Чтобы хоть как-то улучшить свое положение и не оставаться в долгу, я, не без труда, выкарабкалась из сладкого плена его сильных рук и вот уже спустя считанные секунды была сверху. Когда Дамиано попытался снова вернуть роль ведущего в этой игре, я положила руку ему на шею, лишь слегка надавив, показывая, что лучше ему лежать смирно. Сейчас веду я. Хищным взглядом с нотками превосходства я посмотрела ему в глаза сверху вниз, наклонив голову и прищурившись, растянув губы в довольной ухмылке. Затем, положив обе руки ему на грудь, я поерзала тазом, сидя на его самом чувствительном месте. Мужчина тут же шумно выдохнул, вновь дернулся, пытаясь привстать, но я вмиг вернула его в прежнее положение, слегка надавив ладонями на грудь. Моя очередь «играть» с ним. Горячими руками я очерчивала каждый контур его подкаченного тела, не обделяя вниманием ни одно его тату. Следом я прильнула к нему губами, оставляя влажные дорожки от поцелуев, опускаясь все ниже. Дыхание Дамиано становилось все тяжелее. И когда я прижалась всем телом к его оголенном торсу, проведя рукой в районе паха, затем оттягивая пояс его штанов, я услышала хриплый грудной рык, опаливший мои губы.
Столкновение с дверью в спальню выбило весь воздух из легких. Кто, мать вашу, ее закрыл?! Судя по всему, Дамиано так же разделял мое негодование, поэтому, прижав меня спиной к деревянной поверхности, наощупь стал искать ручку, не разрывая поцелуй. Я решила помочь в таком важном деле и ещё крепче обвила парня ногами за талию, чтобы не упасть, но, встретившись своими пальцами с мужской рукой, мое запястье тут же обхватила другая и прижала к деревянной поверхности над головой. В таком положении мы стали еще ближе друг другу, и с припухших губ сорвался томный стон. Ощущение его горячего тела, касающегося моей груди, было неописуемым, невероятным и таким единственно возможным и правильным. Я инстинктивно подалась бёдрами вперед, желая максимально сократить расстояние и просто раствориться в мужчине. На что он вновь издал какой-то утробный рык. Видимо, это было последней каплей. Ведь обоим уже стало плевать на ручку, на дверь, на то, что так и не добрались до спальни. Он хотел меня, а я его. Прямо здесь и сейчас. Бескомпромиссно. Он опустил меня на землю и развернул лицом к двери. Если бы я не опёрлась на деревянную поверхность одной рукой, наклонившись, я бы точно упала. Ноги уже не держали. Он буквально сорвал с меня остатки одежды и, предварительно проведя рукой по самому чувствительному месту, резко вошёл. По телу пробежал будто электрический разряд. Тут же хотелось большего. Но мужчина намеренно двигался максимально медленно, распаляя это желание до предела.
⁃ Дами! – простонала я жалобно, прося большего.
Похоже, после этой мольбы не выдержал уже и он. Дамиано резко развернул меня к себе лицом и, закидывая мои ноги вновь себе на бёдра, прижал все к той же несчастной двери, набирая темп.
Находясь уже на грани, снова зову его по имени и буквально впиваюсь своими ногтями в сильные мужские плечи. На что он лишь усмехается, наблюдая за тем, как я запрокидываю голову от удовольствия и, закрыв глаза, тяжело дышу. Но, кажется, эта картина заставляет его изменить свои планы. Вместо того, чтобы сделать ещё несколько толчков, приближающих обоих к долгожданной разрядке, он просто замирает и нежно, почти невесомо целует в губы, при этом не разрывая контакт между телами. Я в недоумении открываю глаза, пытаясь понять, что происходит. Но вижу лишь его хитрую пошловатую ухмылку и чертей, что отплясывают в чёрных омутах.
Он, продолжая нежно целовать и поглаживать по волосам, несёт меня в направлении дивана, куда мы оба и рухнули, стоило только приблизиться к заветной цели. Он весьма недвусмысленно берет меня за волосы на затылке, аккуратно зажимает в кулак и оттягивает ниже, как бы намекая, в каком направлении мне стоит двигаться. Я все понимаю без слов и опускаюсь перед ним на колени, ища удобное положение для обоих. Секунда, и с губ парня уже слетает первый стон.
