

- Нет, я…что мне теперь делать?

- Разберёшься. И убери руки из моего легкого.

- Пожалуйста, нет, так всё быстрее…

- Да. Это приказ.

Мэтт разжал пальцы, сдёрнул с себя куртку и положил её Дэйву под голову.

- Я вижу ангелов, - сказал Дэвид спустя минуту молчания.

- Это морфий, - сказал Мэтт.

- Нет, это потолок.

Мэтт лег рядом и тоже стал смотреть на роспись потолка на небесные темы.

- А им бы не помешало всем сбросить по несколько фунтов, - пробормотал он, но реакции не было. Он повернулся набок, чувствуя, что футболка уже насквозь пропиталась кровью, и попробовал найти пульс. Какое-то трепыхание ещё ощущалось. Он приложил ухо к груди и так и замер.

Входили люди, обходили их по приличной дуге, кто-то тряс его за плечо, но Мэтт не шелохнулся.

- Доктор, нужно засвидетельствовать смерть, - вполголоса сказала Мама.

- Я к нему не подойду.

- Обойдёмся без формальностей, - сказал Тано. – После такого не выживают. Даже если мы поторопились на пару минут, никто не будет в обиде.

- Никто? – Мама схватила Тано за рубашку. – Что ЭТО?

- Не знаю. Видимо, он просто очень привязан к своему командиру, - пожал плечами Тано. – И что ты, я ни о чём подобном даже не подозревал и никак не использовал в переговорах.

- И почему ты поторопил действия? Я чуть в обморок не грохнулась от этого выстрела раньше времени.

- Обычный гуманизм. Ужасно, наверное, знать точное время смерти – можно и сорваться в последнюю минуту. Иди уже, объявляй, мы все в нетерпении.

- А спорим, меня будут просить вернуться? – сказала Марго.

- Даже не думай. Я там, в балконе, люк сделал, и кнопка у меня прямо здесь. – Тано поднёс к её лицу сжатый кулак. Маргарита подмигнула и вышла к микрофону, успев сменить выражение лица на печальное.

- Граждане ЕМ! Я вынуждена сообщить трагические новости, - она опустила голову и прикоснулась к лицу, потом снова посмотрела на людей покрасневшими глазами. – Только что Давид скончался. Я прошу, я умоляю вас присоединиться к моим молитвам о его душе. Виновный понесёт наказание. Я скорблю, потому что, прежде всего, он был человеком, и потеря любого человека – это огромное несчастье. Но мы не можем оставаться в правительственном вакууме…

Как по команде из толпы начали выкрикивать: «Вернитесь!», «Нам нужна Мама!», «Останьтесь с нами!» Марго показала за спиной большой палец.

- Дети мои…простите, сограждане! Это было бы неправильно, - крики не утихали. – Спасибо вам, но это невозможно: отречение не имеет обратного хода. Я не оставлю вас в неизвестности, новое имя прозвучит прямо сейчас, - от этого воцарила тишина. – Большинству из вас это имя ни о чем не скажет. В этот раз мы поменяем правила игры…

- Ох, у меня плохие предчувствия, - пробормотал Бенуа. – Марко, что думаешь?

- Да нет, ничего страшного, - неуверенно сказал Марко.

- Я думаю, мы сейчас все пойдем в Колизей, - сказал Бенуа. – Отберут дюжину кандидатов, они будут биться между собой, победителю достанется страна.

- Бенуа, прекрати! – возмутилась Бубу. – А мне всё ещё кажется, что это Тано сейчас арестовали.

- Глупости! – сказал Бенуа слишком громко, и на него зашикали. Мама, между тем, говорила:

- Я предлагаю человека из народа, одну из вас. И она сама решит, будет она частью Церкви или нет. Поддержите её и не судите сразу слишком строго – можете мне поверить, я знаю, каково это, когда на тебя сваливается такое. – Марго очень трогательно улыбнулась. – К сожалению, она сейчас не рядом со мной, но вы увидите её в ближайшее время. Наш новый глава – Ева Тровэйль.