==
«Пожалуй, это самая странная история в моей жизни. Страннее этого, наверное, было бы только утонуть в унитазе или… Случайно стать президентом чужой страны. Нет, ну, а что? Я же ведь умудрилась вляпаться?! После этого можете говорить, что хотите. Что чудес не бывает, что случайности не случайны… Мне все равно. Это не может быть моей судьбой. НЕ МОЖЕТ! Одно маленькое безобидное действие, перевернувшее с ног на голову всю мою чертову жизнь. Бред. Просто бред. Я сейчас, вероятно, сплю. Кто-нибудь, разбудите! Я не хочу видеть продолжение этого сладкого сна, что затягивает меня в свой омут все глубже и глубже, а потом проснуться в самой его кульминации, вдохнув полной грудью суровую реальность с привкусом пресных серых будней, что, будто раскалённым железом, будет обжигать легкие и гортань. Но… Тем не менее, я стою посреди аэропорта, а мои мысли уже далеко не здесь. Черт! Что я делаю?! Жизнь, да ты издеваешься!»
Несколькими месяцами ранее
Я, завернувшись в плед и уютно устроившись в кресле туристического автобуса, отсутствующим взглядом смотрела в окно на проплывающие вечерние пейзажи. В наушниках уже тысячный раз играл один и тот же трек на повторе. Забавно. Никогда не слушала музыку на репите, тем более, в таком количестве… Но данный трек задел за живое, затронув что-то глубоко внутри. Что-то незримое, неуловимое, но что-то, что уже очень давно тоскует и ноет, периодически выворачивая тебя просто наизнанку. Еще всего каких-то несколько часов в автобусе, и мы наконец-то приедем. Спустя двое суток неудобных жестких кресел, умываний на заправке, туманных рассветов с запахом ночной прохлады, спустя десятки опустошенных пачек чипсов и прочей ужасной еды на скорую руку. Отпуск. Еще чуть-чуть. Вот только настроение было совсем ни к черту. Когда я собиралась в это путешествие, искренне надеялась отдохнуть и отвлечься от разрыва неудачных отношений длинною в шесть лет. Но настроение упорно не желало менять минорный, меланхоличный окрас. И даже закатное солнце, уходящее за горизонт моря, что уже виднелось за окном, не вызывало долгожданных эмоций. Я повернула голову на соседнее кресло. Вечно радостная Анна активно пританцовывала, наверняка, слушая опять какую-нибудь попсятину, параллельно набивая рот чипсами, прикрыв от удовольствия глаза. Вот уж кто действительно умеет кайфовать в моменте. От всего. Даже от душных заправок с киллометровой очередью в пять утра и ужасной музыкой, что играет в торговом зале. Кстати, там она эти чипсы и купила, отстояв всю ту огромную очередь и чуть не опоздав обратно на наш автобус. Точнее, мы на него опоздали. Пришлось догонять, махая руками вслед, чтобы нас заметили. У меня до сих пор глаз дергается, а она улыбается, счастливая, и говорит – приключения!
- Будешь так пялится, дыру просверлишь, – с набитым ртом пробормотала она, глядя на меня, – я твой тяжелый взгляд даже затылком чую!
Я молча отвернулась к окну, не обращая на ее заявление никакого внимания. Она простит мне мое невнимание к ее персоне. Мы дружим с детства и нам комфортно друг с другом молчать. Она понимает, что у меня в жизни сейчас не лучший период, и, порой, мне нужно побыть наедине со своими мыслями.
- Ты опять ее слушаешь?! Сколько можно?!
«Понимает…. Но, кажется, не сейчас» – с невероятным скепсисом тут же пронеслось в моей голове.
Анна выдернула один мой наушник и прислушалась к музыке. А вообще, нарушать личные границы и вселенское спокойствие мироздания – ее конёк. Но… Никто не без греха. У всех свои тараканы. И я люблю ее, даже несмотря на то, что ее тараканы по пятибалльной шкале иногда набирают все десять.
- Отстань, – устало вздохнула я, – просто дай мне немного привести в порядок свои мысли, – я уже хотела забрать у нее наушник и вновь уткнуться в музыку, но он тут же был перехвачен ловкими пальчиками с цветастым маникюром.
- Ты уже вторые сутки в своей голове прибираешься! За двое суток можно вообще весь хлам выбросить!
- Ты ведь знаешь, я… – мне не дали закончить.
- Бла-бла-бла, рассталась с мужиком, бла-бла-бла, страдаю по нему, хотя сама его бросила, – картинно закатила глаза Анна, – ОЧНИСЬ уже! Это было твоим лучшим решением! Он был мудаком и ты это прекрасно знаешь! В твоей жизни столько еще мужиков будет!
- А вдруг не будет? – наигранно накуксилась я.
