Я вижу, как Кай кривит лицо в дверях. Несомненно, он тоже ожидает споров. Когда никто не заговаривает, я обвожу взглядом их лица одно за другим.

— Что тебе нужно, босс? — спрашивает Михаил, удивляя меня и Кая выражением своего лица.

Я изучаю каждого из них и останавливаюсь на Андреа.

— Ты справишься или нам отвезти тебя в убежище, пока мы будем с этим разбираться?

Её взгляд мог бы сразить более слабого человека за секунды. Я выдерживаю его и киваю в ответ.

— За тобой семья Сэла, но не предпринимай никаких шагов. Только слежка, оценка ситуации и отчёт Каю.

Андреа разворачивается и уходит, больше ни к кому не обращаясь, даже к своему близнецу, который наблюдает за её уходом с мрачным выражением лица.

На мгновение я перевожу внимание на него.

— На тебе казино. Никто не входит и не выходит без идентификации личности. Убедись, что все идёт гладко, пока мы с этим разбираемся.

В отличие от сестры он коротко кивает и следует за ней.

Кай сдвигается в сторону Ивана и Михаила, несомненно ожидая собственных приказов. Следующим я пригвождаю взглядом Михаила.

— На тебе убежища. Мы должны сохранить всё, что мы можем, и узнать, не скомпрометированы ли какие-либо из них, на случай, если они нам понадобятся.

— Мне укомплектовать их едой или обеспечить только основу?

Я хочу подготовить одно для Валентины, но я не скажу Каю об этом сейчас, когда она может услышать и попытается вновь выступить против защиты.

— Пока что позаботься только об основе.

Он уходит следующим, и я смотрю на Ивана. Из всех моих солдат он всегда был самой тёмной лошадкой. В одно мгновение он мог быть абсолютно спокоен, а в следующее мог обрушиться на какого-нибудь засранца за то, что тот сел слишком близко к нему.

—  Ты сможешь взять на себя бизнес помимо казино?

— Мне присмотреть за чем-нибудь? — спрашивает он.

Я смотрю на Кая.

— Дай ему список тех, за кем нужно присмотреть, когда у тебя будет время.

Кай опускает голову в знак согласия, а затем смотрит, как Иван выходит из комнаты. Когда я встречаю его взгляд, он качает головой.

— Даже не думай давать какую-нибудь дерьмовую работу, чтобы отослать меня. Тебе нужен кто-то, кто будет прикрывать тебе спину, хочешь ты помощи или нет.

— Мне также нужен кто-то, кто обеспечит Валентине безопасность во время побега, если случится худшее. Ты единственный, кому я это доверяю. Единственный, у кого есть полный контроль над подготовленным, помимо неё.

Валентина прочищает горло со своего места за столом.

— Я прямо здесь, ребята. Вы не должны говорить обо мне рядом со мной так, словно я неодушевленный предмет.

Мы оба смотрим в её сторону, но продолжаем разговор. Несомненно, Валентине будет что сказать об этом позже, но к тому времени я раздену и отшлепаю её за наглость, чтобы почувствовать себя лучше относительно этого.

Кай обращает внимание на меня.

— Если все будет настолько плохо, тогда она в любом случае позаботится о себе в этом плане сама.

Его слова имеют смысл, но слышать это вслух не приносит облегчения. Как и мысль о том, что мой ангел останется одна на милость совета.

Я встречаюсь взглядом с Каем. В последнее время между нами все было напряжённо, по крайней мере, с моей стороны, и все же Кай остается со мной, хотя я знаю, что он получает лучшие предложения от других членов общества.

— Есть ли что-то, что я могу сказать или поручить сделать, что заставит тебя уйти?

Кай склоняется над столом и наливает стакан апельсинового сока, а затем твёрдой рукой подносит его к губам.

— Нет. Я никуда не уйду.

Затем Кай осушает стакан двумя большими глотками и вновь ставит его на стол.

Валентина издаёт звук с другого конца стола.

— Пожалуйста, угощайся.

Я улыбаюсь и качаю головой, радуясь перебранке, поскольку это значит, что мы можем вернуться к нормальному положению вещей, по крайней мере, внутри семьи. Что касается остальных... ну, я не думаю, что они готовы к тому дерьму, которое на них надвигается.

