— Хорошо, — сказала наконец Аш. — Кто-нибудь, найдите мне доспехи. Подходящие по размеру. И меч! Милорд де Вир, мне надо с вами переговорить!

Поднявшись, она отошла в сторону, а когда граф Оксфорд подбежал к ней, взяла его за облаченную в стальной доспех руку и отвела на несколько шагов прямо под стену, в то место, над которым не было амбразур. Здесь угол наклона стены был таким крутым, что не простреливался.

Откуда-то из переулка послышались крик и хруст — и громкий торжествующий вопль:

— Попал!

— Мадам, — начал Джон де Вир.

Его блеклые голубые глаза были прищурены, как будто он смотрел на яркий свет или развеселился. Поверх стальных доспехов на нем была надета ливрея де Виров — алая, желтая и белая — преувеличенно яркая в тусклом свете фонарей. Под поднятым забралом шлема лицо его было красивым, грязным, морщинистым, оно сияло, как у возбужденного юнца.

Бум-мм!

Звук без предупреждения ударил по барабанным перепонкам. Ушам стало больно, даже несмотря на подкладку шлема. В переулок посыпались отбитые кирпичи, и каменная пыль осыпала плечи; запрыгали осколки булыжников, растрясенных землетрясением, и у Аш опять защипало глаза.

— Капитан Аш! — громко заговорил Джон де Вир, стараясь перекричать каскад звуков, поднявшихся после залпа пушек Анжелотти. Его, казалось, ничуть не удивило ее появление. Через ее голову он указал направо, на массивную стену Цитадели: тупик в конце переулка высотой в двадцать футов: — Остальные пушки скоро подъедут!

Привычный разговор в разгар боя; короткие вопросы по существу; быстрые ответы.

— Как вы доставили сюда людей и артиллерию?

— Сверху по стене. Эта стена окружает Цитадель. Она достаточно широка для патрулей, вот мы ею и воспользовались. На всех улицах пробки.

Протянутая рука Джона де Вира светилась, на руках у него были тонкие готские рифленые латные рукавицы, в свете фонаря хорошо заметен кружевной узор металлической сетки на обшлагах и костяшках пальцев. Аш поймала себя на мысли: «Прибыл сюда во всем своем богатстве, но в доспехах слишком легких для маневрирования в этих чертовски узких переулках; и все мои ребята — только в нагрудниках, доспехах для спины и ног, ни на одном нет хотя бы наплечников note 135; может, он спятил, но, наверное, знает, что делает…»

— А что там с воротами из Цитадели в город?

— Мадам, эти ворота удерживают мои люди, на южных воротах Карфагена тоже — со стороны суши, у нас есть час, если поможет Господь и Фортуна, чтобы совершить набег и смыться.

Подошли Томас Морган и алебардщик Каррачи. Ученик оружейника таращился на нее во все глаза, пока сбивал заклепку и снимал стальной рабский ошейник. Аш протянула руки, и с нее сняли камзол, а взамен натянули одежду какого-то молодого человека, тесноватую в груди. Зато в плечи и под мышки были вшиты кольчужные полоски. Затем на Аш начали натягивать и прилаживать чей-то чужой нагрудник и спинную часть кирасы.

Доспехи подходили плохо. В таких не побегаешь.

— Сейчас принесем наколенники, — пообещал Каррачи. — Набедренники тоже достали.

Аш затаила дыхание, пока Томас Морган плотно затягивал ремни застежек. Она постучала костяшками пальцев по пластине, приваренной к нагруднику. Какая-никакая, а все же защита. Каррачи опустился на колени и застегнул пряжки набедренников на нижних металлических пластинках створок note 136.

Она не могла скрыть улыбки:

— Только пожалуйста — наколенники note 137, если не сможете найти ничего другого. Какой-то хренов крысоголов уделал мне колено под Оксоном.

— Будет сделано, капитан! — Каррачи взял из рук Томаса Рочестера короткую кривую саблю лучника и пояс для меча: темноволосый англичанин теперь встал на колени и помогал ему пристегивать оружие ей к поясу поверх доспехов.

