— Вам следовало бы, в конце концов, не торопиться и передохнуть, — сказала Кассирур Альмадхера. — Но никто из вас, инопланетян, этого не хочет.

— Я не ожидала увидеть вас так быстро после вчерашнего вечера, Т'Ан Кассирур.

Вежливость, с которой это было сказано, вызвала, как я увидела, проблеск веселья на ее лице, но когда я перевела взгляд с отражения на нее, оно исчезло.

Она сказала:

— Я слышала, что вы, обитатели другого мира, были в Кель Харантише.

Едва ли нужно было спрашивать, где она это услышала: от Дугласа Клиффорда.

— Это не секрет, Т'Ан ; мы ведем дела с Орте как с единым миром…

— Мы не будем с вами торговать.

Возникла заминка, и я остановилась. Мы с ортеанкой посмотрели друг на друга. Она была вспышкой цвета на этой бледной террасе: алая грива, переплетенная вдоль позвоночника, с хрустальными бусинками, зелено-золотая мантия с вырезом на спине, золотые запонки, вставленные в кожные перепонки между пальцами, и высоко загнутые носки обуви. Возраст едва коснулся этого гладкого смуглого лица, этих глаз без белков.

Отбрасывая разом учтивость и дипломатию (поскольку я рассудила, что это безопасно), я сказала:

— Ради Бога, давайте сядем и обсудим это. Вы не производите впечатления того, кто делает за Дома-источники их грязную работу, но я не могу придумать, для чего еще вы здесь.

— Думаю, что я здесь ради Богини, хотя Она сказала бы, что ради себя… — Кассирур Альмадхера наклонила голову и двинулась к одному из длинных столов на террасе, где стояла спиртовка для подогрева вина из зиира . Ее руки не дрожали, когда она зажигала огонь. — Мы не будем с вами торговать по той же самой причине, по какой не будем этого делать с Пустынным Побережьем или с Городами Радуги…

— Но вы торгуете с ними.

— Ничего подобного . — Сделанное ею ударение включало в себя все обычаи Орвенты; группа ортеанцев в дальнем конце террасы занималась конструированием сложного механизма, который мог (как мне подумалось) быть водяными часами.

— Я знаю, Сто Тысяч находятся под впечатлением, что только им может быть вверена даже эта технология. Кассирур, скажите Домам-источникам, что нельзя использовать те же технические приемы для общения с мультикорпоративными компаниями.

Она заметила рассудительным тоном:

— Вы не производите на меня впечатления человека, делающего за Компании их грязную работу, но я не могу понять, для чего еще вы здесь.

Это задело меня за живое. Я подумала, что нахожусь здесь для того, чтобы действовать как тормоз. Как амортизатор.

— Мне кажется, мы в одинаковом положении.

Она усмехнулась.

— Хал говорил мне, что вы не такая, как вот та, молодая, — она неопределенно помахала рукой в сторону другого столика ниже на террасе, за которым вместе с Баррисом Раквири и с с'аном Джахариеном сидела Молли Рэйчел.

— Кассирур, возможно, я больше похожа на нее, чем на вас. И это ее поколение здесь, на Каррике V, представляет «ПанОкеании». Будем сотрудничать?

Она покачала головой, но не в знак отрицания, а удивленно; жест усталый и вместе с тем элегантный.

— Но это странно — когда одно поколение так отличается от другого.

Мы не ортеанцы, которые рассказывают вам (если говорят об этом), что они рождаются с памятью о всех своих прошлых жизнях на земле Богини. Я сказала:

— У нас нет памяти о прошлых жизнях, Т'Ан Говорящая-с-землей.

Произнесенный ее титул напомнил мне о том, какой непохожей на других Говорящих-с-землей кажется эта женщина.

Уже когда мы сидели на шкурах зилмеи , покрывавших каменную скамью, выдыхая пар в прохладный воздух и вдыхая аромат росшего в кадках комнатного вьющегося растения кацсиса , я начала что-то понимать насчет странного восприятия, присущего Говорящим-с-землей и Хранителям Источника. Она сказала:

— Но у вас есть воспоминания о прошлых жизнях, Кристи. Мне известен взгляд того, кого они преследуют, и вы такая.

Она посерьезнела, наклонилась вперед, чтобы согреть пальцы над спиртовкой, ее темные глаза были прозрачны, как бриллианты.

