— Я хочу совершить посадку, — сказала я.

Дуг повернулся ко мне, оставив контроль голографической записи.

— Это было бы очень неразумно, Линн.

— Взгляните вниз, вон туда.

С такой высоты они казались лишь точками, которые едва ползли (если иметь в виду скорость, с которой мы перемещались) по проселочной дороге, находившейся еще в десяти или пятнадцати милях в глубине материка. Но их было слишком много. Блейз ничего не говорил, но я знала: он понял, что означало изображение на экране. Беженцы.

— Я иду на посадку. Возможно, мы что-нибудь сможем сделать. — Я взглянула на Дуга. — Запишите это. Передайте это в ЭВВ; это доказательство того, какие последствия вызвали здесь действия Компании, это могло бы помочь остановить то, что происходит, прежде чем оно распространится дальше.

Блейз ничего не говорил, пока я вводила команды схемы посадки, когда «челнок» стал проваливаться вниз, перешел в режим зависания, медленно опускаясь на дорогу, тянувшуюся по бесплодной песчаной равнине. Когда смолкли двигатели, Блейз взялся за рукоятки харуров .

— Мы знаем, где были хайек , — сказал он затем, коротко кивнул, глядя на голографическое изображение горящей земли. — Мы не знаем, где они сейчас.

У всех нас — свои собственные призраки. Я никогда не думала, что снова буду стоять на земле Мелкати и вдыхать запах гари.

Даже здесь, на расстоянии в дюжину миль, воздух был лимонного цвета; хлопья черного пепла опускались вниз из неведомого источника. Ноги ощущали жар нагревшейся земли. Здесь не было почти ничего, кроме песка, редкого стелющегося кустарника ханелиса и зиира . Из-за склонов и впадин, покрывавших пустошь, невозможно было далеко видеть ни в одном из направлений. Блейз, сойдя по трапу «челнока», ничуть не смущаясь, нагнулся к земле, чтобы коснуться ее и осенить себя возле груди Знаком Богини. Дуг Клиффорд догнал нас, выключая наручный коммуникатор.

— Кори хочет точно знать, что мы, гражданские, делаем в зоне враждебных действий, — сказал он. — Думаю, неисправность средств связи при этом положении дел может показаться тактической. После того как я сказал ей, что у нас временно отказывало питание.

— Слышите… — И я осознала, что непроизвольно отступила в сторону, расстегнув кобуру СУЗ-IV — после стольких лет дала о себе знать давняя тренировка в Службе. Я не вынула парализатор. Блейз выглядел совершенно спокойным, а мне было известно, как быстро он может реагировать.

Поскольку местность была такой неровной, мы услышали их раньше, чем увидели. Топот подушечек на подошвах мархацев , позвякивание их упряжи, громкое в полуденной жаре и тишине, и голоса… Первый мархац поднялся на вершину возвышенности в дюжине ярдов от нас. Худое животное с черно-кремовой шкурой, изъеденной паразитами, с необрезанными и опасно поблескивающими в задымленном свете рогами. Сидевший на нем всадник, темногривый аширен со светлой кожей, лет четырнадцати, также был худым и обносившимся.

— Приветствую вас, — окликнул Блейз, — Ее именем.

Двое других мархацев догнали первого. Один из них двигался, как бы прихрамывая на одну ногу. Аширен с рыжей гривой повернулся в седле и поднял руку, но бредущая в беспорядке процессия не обратила на это внимания и, лишь заметив нас, постепенно остановилась. Юные ортеанцы, причем тройню младенцев держали на руках старшие аширен , ехавшие верхом, и остальные всех иных возрастов. Они все еще переваливали через небольшой пригорок, пока их не стало пять или шесть десятков. Все с черными или рыжими гривами, у большинства — очень похожие лица… «Все эти аширен из одной телестре !» — подумала я, вспомнив голос Блейза, когда он произнес: «Римнит».

Медуэнин спросил:

— Куда вы направляетесь, аширен-те ?

— В телестре Кеверилде, — резко прозвучал голос ребенка. — Если Кеверилде все еще есть. Т'Ан , они сожгли Римнит…

— Где ваши взрослые?

Ке замолчало, но другой всадник, аширен десяти или одиннадцати лет, сказал:

— Ушли в другие телестре , чтобы подождать.

