На ее темном, с мягкими чертами лице было заметно разочарование. Потом она пожала плечами:

— Причина очевидна. Прамила говорит, что этот северный континент зажиточен. Плодороден. К тому же малая плотность населения; им не нужна высокоразвитая техника. Или, я бы сказала, она для них не столь необходима, сколь, очевидно, для этих ортеанцев с Побережья, а если это культура на нижней границе прожиточного минимума, то у Компании есть вещи, которые она могла бы предложить, и вот тут мы оказываемся полезными. Мы будем обмениваться с ними.

На технологию Народа Колдунов?

О да, это и есть «ПанОкеания», и мне было интересно знать, сколько времени потребуется женщине по имени Рэйчел, чтобы поместить подобное в первую строку своего списка приоритетов.

— Я продолжила здесь исследования, — заключила Молли. — Так или иначе, на каком бы континенте мы ни сосредоточились, я хочу результатов. Скоро мне потребуется сверхсветовой беспилотный корабль, летящий курсом через Мир Тьерри. Чем быстрее в главное управление на Земле начнут поступать сообщения, тем скорее мы будем здесь официально учреждены.

Ян Юсуф, жилистый и загорелый мужчина неопределенного возраста, сказал:

— Тот факт, что здесь есть внеземная техника, сохранившаяся до настоящего времени, не обязательно означает, что мы будем способны подвергнуть ее анализу.

Рашид Акида на словах радостно согласился с ним. Я немного постояла, прислушиваясь к разговорам, когда встреча прервалась… Думаю, я старалась услышать нечто большее, чем зашоренный интерес. Но не услышала. Увидев выходящую Молли, я последовала за нею вниз по лестнице и во внутренний двор. Пришедший с моря жемчужно-бледный туман цеплялся за крыши. Льнувшее к стенам вьющееся растение кацсис начинало давать почки и образовывать наросты, в которых плодятся мухи кекри . После разговоров и от ощущения клаустрофобии в этой комнате на втором этаже мне по-детски захотелось побегать и громко покричать.

— Черт побери! — сказала Молли Рэйчел. Она прижал руки к пояснице и, потянувшись, прогнулась, затем взъерошила пальцами всю массу своих темных вьющихся волос, с прищуром взглянула на затуманенные крыши Свободного порта.

— Ради Бога, вы не могли бы держать Клиффорда под контролем?

— Вы не постарались снискать его доверие.

— Не… — Она перевела дух: кацсис , помет куру , рывшихся в грязи по другую сторону арочных ворот, солоноватый запах воды у причала. Я взглянула мимо нее туда, где на улице рядом с одним из игравших со мной на кухне в охмир ортеанцем стоял тихоокеанец, в котором я узнала Дэвида Осаку. Не тот ли это был л'ри-ан , с которым я говорила ранее?

— У вас была ссора с Блейзом Медуэнином, — сказала она. Это не был вопрос. Она — это было странно — как-то по-ортеански сунула руки за пояс. — Линн, вы понимаете этих людей. Вы знаете, что их сердит, что заставляет их смеяться… Я думаю, что сама начинаю это видеть.

— Никто не понимает инопланетян полностью. Такое невозможно. Это трудно говорить, но это верно.

Проявив поразительное понимание, она сказала:

— Однако нет никого, кому не удается понять частично.

Я взглянула на стоявшую рядом со мной молодую темнокожую женщину, угловатую из-за высокого роста, с прямым пристальным взглядом.

Она сказала:

— Все, что мы собираемся взять у них здесь, — это нечто, что они не используют, не хотят использовать, то, чего они боятся. Им не нужна техника Народа Колдунов.

Я не согласна с тем, почему ты это говоришь, однако…

— Последнее, несомненно, верно.

Дэвид Осака вошел во внутренний двор, оглядываясь через плечо. Он сказал что-то Молли. Молли нахмурилась.

— Я не могу встречаться со всяким, кто заходит с улицы.

— Он упомянул телестре Раквири.

— Просите его сюда. А вы идите наверх и продолжайте встречу.

Я села в ожидании на стенку водоема, но вошедший во внутренний двор ортеанец был не тот, кого я предполагала увидеть.

— Ахил, — представился ортеанец. — Говорящий-с-землей. Приветствую вас, Т'Ан С'аранти.