- Дели, дорогая, – Эн щелкнула пальцами и демонстративно выставила указательный палец вперед, выводя им круги в воздухе, – посмотри на себя! Да с твоими данными любой твоим будет! Ты красавица! И далеко не дура. Так хватит, пожалуйста, вечно выбирать мудаков. У нас впереди две незабываемых недели солнца, моря и нереальных приключений! Это шанс оторваться по полной, закрутить курортный роман, в конце концов, и просто развеяться, ну?! Я ведь знаю тебя! Ты авантюрист похлеще меня, так что стирай с лица свою грустную мину и давай веселиться! Ну же! Вливайся! – подруга протянула мне один из своих наушников.
А она умеет быть убедительной. Ну… Понеслась.
Jah Khalib, Артик и Асти, Лобода, Бьянка… Вот дело и до “Чумачечей Весны” дошло…
Некоторые пассажиры в автобусе уже начали на нас оглядываться. Кто-то улыбаясь, а кто-то, измученный долгой дорогой, косился взглядом, в котором легко читалось «да заткнитесь вы уже». Несмотря на то, что все это далеко не в моем вкусе, ничего не мешало мне подпевать трекам, что играли в наушниках, шёпотом вместе с подругой, и пританцовывать. Данный репертуар я знала наизусть. Проживя с этой несносной задницей (конечно, я любя) три года на одной территории в общежитии, и не такое выучишь. Особенно, если учесть то, что включала она это постоянно. Без разбора день это был или ночь. Настроение явно ползло вверх. Она всегда знала как поднять мне его.
- Стой, стой, стой! – вдруг замахала руками я, и, кажется, разоралась на весь автобус, – простите, – тут же пикнула я, под гнетом осуждающих глаз. В тембре голоса я явно распознала что-то знакомое и это «знакомое» мне ой как нравилось, – что это был за трек? А ну верни! – Эн быстро перелистывала треки в поисках явно чего-то своего, а я сбила ее с намеченного пути. Она как-то скептически подняла бровь и посмотрела на меня в упор.
- Ты серьезно?
- Что? – не поняла подругу я.
- Ты слушаешь их на репите не прекращая последние сутки!
- Стой, Coraline тоже поет эта группа? – удивилась я.
Анна картинно хлопнула себя ладонью по лбу и протянула мне наушник с зацепившим меня треком.
I wanna be your slave
I wanna be your master
I wanna make your heart beat
Run like rollercoasters…
Только я открыла рот, пытаясь что-то спросить у подруги, как она опередила меня.
- Måneskin. Не благодари, – она самодовольно улыбнулась, заранее предвидя, что я именно это хочу спросить.
Дальше я, будто завороженная, с огнем в глазах пялилась в одну точку, пытаясь вслушаться в каждую ноту, а Эн, явно уже давно утратившая интерес к этой песне, словно слышала ее в тысячный раз, разглядывала свой маникюр.
- Включи еще что-нибудь? – тут же с горящими глазами попросила я, как только трек закончился.
- Мать, ты вообще от мира отставшая? Они пару месяцев назад победили на Евровидении. А трек, который ты только что слушала уже почти полгода в тик-токе завирусился!
- Ты же знаешь, я не сижу в тик-токе, – поморщила нос я.
- Тундра ты необразованная! – подруга быстро что-то набрала в телефоне и всучила мне его в руки, отдав оба наушника. На экране высветилось видео, что все-таки отзывалось на задворках моей памяти. Евровидение. Итальянцы. Точно. Я видела с этим парнем интервью, что было после. Тогда он мне показался слишком вульгарным, слишком раскованным, слишком дерзким, слишком красивым, да и вообще одним большим «СЛИШКОМ». Уверена, он разбил не одно девичье сердце. Тем более, сейчас, когда по нему, судя по всему, полмира сохнет.
Вот только с каждой новой нотой их музыка влюбляла в себя, а его тембр притягивал все больше и больше. «Дьявол… Знает, что хорош и умело пользуется этим» – подумала я, поморщив нос. Впрочем, на этом мои мысли о солисте данной группы закончились. Я предалась наиприятнейшему времяпрепровождению. Всю оставшуюся дорогу я беспрерывно знакомилась с их творчеством. И каждая песня отзывалась в груди. Я совершенно не знала ни английского, ни итальянского. Но это абсолютно не мешало проникнуться каждой их песней. Эти ребята умело доносили без слов. Они были многогранны, задевали каждую клеточку, дергая за струны человеческой тонкой душевной организации, заставляя не оставаться равнодушным. Анна утратила интерес к моей персоне спустя минут десять. Но, видя мои довольные глаза, а не вселенскую депрессию, что не покидала меня последнее время, оставила меня в покое, дав насладиться музыкой.