— Раз я никуда не ухожу, босс, — заостряет на этом внимание Кай, засовывая руки в карманы брюк, — чем мне здесь заняться, чтобы помочь нам подготовиться?

То, как Кай произносит «нам»... словно он в этом надолго, я покрываюсь холодным потом.

Я не могу потерять его в той же мере, что не могу потерять и Валентину.

Вэл спасает меня от необходимости ответить, привлекая его внимание.

— Ты слышал что-нибудь о пропаже отца или его земле, деньгах? О чем-нибудь из этого?

Кай качает головой, нежно поглядывая в её сторону. В его взгляде нет сексуального подтекста, только симпатия, и лишь поэтому я не выкидываю его из столовой и не хлопаю дверью у него перед лицом.

— Пока что ничего. Конечно, его смерть расследуют, ходит много слухов, но нет никаких зацепок относительно тебя или Адриана. И не было никаких упоминаний наследства касательно тебя и кого-либо другого. Хотя у них есть его завещание. Ты знаешь, что в нем?

Ангел пожимает плечами, словно её это не волнует, но я вижу непреклонность в её позе.

— Нет, но это неважно. Мне в любом случае от него ничего не нужно. Если отец оставил мне что-то, я отдам это на благотворительность.

Валентина продолжает буравить взглядом миску, пока размазывает оставшуюся еду по тарелке вилкой. Несчастный взгляд на её лице пробуждает во мне желание схватить её в охапку и вновь утешить. Несмотря на его предательства и то, как все закончилось, думаю, она всегда надеялась, что её отец может одуматься и полюбить её. Какая маленькая девочка не желает добиться отцовского расположения?

Кай смотрит на меня, как бы спрашивая, должен ли он сказать что-нибудь, но я качаю головой.

— Приглядывай за остальными, и пусть за каждым членом совета кто-то следит. Я хочу знать, дышат ли они нам в спину. Если же нет, тогда занимайся поставленной ранее задачей.

Словно ощутив облегчение от полученного назначения, он быстро выходит за дверь. Я смотрю на Кая, надеясь, что это не один из наших последних разговоров.

Я смотрю на макушку опущенной головы моей жены; сегодня её волосы в беспорядке ниспадают вокруг лица.

— Ты готова к этому, ангел? Я бы вполне мог посадить тебя на самолёт и отправить на какой-нибудь пляжный остров и оставить там, пока все не закончится.

Она хмыкает и смотрит на меня, опуская вилку на стол возле миски.

— Нам действительно вновь нужно это обсуждать? Я никуда не поеду, особенно когда ты и остальные в опасности.

Я ожидал этого, поскольку Валентина безостановочно отвечала мне лишь подобным образом после получения угрозы от совета.

— Хорошо, но я продолжу спрашивать, на случай если ты передумаешь.

Она опускает голову.

— Хорошо, я продолжу отвечать «нет», на случай если ты передумаешь.

Я облизываю губы и качаю головой. Болтливая маленькая негодница.

Когда я поднимаюсь и обхожу стол, ангел следит за мной, пока я не подхожу к ней.

— Могу я чем-то тебе помочь?

Я опускаюсь на колени на ковёр и раздвигаю её бедра, чтобы протиснуться между них.

— Думаю, ты забыла, кто здесь главный.

Ангел выгибает идеальную тёмную бровь, глядя на меня.

— Это ты сейчас стоишь на коленях.

Я наклоняюсь и кусаю её за внутреннюю часть бедра, прямо под линией трусиков. Валентина вздрагивает в моих руках, поэтому я проделываю то же самое с другой стороны.

— Я могу стоять на коленях, но это не знак подчинения. Это показатель власти.

Она откидывается на стуле и опускает руки на подлокотники.

— Власти, да? И как же она выглядит?

Я вновь покусываю кожу ангела, с каждым маленьким укусом с ее губ срывается стон. Даже учитывая, что она недавно вымылась, я чувствую мягкий мускусный запах возбуждения, пока её киска так близко к моему лицу. Я наклоняюсь и обсыпаю поцелуями мягкий хлопок её трусиков.

Её протяжный стон потрясает меня, и член твердеет в брюках.

— Устраивайся поудобнее, ангел. Дай мне показать, как я владею твоей маленькой сладкой киской.