Он стоял босиком в слякоти двора, глядя то на Молли, то на меня. Он был худощав, — почти как ортеанец с Пустынного Побережья, — и темнокож, а от его сбритой гривы на голове оставался лишь золотистый пушок. Его возраст не поддавался определению. На бедре была завязана узлом одежда коричневого цвета — одеяние, не закрывавшее ни спины, где сбритая грива уходила вниз по вырезу до середины позвоночника, ни ребер с острыми кромками, ни двух пар темных сосков. С простого пояса свисали харуры . На лице с узким подбородком — широко расставленные глаза.

— Чем я могу быть вам полезной, Т'Ан Ахил? — спросила Молли.

Встретиться со взглядом этих чистых как вода, не прикрытых перепонками глаз было потрясением. Выражение его лица изменилось, но я не могла сказать, что это: веселье или беспокойство.

— Я раньше говорил с С'аранти , — сказал он. Его сильновыпуклые ступни были босы; казалось, он не обращал внимания на холодный ветер.

Тихоокеанка ждала.

— Т'Ан Рэйчел, вы бывали на Пустынном Побережье?

Она мельком взглянула на меня, и ее раздраженный взгляд откровенно говорил: «Это все, чего они не могут узнать?»

—  Очень недолго, — подтвердила она. — Т'Ан , я понимаю, что вы пришли из телестре Раквири; если это средство сообщения…

— Я беседовал также с Говорящей-с-землей Кассирур Альмадхерой и с Баррисом Раквири.

Тут женщина с Тихого океана совсем притихла.

— Слушаю вас.

— Вы должны понять, Т'Ан , что наше место — почва. Земля. Мы рождены ею, заботимся о ней, возвращаемся на нее. Защищаем ее.

Возвращаемся на нее… Отчетливо и реально я снова увидела лежащий в руинах город в Пустоши, услышала, что говорил наемник в шрамах про воспоминания о прошлом, о некогда прожитых жизнях. За исключением крайних случаев или вне среды Говорящих-с-землей речь об этом заходит редко.

— «Защищаем», — повторила Молли. В тоне, каким это было сказано, присутствовала жесткость. — Какое это имеет отношение к Раквири и к моей Компании?

Что-то в ее голосе выдавало сложившуюся позицию. «Тебе не нравятся ортеанцы Ста Тысяч, — подумала я. — Не нравится именно культура. Интересно, знаешь ли ты об этом?»

Ахил сказал:

— У нас… долгая память, как, мне думается, сказали бы ваши люди. И мы знаем, почему не доверяем всей науке Колдунов.

— В чем же смысл?

— Чтобы быть понятным, Т'Ан , — наша история — это не ваш бизнес.

Я смотрела на эту хрупкую фигуру, стоящую в солнечном свете, пробившемся сквозь завесу тумана, мельком увидела какой-то тайный, печальный юмор… и решила, что каламбур был как двуязычным, так и заранее обдуманным.

— А Раквири? — спросила я.

— Я странствовал вниз по реке Ай от одного Дома-источника к другому и несколько дней назад посетил Раквири.

— Это не то, о чем я спросила, Т'Ан Говорящий-с-землей.

После всех попыток придать переговорам практический характер я смогла почувствовать изменение атмосферы. Забываешь — вследствие необъяснимости — об очень реальном воздействии присутствия Говорящего-с-землей. Теперь я с отчетливой силой ощущала холодный ветер, слышала скрип флюгеров и крики погонщиков скурраи на улице. Растворился туман на небосводе. Дневные звезды белели, как рассыпанная мука. Ярко сияла Звезда Каррика. Перекликались рашаку .

Ортеанец шагнул вперед и коснулся пальцами с когтеобразными ногтями лба Молли Рэйчел. Она отступила. Он пристально посмотрел ей в лицо.

— Т'Ан С'аранти , есть те, кто говорит, что для нас время — не то же самое, что для вас. Может быть, мы помним наше будущее, а не проживаем снова нашу прошлую жизнь. Видя, что вы несете на Орте, я подумал, что, возможно, никогда не было такой расы, как Золотой Народ Колдунов — до настоящего времени. Что вы, в нашем будущем, и есть Золотая Империя, которую мы предвидели…