— Я… — «Не воспоминания о прошлых жизнях, — угрюмо подумала я. — Возможно, фрагменты гипноданных». — Когда я была здесь в прошлый раз, мы обычно говорили, что у вас есть воспоминания о прошлых жизнях, а у нас — сны… — для обозначения этого понятия в морвренском языке не существовало термина — …видения во сне. Да, мне снятся сны. Но преследовать — такого нет.

Мягкое шипение кипящего вина из зиира вернуло меня в этот холодный полдень, и я, взяв металлический кувшин, налила горячего вина в керамические кубки. Альмадхера обхватила кубок шестипалыми руками: древний жест человека, ищущего тепла. Я сказала:

— Дома-источники не станут торговать с Землей. Что можно сказать о телестре ? Будут ли они?

Ее невозможно было застать врасплох такими фокусами.

— Все сто тысяч? Кристи, откуда мне знать? Однако у нас было восемь лет для знакомства с Землей, и мы пока не усмотрели большой необходимости в торговле с вами.

— Это было тогда. И может измениться.

Она прислонилась спиной к одной из металлических стоек, поддерживавших стеклянное перекрытие террасы. Затем провела пальцем с ногтем, похожим на коготь, по запотевшей поверхности стекла, которое издало тонкий и чистый звон.

— Несмотря на то, что вы не чужая для Домов-источников, Кристи, вы не задали вопроса, которого я ожидала.

Вино из зиира приятно согревало. Горьковато-пряный вкус вызывал у меня мало воспоминаний, это было не в ту пору, когда я в последний раз была в Морврене. А в последний раз я была в Морврене…

— Я знаю, что ваши Дома-источники имеют контакты за пределами Ста Тысяч, если это то, что вы имеете в виду. Далзиэлле Керис-Андрете, когда она была Короной, поддерживала связь — хотя и незначительную — с Касабаарде. — Я пыталась определить по выражению ее лица, по верному ли пути двигалась. — До какой степени церковь будет следовать указаниям Башни? И до какой степени телестре будут следовать за церковью?

На ее лице отразилась парадоксальная смесь благоговейного страха и дружеского презрения, испытываемых к Касабаарде живущими в телестре ортеанцами.

— Не говорите о церкви как о чем-то одном, а о телестре как о чем-то ином; мы есть одно и то же. Мы в Ста Тысячах всегда шли своим собственным путем.

Каким-то образом переговоры ускользнули из-под моего контроля, а такое бывало редко. Кассирур Альмадхера несговорчива, но это моя работа. Я подумала: «Это не должно меня так выбивать из колеи».

— Когда я была в Башне… — я замолчала, встретившись с ее взглядом.

— Халтерн говорил что-то об этом. Немногим довелось пройти дальше внутреннего города Касабаарде, но он проходил и дальше, в Коричневую Башню… Интересно знать, почему ваша Компания не отправляется в Касабаарде. Хотя вы пришли бы к заключению, что он не отличается от нас, — задумчиво сказала Кассирур, — с немногими реликтами Империи, но без большого желания ими пользоваться. Мы ушли далеко от тех дней, когда могла существовать Империя…

— В Башне нет технологии Народа Колдунов, ничего, вообще ничего!

Ошеломленное выражение ее лица подсказало мне, что я перебила ее. Повисло холодное молчание. Я отчаянно пыталась придумать способ загладить это, восстановить быстро возникшее между нами взаимопонимание, но не могла сформулировать объяснения или оправдания.

— Вы и Халтерн Бет'ру-элен, полагаю, больше знаете о Башне, нежели я, — сказала она, перейдя к свойственной морвренском языку официальной интонации.

Я молча сидела, глядя на нее.

Я не знала тогда, что означало полное замешательство в моей душе. Я лишь ощутила тревогу, как отдаленное облако. И не знала, что отвлекусь от простой претензии смягчить культурный шок на Орте на нечто гораздо более сложное и важное. Я лишь смотрела в ее холодные глаза без белков.

Прозвонили далекие гонги. На террасе началось общее движение среди ортеанцев, созываемых на обед в кухонные залы. Кассирур Альмадхера кивнула, извинилась и ушла, чтобы присоединиться к ним. Я все еще сидела, пока меня не вернул в действительность голос Молли Рэйчел, после чего я встала, несколько окоченев от холода, и вместе с нею, Баррисом Раквири и с'аном Джахариеном Раквири пошла в сторону кухонь.