— Подождать, когда мы сможем сражаться…

— …они сожгли…

— …сожгли землю…

— Мы предоставили им право гостя, — сквозь гул голосов вмешался аширен с рыжей гривой. Ке рассеянно пощипывало пятна сажи на тонкой, рыжевато-коричневой мантии кир — Мы предоставили им право гостя, а они сожгли землю, Т'Ан .

«Некогда использовать яд сарил-кабриз , — подумала я. — Кассирур, что же теперь?»

Блейз Медуэнин посмотрел на дорогу, по которой они пришли. На юге ничего не было видно, кроме черной стены дыма.

— Кеверилде слишком близко, — сказал он. — Эйрие или Берна… Аширен-те , ты не побоишься лететь, как это делают обитатели другого мира? Мы возьмем вас всех по очереди… но животных вам придется оставить. Вы пойдете с нами, аширен-те ?

— Погодите немного… — прервал его Дуг. Он наблюдал за ортеанскими детьми.

Все присущие ортеанцам особенности строения тела особенно заметны на ребенке: имеющая вид перышек грива, тянущаяся вниз по позвоночнику, тонкие, похожие на коготки пальцы и сильно выгнутые ступни, глаза, прикрывающиеся полупрозрачными мигательными перепонками. Чужие, бесполые. Всадник с рыжей гривой подъехал поближе к Блейзу Медуэнину и посмотрел на него сверху вниз.

— Возьмите самых младших, — сказал всадник с бесшабашным юношеским благородством. — Что касается меня, то я бы скорее поскакал во Мрак, чем полетел с друзьями Побережья.

— Это неразумно. Вы выбьетесь из сил и подвергнете себя опасности, — напомнил кир Блейз.

Всадник улыбнулся, и это выглядело по-взрослому цинично. Ке сказало:

— Все мы сейчас в опасности, Т'Ан . Теперь, когда у напавших с Побережья есть оружие с'аранти .

Дуг с чрезмерно подчеркнутым вздохом перевел взгляд с толпы детей на «челнок». — Три рейса, — оценил он ситуацию. — И Бог знает, получим ли мы какую-нибудь помощь от Кори Мендес. Я не стал бы рисковать, если бы это не были дети. Что же, Бога ради, делают их взрослые, отправляя их одних?

Возникший из памяти чей-то голос в моей голове сказал: «Кто бы мог обидеть аширен? Кто бы на такое осмелился?» Взглянув на Блейза, я поняла, что теперь он в это не верит. Все ограничения рухнули.

Вернувшись на то же самое место спустя два часа, мы увидели, что ничто не изменилось и лишь Звезда Каррика немного переместилась из своего полуденного положения.

— Введите ваши навигационные данные, — сказал худощавый светловолосый мужчина в комбинезоне Миротворческих сил. Я решила, что это был Оттовэй. У него была преждевременно сморщенная и загорелая кожа, а в его глазах присутствовало нечто такое же, что и во взгляде Кори Мендес. Он сказал:

— Странно. Кажется, они больше боятся корабля на их земле, чем самого полета.

Я смотрела на остальных аширен и мархацев , гуськом поднимавшихся по трапу в F90, на фоне блестящего белого корпуса которого правительственный «челнок» выглядел карликом. Блейз Медуэнин стоял наверху трапа, готовый отправиться вместе с ними.

— Они помнят о полетах во времена Золотой Империи… и Медуэнин отправляется с ними не для того, чтобы убедить их лететь. Они теперь не доверяют пришельцам из другого мира.

— Поблагодарите Кори, когда увидите ее, — сказала я. — Нам еще понадобилось бы некоторое время, чтобы доставить последнюю группу в Берна, а у нас остается мало топлива.

— Мы только вывезли мирное население из зоны враждебных действий, — сказал Оттовэй.

— И себя, мисс Кристи, и посланника правительства Клиффорда…

— Да, конечно. — Я улыбнулась. И направилась к правительственному «челноку», прежде чем он понял, что я совершенно ни в чем его не убеждала. С юга был слышен гул «челноков» и наблюдательных аппаратов, горизонт все еще был желтым от дыма. Я тронула ладонью кнопку замка входного люка, отсекая приносимый ветром слабый запах гари.