— Но из меня плохой стрелок.

— С близкого расстояния-то ты явно попадёшь, — она закрыла глаза. — Ну, стреляй, чëрт возьми!

Иорик с трудом натянул тетиву. Руки его ходили из стороны в сторону.

Над кронами деревьев разнёсся крик.

— Бэбкок, сука! Отродье курвы! — Тара завалилась на одно колено. — Ты куда целился, бабуин косоглазый? — сквозь боль выдавила она.

Стрела торчала в бедре волшебницы.

— Прости! Я же сказал, что так себе стреляю. Сейчас ещё раз попробую.

— Если ты ещё раз промахнёшься, то я самого тебя в пограничье отправлю!

Со второго раза поэт попал в лёгкие. Девушка повалилась в траву. Из её рта вырывалось хрипение и лилась кровь. Иорика от переживаний вырвало неподалёку. Он чуть не посинел и не задохнулся от собственных рвотных масс.

Тара уже была мертва. Глаза еë постепенно становились стеклянными.

Она долго ничего не видела. А брела в кромешной тьме. До неё доносились страшные крики замученных душ. Девушка шарила вокруг руками и наткнулась на влажную холодную стену. Ведьма с опаской двигалась вдоль неё. Но вспомнив, что время здесь играет против неё, Тара начала двигаться вперёд более уверенно и высоко задирая ноги. В свободной руке у неё был меч. И мышцы ныли под его тяжестью. Она думала, что ей здесь будет страшно от тварей из преисподней, но на самом деле страх не найти сестру был куда больше.

Вскоре волшебница заметила впереди бирюзовое сияние. Ей всё время казалось, что рядом в темноте кто-то есть, так как волосы на одном плече постоянно стояли дыбом. И она не ошибалась. Когда девушка вышла из ущелья пещеры, то увидела сбоку от себя души мертвецов с мешками на головах. Руки их были связаны, а шеи прикованы друг к другу цепями. Они двигались молчаливой шеренгой, словно псы на поводке. Вëл всю эту процессию голый демон с рогами на голове и с факелом в руках. Видимо, это были погибшие с порочной душой, и он забирал их в подземное царство. Между бледными ногами у демона свисал отвратительный заострённый хвост. Тара сморщила лицо от этой картины. На спине зияли рваные раны и торчали железные крючья. Можно подумать, что демон сам когда-то сидел на цепи у своего хозяина.

Чародейка старалась не издавать лишних звуков, чтобы он её не заметил и не решил присоединить к цепочке остальных. Вокруг простиралась чëрная вода. Гладь её вдали покрывал изумрудный туман. К ним приблизилась длинная и дырявая лодка. Но, как ни странно, та не тонула. Вода через отверстия не проникала внутрь. Правила лодкой знаменитая по легендам и страшным сказкам переправщица душ. Рост у неë был гигантский. Таре приходилось задирать голову вверх, чтобы оглядеть еë полностью.

Костлявые и покрытые зелёной плесенью плечи переправщицы укрывала изодранная ветхая мантия. А на худой серой талии держалась длинная юбка до самых пят. Она полностью состояла из человеческих костей. Открытый череп без кожи венчала гигантская корона в форме рыбьего хвостового плавника. Корона полностью закрывала еë глазницы. Переправщица душ управляла лодкой с помощью высокого посоха, исписанного яркими непонятными знаками.

— Мда. Весëлая поездка намечается, — вздохнула про себя ведьма.

Она забралась в лодку последней. И демон её заметил. Но его чëрные глаза с большим безразличием смотрели на наглую гостью.

— Здравствуйте, — Тара решила, что терять уже точно нечего, и попробовала начать разговор. — А куда мы плывём? Я тут ищу душу одной девушки. Она чем-то похожа на меня, но только у неё длинные тëмные волосы и через сломан.

Но демон молчал и не двигался с места.

— А у вас тут у всех язык отрезан, что ли? — съязвила, разозлившись, волшебница.

Тара сбилась со времени, пока лодка бороздила по морю пограничья. Тишину изредка нарушали всплески воды, ударявшейся о хиленький борт. Да стоны страждущих, доносившиеся издалека.

Сначала ей хотелось сорвать со всех мертвецов мешки, чтобы попытаться хоть с кем-то поговорить и понять что-нибудь. Но ей что-то подсказывало, что делать этого не стоит. Ибо под этими мешками её может ожидать слишком жуткая картина. Неспроста же их на них надели.

Она стояла у края лодки. Её начинало сильно клонить в сон. Тара решила отойти от борта. И принялась кусать остервенело свои губы, чтобы прийти в себя. Казалось, что проползла уже целая вечность и что переправщица бесконечно будет водить их по морю.

Но вскоре унылое бирюзовое небо заволокли призраки. Их черепа и хребты кружились вокруг в сумасшедшем танце и на большой скорости ударялись о лодку. Из ртов привидений вырывались мерзкие крики, вызывающие дурноту. Судно начало покачивать. Зрачки Тары расширились. Она уже жалела о том, что ввязалась во всё это.

Однако, как оказалось, самое страшное девушку поджидало на берегу. Как и говорила леди Эрлин, её непрошенную душу сразу заметят.

На земле в железных шипастых доспехах и в таких же шлемах стояли двенадцать стражников. У одних в руках были копья, у других арбалеты, а у кого-то мечи. Через забрало на неё глядели ярко-синие ледяные глаза. Кровь от страха резко ударила ей в голову.

Дно лодки зашкрябало о прибрежную мель. Тара ухватилась двумя руками за меч. Ноги её дрожали. Ладони потели. Больше всего она не хотела выходить на сушу. Потому что догадывалась, что с ней сделают, если схватят.

*Торианвиль*

Конрад с Грегори незаметной рысью промчались по боковым улочкам. И добрались до окраины города.

В низине, у оборванного края дороги виднелась большая конюшня. Её длинные коридоры с денниками окружали с человеческий рост в высоту коррали. За такими заборами по вытоптанной земле, усеянной конским навозом, бегали на выгуле статные лошади. Они толкали друг друга и резвились, громко ржали. Галки и вороны рылись в их отходах, ища что-нибудь вкусное и питательное.

Людей снаружи не было видно. Проехав мимо деревянных телег и стогов сена, наëмники спешились у больших двустворчатых ворот. Внутри их обдало приятным теплом. Пахло потом и шерстью лошадей. Этот запах успокаивал. Друзья прошли мимо фуражной с зерном и постучали в небольшую, утепленную шкурами дверь амуничника.

— Кто там? — донёсся до них хриплый мужской голос.

Дверь приоткрылась. Перед ними в промежутке показался в рабочей одежде, усыпанной сеном, седовласый высокий мужчина.

— Добрый вечер, а можно поговорить? — Конрад проговорил это таким тоном, что отказа последовать не могло.

— Ну, заходите, коли пришли. Только если быстро, а то мне пора животину запускать в денники и кормить их.

— Да. Мы не задержим вас, — гости уселись на тюфяки с соломой, покрытые сверху грубой тканью от мешков. — Скажите, пожалуйста, а владелец столь чудесной конюшни на месте?

— Так Честер Салерно уже дома подавно. Он ведь только по утрам является. Раздаëт указания да уезжает. А то и вовсе не видно его по целым неделям.

— Что ж. У нас дело неотложное. Так что обратимся к вам, — Конрад показал бумагу с печатью правителя Дормана. — Мы по приказу короля осматриваем фермы и угодья. Так что, я думаю, вы не будете против, если мы у вас здесь пройдёмся?

— Если уж Его Высочество вас сам сюда направил, то только дурак будет против. Глядите, ходите, что вам там надо. А вообще, к чему это всë?

— В скором времени узнаете, — многозначительно ответил Грегори. — А как вас зовут?

— Мариус.

— Мариус, скажите, а у вас здесь есть какие-нибудь постройки, которыми вы довольно редко пользуетесь?

— Нет у нас ничего такого. Токмо корпус с денниками. Всë вот здесь.

— Хорошо, тогда мы их быстро проверим, — кивнул Грегори.

Наёмники вышли в проход. А конюх одарил их вслед вопросительным сощуренным взглядом. Он так и не понял, что именно гости хотят увидеть.

— Тогда расходимся? Поищем потайной вход в денниках? Мало ли какие подземные ходы могли вырыть приспешники с помощью сил Узгулуна. Ты осматриваешь всë, что справа, а я всë, что слева. Надо только поторапливаться, — Конрад закусил губу. — У меня слишком плохие предчувствия.