– Да возьми же ты уже трубку! – процедила я, моля брата ответить.

И когда раздался скрежет ключа о дверной замок, встрепенулась и помчалась в прихожую.

– Сестренкаааа, – улыбаясь во все тридцать два, протянул Юра, которого едва ли не вносил в нашу квартиру Андреев. – Я так наклюкался.

– Вижу, – буркнула, подставляя плечи под левую руку брата.

Вдвоем с Егором мы буквально втащили его в квартиру и усадили на обувницу. Та жалобно скрипнула под внушительным весом Юрика.

– Но у меня есть ососна… обососна… обсосна…

– Обоснование, – подсказал Андреев.

Брат поднял вверх указательный палец и заявил:

– Точно! Обоссснаааа… короче, Егорка пояснит.

Неловко поднявшись, он зигзагами направился в свою спальню. Я подошла к приоткрытой двери и стояла, наблюдая за братом до тех пор, пока он не повалился на постель и не начал храпеть.

– Ну и что там за ососна-обоссна? – спросила, повернувшись к Андрееву.

Тот пожал плечами и ответил, при этом вид у него был весьма себе кровожадный:

– Девчонка ему изменила. Все как всегда, Лебедева.

Я нахмурилась вновь посмотрев на спящего брата. О том, что у Юрика имеется пассия, не знала. А тут оказалось, что она не только есть, но уже успела перейти в статус «была».

– Не знаю, что там всегда, – ответила с вызовом, закрывая дверь в спальню брата, – но спасибо за то, что доставил этого оболтуса. Хотя, благодарить, наверно, тебя не стоит. Раз уж ты сам был инициатором этой попойки.

На эту сентенцию Андреев не ответил. Зато вспомнил о другом, когда я уже собралась было выставить его прочь из квартиры:

– А что там с Копновым? Ты так бурно отреагировала на упоминание его имени, – спросил он, красноречиво потирая щеку.

– Ты действительно хочешь говорить о прошлом? – искренне удивилась я, сложив руки на груди и воззрившись на Егора.

– Об этой стороне – точно не хочу. Но придется, Ева. Потому что я уже сказал, что не отступлю и желаю принимать участие в воспитании того ребенка, которого ты уже мне родила. Ну и последующих, если ты решишь выносить остальные эмбрионы.

– Об этом забудь. Я вынашивала этот ребенка только для себя. И никакого твоего участия и тем более участия твоей жены я не потерплю.

– Я одинок, Ева. Жена ушла от меня к другому, оставив мне Ленку. Может, это знак? Может, нам стоит зарыть топор войны прошлого и объединиться ради наших девочек?

Я бы рассмеялась, будь у меня на это силы. Но все, на что меня хватило – обнять себя руками и отойти от Андреева, который сейчас казался мне как минимум змеем-искусителем.

Ведь так просто было сказать – да, давай зароем и топор, и лопату, и что там еще есть в арсенале орудий прошлого. И так просто было вновь сойтись ради тех, кто действительно был нам дорог.

Я даже могла представить, как вожусь с Леной, старшей дочерью Андреева. Как рассматриваю ее и составляю впечатление о том, какой будет Маруська через пару лет. Но вместо того, чтобы согласиться на это «предложение века», я вновь вернула разговор в русло прошлого:

– И правда – так что же все таки с Копновым? Не пояснишь?

– Тебе об этом лучше знать, – с насмешкой, явственно звучащей в голосе, ответил Егор. – Но, так и быть, поясню. Помнишь ту вечеринку у Свиридова, когда собирались на Хэллоуин?

Конечно же, я помнила. Даже свой наряд, который подбирала до мелочей, чтобы только он понравился Андрееву. Мы с Егором тогда были молодыми, бесшабашными и готовыми на любые безумства. Влюбленными друг в друга до чертиков, до пятен, пляшущих перед глазами.

Андреев в тот вечер вознамерился залезть на самую макушку огромного дерева, что росло возле коттеджа, чтобы «еще раз покорить сердце любимой дамы». А я, жутко испугавшаяся за него, устроила ему небольшой скандал. И когда под утро мы уезжали с вечеринки, я была полностью уверена в том, что Андреев дуется на меня именно из-за этого. Выходило, нет?

– Помню. После нее ты со мной неделю не разговаривал. А потом я обнаружила тебя в постели с двумя бабами.