Аш повернула голову, чтобы что-то сказать Джону де Виру, снова одергивающему латные рукавицы:

— Я так понимаю, что вы сюда прибыли за каменным големом. Да это же это самоубийственное мероприятие, милорд!

— Мадам, сие отнюдь не обязательно; у наших на севере такое отчаянное положение, что Фарис надо как-то остановить.

— Как вы намерены действовать?

— Главными силами возьмем этот дом и обшарим его от крыши до погребов.

— Легче сказать, чем сделать. Вы хоть знаете, как построены их дома?

— Нет, разумеется.

Джон де Вир оборвал себя и прокричал приказ своему брату Дикону; тот побежал вниз по переулку, туда, где в свете фонарей у подножия стены, окружающей Цитадель, были видны штурмовые лестницы, а на стене, на фоне неба мелькали темные силуэты.

— Полезу наверх, — решила Аш. — Надо сориентироваться. Вы начали набег до землетрясения, милорд, или после?

— Счастливая случайность.

— Счастливая! — Аш не удержалась и фыркнула.

В двадцати футах над ее головой за парапет зацепили штурмовые крюки, повисли веревочные лестницы с деревянными перекладинами. Она подтянулась, в какой-то момент испугалась, что руки у нее слишком слабые, — дьявол, ведь я же отдохнула, меня не должно тошнить сейчас! — но тут же обрела опору, крепкие ноги подтолкнули ее наверх, она раскачивалась в воздухе, по-зимнему темном; с парапета к ней потянулись руки.

Поперек стены была сооружена баррикада из больших щитов, выломанных дверей и расщепленных балок. Вверху, на фасаде дома Леофрика, выходившем на эту часть стены, Аш различила вспышки света, отражающегося от визиготских стальных шлемов и наколенников стрел: солдаты амира готовы были открыть испепеляющий огонь, если неприятель сдвинется со своей позиции.

— Франсис, Биллем! — приветствовала Аш своего арбалетчика и командира копейщиков. — Как там дела у ворот Цитадели?

— Хреново, — пробормотал Биллем.

И оба замерли, уставясь на нее, держа в руках одну на двоих солидную дубовую бочку. Лучник Франсис хрипло закашлялся, сплюнул и изумленно проговорил:

— Капитан, была пара стычек. Сейчас там вообще нет никого. Все бегают, как блохи по сковородке. Это все из-за землетрясения. Тут все поразрушено.

— Будем надеяться, что так будет и дальше. Ладно, двигаемся!

— Командир… — арбалетчик не выдержал, разулыбался во весь рот и обернулся к своим товарищам, которые бежали сюда с бочонками — Посмотрите! Она вернулась! Капитан Аш вернулась!

Здесь, на высоте, на крыше города, вне спасительных переулков сильный ветер бил по лицу Аш, забирался под забрало, и слезы катились у нее из глаз. Она сразу замерзла. Согнувшись, она побежала на ту сторону стелы, которая была обращена к гавани, и стала глядеть вниз, в черные провалы. Джон де Вир вернулся к лестницам, что-то крикнул, наклонившись со стены, принял поданное ему снизу и пошел к Аш; в руках — толстый шерстяной плащ.

— Мадам, возьмите. Ваши люди последние три дня просачивались в город переодетыми. Это настоящие сорвиголовы, и командовать ими — одно удовольствие. Я планировал атаку на более позднее время, но сейчас… — Он окинул взглядом неровные очертания разбитых крыш внутреннего города, рухнувшие стены, переулки, ставшие вдруг непроходимыми. — От этой возможности грех отказываться. Примете снова командование под моим руководством, мадам? Достаточно ли вы в добром здравии для этого?

Аш взглянула на небо. Ничто не позволяло определить время суток.

Благодаря холоду, из ее ноздрей выветрилось, наконец, зловоние сточных каналов; она не была уверена, заметили ли ее состояние остальные, среди вони порохового дыма и смертей.

— Кто тут еще из моих офицеров? И где остальные?

— Тут всего половина вашего отряда. Под командованием герцога Карла мастер Роберт Ансельм остался в Дижоне с двумя сотнями людей, он держит оборону против армии готов; неделю назад от него пришло последнее донесение. Пока что они держатся.

— Отделение Роберта…