Честно признаться, подобным в жизни я занималась впервые. Но, судя по тяжелому дыханию мужчины и по тому, как напряглись его мышцы, я все делала правильно. Позже, я и сама втянулась в процесс и параллельно то очерчивала пальцами его напряженный пресс, то и дело спускаясь пальцами к его ХХХ, то царапала, почти невесомо касаясь, его внутреннюю поверхность бёдер, от чего парень даже немного вздрагивал. В какой-то момент он вновь положил руку мне на затылок, слегка надавливая, тем самым задавая свой темп. И когда я почувствовала, как напряглось все его тело, я провела языком по самому чувствительному месту и хотела было ускорить темп, как Дамиано намеренно не дал мне этого сделать. Он все так же, управляя мной, будто марионеткой, аккуратно держа за волосы, отстранил и запрокинул мою голову, заставляя посмотреть в глаза.
Точно Дьявол.
Мужчина легко потянул меня за руку вверх и тут же, легким движением прижав к себе, словно я вообще ничего не вешу, словно я игрушка в его руках, сменил наше положение в горизонтальной плоскости. Я чувствовала жар и тяжесть мужского тела каждой клеточкой. Мой взгляд случайно упал на часы.
⁃ Черт! Дамиано, мы опоздаем на с-самолёт! – на выдохе, сбиваясь, произнесла я, ведь на последнем слове парень сократил расстояние между нами и резким толчком вошёл в меня. ⁃ Плевать, куплю новые, – не отвлекаясь от процесса, так же со сбитым дыханием прошептал он мне в рот и требовательно поцеловал, кусая и оттягивая нижнюю губу.
В глазах резко потемнело. Все мирское ушло на второй план. Есть я и он. На остальное плевать. Мужчина уже не сдерживал себя, набирая темп. Мало того, что мои соседи с утра пораньше стали невольными слушателями пения Дамиано, так теперь они слушали наши стоны, сливающиеся в унисон. Но это последнее, что могло меня волновать в этот момент. Он в рваном ритме делает ещё не несколько толчков, и я, словно кошка, выгибаюсь в спине, сжимая одной рукой волосы у него на затылке, а другой – несчастное покрывало, и мое тело начинает бить мелкая дрожь. Сам же Дамиано вмиг расслабляется и всем своим весом окончательно придавливает меня к дивану. В тишине этого утра слышно лишь наше шумное дыхание, что ещё долго не могло прийти в норму.
Поскольку наш рейс был благополучно проебан во всех смыслах этого слова, а следующий был только в вечернее время, мы уютно угнездились у меня в кровати и просто болтали, обнявшись. Не знаю, спал ли вообще Дамиано этой ночью, но, судя по всему, наше доброе утро отняло у него последние силы, и парень вскоре заснул, захватив меня в плен своих объятий и не желая выпускать, даже когда я хотела вылезти за ноутбуком, чтобы написать статью, обещанную ещё до отъезда в Италию.
«У фронтмена известной группы Манескин появилась новая девушка» – набрала я и тут же стёрла.
Нет. Не так.
«Дамиано Давид расстался со своей девушкой»
Уже лучше. Я подумала ещё пару минут, и тонкие пальцы вмиг застучали по клавишам, создавая незамысловатый текст. Спустя тридцать минут статья была готова. Оставалось только прикрепить визуальное подтверждение. Я зашла в галерею своего айфона и быстро нашла фото, где мы с Дамиано целуемся, любезно сделанное им же самим. Я минуту разглядывала такую полюбившуюся мне фотографию, но, вместо того, чтобы прикрепить ее к статье, лишь поставила ее на заставку своего телефона. Я нашла другую и до сегодняшнего дня единственную нашу общую фотографию с мужчиной, о которой вышеупомянутый даже и не подозревал. От чего-то я просто боялась снимать его или фотографировать. Боялась, как он отнесётся к этому. Хотя, по своему естеству, мне было свойственно снимать абсолютно все. Я любила увековечивать в памяти таким образом любой значимый и не очень момент в моей жизни. Я жалела, что многое не снимала при нашей встрече в Италии. С другой стороны, это навсегда останется у меня в памяти. Но все же, однажды, моя сущность всё же взяла надо мной верх. И я украдкой, пока шатен даже не подозревал об этом, сделала снимок. Это было в ту ночь, которую мы провели в заброшке. Что-то в стиле «follow me». Он держал меня за руку и буквально вёл за собой, чтобы я в темноте на свои каблучищах ни обо что не споткнулась и не навернулась. А я, не удержалась, и украдкой сделала кадр, пока он не видел. Конечно, я не собиралась ее никуда выкладывать и никому показывать, чтобы не дай Боже хоть как-то нарушить его привычное течение жизни. Но теперь, когда он сам дал добро выложить фото, где мы целуемся и где прекрасно видно наши лица, эта фотография той ночи казалась вполне безобидной.