– Я оказался с ними не просто так, Лебедева. На этом сраном Хэллоуине я видел тебя с Копновым. Не припоминаешь? Тот балкон, те стоны?

Я отшатнулась от Андреева, как будто он меня ударил. Что за чушь он нес? Да, мы с Сашкой действительно выходили на тот злосчастный балкон, но лишь для того, чтобы обсудить, как он может мне помочь отговорить Егора от его выходки. Потому что Копнов среди всех парней, собравшихся тогда в коттедже, был самым разумным.

– Подробнее, – велела я, но голос мой дрогнул.

– Да никаких подробностей, Лебедева. Ты была с Сашкой на балконе. Я не стал вам мешать. Когда поднялся, чтобы тебя все же забрать и идти к бассейну, услышал, как вы там… в общем, вовсю развлекаетесь.

– Я не развлекалась с Копновым! Наш разговор длился от силы пару минут. Потом я пошла к себе, потому что Саша посоветовал собрать вещи и сделать вид, что я готова свалить с вечеринки.

– Зачем?

Андреев хмурился, но я видела – он мне не верит. Видимо, даже допустить мысль, что он тогда ошибся, для него было равносильно тому, чтобы признать себя идиотом. Которым, судя по всему, он и являлся.

– Затем, чтобы ты не лез на этот чертов дуб!

– Это был клен.

– Да какая разница?

Я начала закипать. Растерянность исчезла, а ей на смену пришла злость. Да такая, что меня сейчас объяло желание поколотить Егора.

– С кем же тогда там был Сашка? – задумчиво протянул Андреев, что буквально подожгло фитиль моих эмоций.

– Иди ты к черту, Егор, со своими вопросами и домыслами. Проваливай!

Я шагнула к нему и стала пихать его в сторону выхода из квартиры.

– Ты сволочь, Андреев! Не поговорил тогда, заставил меня мучиться, а потом наказал ни за что!

Свои слова я сопровождала тем, что лупила Егора обеими руками, на что он не реагировал – стоял, не шелохнувшись, молча снося все, что я делала.

– Убирайся прочь от нас с Маруськой! Из нашей квартиры и из наших жизней! Убирайся!

Я почти выдохлась, не сдвинув при этом Андреева ни на шаг. Гнев поутих, вместо него на душе появилась просто безумная усталость. Не физическая, нет. Моральная. Егор умудрился за несколько встреч вымотать меня настолько, что я хотела только одного – покоя.

– Мне очень жаль, если все так, как ты говоришь, Ева, – наконец, сказал Егор.

– А мне не жаль, – упрямо вздернув подбородок откликнулась я. – Не жаль ни капли. Хорошо, что твоя мстительная натура обнажилась тогда, а не после, когда бы мы с тобой поженились, как планировали. И когда бы родили детей…

Я запнулась и прикусила губу. О том, что я бесплодна, Андреев наверняка уже знал. Но продолжать эту тему ни я, ни он не стали.

– С тех пор очень многое изменилось. Я – изменился, – проговорил он, а я кривовато улыбнулась.

– И я изменилась, Андреев. Теперь уже перед тобой не та наивная дурочка, которая готова смотреть тебе в рот.

– Мне это не нужно… Я предлагаю просто попытаться выстроить отношения заново.

– А лоботомию мне сделать когда? Сегодня? Завтра? Или как предлагаешь развидеть тот спектакль, который ты для меня блестяще отыграл? Ах, да. Это же была не совсем постановка. Девицы ползали по тебе весьма реальные.

Андреев вдруг обхватил меня за плечи и легонько встряхнул. Я не знала, что творилось в его голове и о чем он думал, но могла составить примерное представление, так как неплохо его изучила. Наверняка он злился, в первую очередь на себя. Но признаваться в этом не стал бы даже под дулом пистолета.

– Это все в прошлом, Ева… Прошло… А мы и наши девочки сейчас в настоящем.

– Именно так, – кивнула я, высвобождаясь. – И в настоящем мы станем жить так, как и жили до нашей новой встречи – порознь. А сейчас уходи. Я дико устала и хочу попытаться хоть немного поспать.

Разумеется, Андреев не послушался. По крайней мере, не отступил сразу, как я того требовала, и не ушел. Стоял и смотрел на меня таким взглядом, которого я еще никогда у него не видела. А потом бросил короткое: