Он внезапно встал, словно скелет, поднимающийся из тумана. — У тебя есть каталог, сынок? — Он протянул руку Стиву, и Стив быстро пожал ее.

— Есть. У меня есть каталог, да, есть.

— Хорошо, потому что я хочу запустить целую линейку этого дерьма. Чем озабоченней, тем лучше. Кэрри, — он повернулся к племяннице. — Позвони нашему адвокату и попроси его подготовить необходимые документы. — Он повернулся к Стиву. — И я хочу, чтобы поставка была отправлена ​​сюда немедленно, когда я получу их одобрение на следующей неделе. — Он злобно оскалился. — Собираюсь организовать "специальную комнату" только для этого. Назову ее… «Врата рая похоронного бюро Пирсона». — Он снова разразился смехом. — Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение их рож! — Он обошел стол и похлопал Стива по плечу. — Я ужасно рад, что мне не пришлось стрелять в тебя. — Еще один раунд пройден.

— Я тоже, сэр.

Мы поспешили к "Хаммеру", чувствуя себя так, словно только что сыграли в "Бинго" и выиграли джекпот. Стив практически подбежал и распахнул дверь.

— Я это сделал! — закричал он. — Я сделал это! Он купил всё!

Проповедник вышел из машины и посмотрел на него, затем на нас.

— Всё?

Мы с Тарой кивнули.

— Всё. Он открывает магазин для всей продукции.

Проповедник посмотрел направо и немного поковырялся в ухе, затем снова растерянно посмотрел на нас.

— Вы, блять, серьезно?

Я расхохотался.

Тара шагнула вперед и слегка ударила Проповедника по руке.

— Должно быть, кто-то адово помолился, сэр.

Проповедник вдруг взвыл, запрокинув голову назад.

— Твою мать! — выдохнул он, наклоняясь и кладя руки на колени, а Бекка закрыла глаза и улыбнулась, сцепив руки на животе. — Я действительно молился, это правда. — Он встал и вытер рукой рот. — Я не стану лгать. — Он указал на похоронное бюро. — Это Давид и Голиаф. Это было… чертовски невозможно. И я сказал Богу, что потребуется чудо, — он не смог закончить из-за дикого хохота. — Вы знаете, что Он мне сказал?

Мы все ждали.

— Он спросил, кому ты это проповедуешь? — Он разразился еще одним воющим смехом, пока мы все находились в замешательстве от нелепости ситуации. Сущей нелепости!

****

Вернувшись в лагерь, мы постарались всё упаковать. Воздух гудел от победы, и Стив разбирал лагерь, напевая песню за песней, как счастливый мальчишка.

— Идите сюда, ребята, — громовой тон Проповедника немедленно привлек всеобщее внимание.

Я обнял Тару, но тут же отстранился, почувствовав от себя запах пота.

— У нас есть еще одно мероприятие, прежде чем мы закончим эту игру.

— Что? Для кого?

— Успокойся, Бэйн, не для тебя.

— Тогда для кого? — спросил Стив.

Проповедник ухмыльнулся и широко развел руками.

— Ты? — Глаза Тары расширились от удивления.

Бекка стояла рядом с ним, пристально глядя на всех нас.

— Он нарушил правило и должен быть наказан своей командой.

Своей командой?

Бекка подошла к нему сзади, и он поднял руки, когда она медленно сняла с него рубашку, аккуратно сложила ее и положила на бревно рядом с собой. Она пошла в машину и вернулась с плетеным флоггером. Она подошла к нему и несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, затем обхватила его лицо ладонями и поцеловала, одновременно разводя его руки в стороны. Потом она, блять, склонилась перед ним, как перед своим… королем.

Мы с Тарой обняли друг друга, Бекка стояла на должном расстоянии от Проповедника. Она отвела руку назад и задержала ее всего на секунду, а затем начала хлестать его. Без всякой жалости. Без колебаний. Не сдерживаясь. Это заставило мое тело замереть, а мой мозг считал. На двадцать пятом ударе Тара уткнулась лицом мне в грудь.

Она закончила на пятидесяти. Гребаных пятьдесят ударов. Мы что, должны все дать ему пятьдесят ударов плетью? Это смешно. Что, черт возьми, он мог сделать такого плохого? Я не помню ничего, что бы он сделал, что требовало бы принятия дисциплинарных мер. Возможно, он перешел границы в применении дисциплинарных мер по отношению ко мне? При воспоминании о тех волках, которые чуть не сожрали мою задницу заживо, я содрогнулся.

Стив был следующим после Бекки и бил с силой двухлетнего. Надеюсь, нас не оценивали по силе ударов. Стив шипел при каждом ударе, пока, наконец, Проповедник не зарычал:

— Прекрати бить, как девчонка, Стив, напряги мускулы.

Я наблюдал за происходящим, съеживаясь при виде отметин, покрывающих его спину, которые уже начали кровоточить. Дерьмо.

— Я не смогу это сделать, — прошептала Тара. — Не смогу. О Боже, меня сейчас стошнит, Люциан.

Я думал, что Тара пошутила, но мгновение спустя она наклонилась, и ее вырвало прямо рядом со мной. Я придержал ее волосы.

— Ребята, это всего лишь гребаная порка, у меня бывало и похуже, — сказал Проповедник.

Наконец Стив закончил. Он бросил флоггер на землю и вытер руки о штаны, пока искал место, чтобы сесть.

Я подошел к Проповеднику и посмотрел на него.

— Она не должна это делать. Позволь мне взять это на себя?

Проповедник пристально смотрел на меня в течение долгих секунд.

— Конечно, мужик.

Я уставился на него.

— Почему они наказывают тебя?

Он медленно оскалился.

— Я не должен был оставаться здесь в ту ночь, когда волки чуть не съели твою задницу.

Замешательство медленно переросло в шок.

— Почему… тогда зачем… — Я покачал головой.

— Я слышал волков, Бэйн. Я не дурак. — Его дыхание было затруднено от боли и напряжения. — И я не гребаный садист. К черту их. Ты меня слышишь? Посмотри мне в глаза, Бэйн. Я не такой. Я, блять, Лучший Дом, брат мой. И кто-то в системе это знает. — Он подмигнул. — А теперь тащи свою задницу обратно и выдай мне сотню.

Однако я прирос к месту, не в силах пошевелиться. В этот момент здесь стоял мой отец со всем своим военным высокомерием, и в то же время… человек, который использовал эту огромную суровость… по отношению ко мне. — Ты знал, что получишь это?

— Бэйн, пожалуйста. Давай не будем устраивать чаепитие, у меня немного устали руки.

Но я не мог. Я не понимал. Я должен был понять. — Значит, ты… не повиновался, чтобы защитить меня? Это… то, о чем ты, блять, хочешь сказать? И ты знал, что получишь это?

Он опустил голову и слегка покачал ею.

— Чего ты хочешь от меня, Бэйн? Гребаное обручальное кольцо?

Я охнул от смеха и опустил голову, пытаясь справиться с эмоциями.

— Просто… я просто… — От боли сдавило горло, заставляя дышать тяжело и быстро. — Мой старик… ты же знаешь? — Мой голос был сдавлен. — Он… он никогда… черт. — Я выдохнул и проглотил стену эмоций.

— Бэйн, посмотри на меня, — твердо пробормотал он. — Ты хороший человек. У Бога есть большие планы на тебя. Это я знаю точно.

Я посмотрел на него, и меня охватил страх от осознания того, что он говорил серьезно. Он говорил это раньше, когда я думал, что он спятил. Но теперь… теперь я знал, что это не так, и я был чертовски напуган. Какого хрена Богу было нужно от меня?

— А теперь, пожалуйста, не мог бы ты закончить? Я бы хотел сходить к реке, поплавать, прежде чем мы отправимся в путь.

Мысль о том, чтобы плавать после того, как ему разорвали спину, была чертовски мучительной даже для меня. Он был… мазохистом? Как я?

Может, и так, после всех этих неудач. Это дерьмо просто так не уходит. Не для меня. И мои неудачи были перенесены другим человеком на меня, так что в его случае это имело бы большой смысл. Но я должен изображать гребаного садиста? Я не был гребаным садистом. Я сделал шаг назад с флоггером, остановился, и Бекка перехватила меня.

— Спокойно, спокойно. — Она схватила меня за плечи и посмотрела мне в глаза, и снова эмоции неожиданно захлестнули меня. Что, черт возьми, со мной не так? — Он делает это ради детей. Мы оба делаем. Они важнее, чем любая боль. Истинное доминирование начинается здесь, — она ​​коснулась моей груди, — а не здесь. — Она коснулась моего бицепса. — Эта сила — дар. Его нужно использовать, чтобы защищать и лелеять тех, кого любишь. А подчинение — это общая база. Оба качества предназначены для вступления в тесный союз.