Кажется, я чувствовала себя героиней какого-то дешевого бульварного романа с клишированными, но такими до одури приятными сценами. Мы гуляли по улицам Рима и безустанно болтали. Я так боялась, что нам не о чем будет поговорить, но сейчас я боюсь лишь того, что у нас так мало времени. Мы много шутили и смеялись, вытворяя всякие глупости. Мы пели на всю улицу любимые песни, в том числе и его группы, а он смеялся над моим произношением на итальянском. Мы сидели на берегу пруда и обменивались откровениями. Кстати, он все-таки решился рассказать мне что тогда произошло у них с Хло. Мы танцевали и кричали на всю улицу от переполнявших эмоций. А пересушенный бургер в какой-то дешёвой местной забегаловке, съеденный нами пополам, казался самым вкусным на свете. Он показал мне Колизей ночью, рассказывая разнообразные легенды из культуры Италии, что произвело на меня неизгладимое впечатление. Мы пешком дошли до самого центра. Я даже боюсь представить, сколько бы уже намотал «шагомер». Под утро я умудрилась зачем-то залезть в фонтан, поймав какой-то сумасшедший вайб озорства, а он на руках меня оттуда вытаскивал, поскольку я просто отказывалась вылезать сама, желая затащить его туда вместе со мной. И вот сейчас, на рассвете мы шли босиком, в насквозь мокрой одежде, допивая уже по второй бутылке вина. Завтра мне будет чертовски плохо. Но мне на это было абсолютно плевать, ведь сейчас мне было чертовски хорошо.

- Дамиано, слышишь? – восторженно воскликнула я, – идём! – я вновь схватила парня за руку (кажется, это вошло уже в список привычных вещей) и потащила на звуки музыки.

Не знаю, зачем, но появилось желание перейти на бег, и я не стала противиться ему.

- Догоняй, – крикнула я мужчине.

Он не отставал от меня ни на шаг, а когда мы достигли нужного места, просто «поймал» меня в свои объятия.

- Попалась! – щелкнул он меня указательным пальцем по кончику носа и тут же отпустил из плена своих рук. В этот момент я готова была рассыпаться от переполняаших меня эмоций. И виной тому было точно не вино.

Я перевела взгляд на пару уличных музыкантов, что играли что-то зажигательное и неизвестное мне. Вокруг толпились выжившие люди (да-да, я так их называю. Потому что гулять всю ночь до утра и оставаться в бодром расположении духа – это порой ещё надо потрудиться), подпевая, снимая происходящее на телефон и пританцовывая.

Дамиано ловко обхватил меня за талию и закружил в танце. Стоит ли говорить о том, что фокус некоторых снимающих переместился с музыкантов на нас. Фронтмен местной группы, которая сейчас находится на пике своей популярности, босой, в мокрой одежде с такими же мокрыми волосами танцует на рассвете с девушкой видом ему под стать. Тем более, что о его личной жизни вообще по каким-то причинам было мало чего известно. Музыканты сыграли коду, а немногочисленная толпа одарила их аплодисментами.

- Какая твоя любимая песня? – шепнул он мне на ухо. Лёгкие нотки нетрезвости проскальзывала в его хриплом голосе, а слегка проступившая щетина невесомо коснулась моей щеки. Я думала, что в этот момент просто забуду, как дышать.

- Coraline, – на выдохе, прикрыв глаза произнесла я. Но затем в миг открыла, потому что перестала чувствовать рядом с собой его тепло. Стало даже как-то неуютно.

Я проследила взглядом за парнем. Стоп. Он… Что… Серьезно? Дамиано уже стоял рядом с уличным музыкантом и, о чем-то перебросившись парой фраз, забирал у него из рук гитару.

- Ciao, – небрежно произнёс он в микрофон и прикрыл глаза, начав умело перебирать струны.

Знакомые ноты каким-то щемящим теплом с привкусом ностальгии разливались у меня в душе. А ведь действительно. Все началось именно с этой песни…

Я протиснулась в первые ряды людей, тут же окруживших, Дамиано. Внутри меня в эту ночь что-то точно перевернулось и больше уже никогда не встанет на место. Мужчина сейчас выглядел совершенно иначе. Не так, как на сцене. Он уже не казался таким недосягаемым, таким неприступным. Первые лучи солнца ласково играли в его влажных локонах. Он казался настолько естественным. Настолько живым. Будто бы Рим без него – не Рим. Настолько гармонично он вписывался и дополнял каждый сантиметр этого города.

«Dimmi le tue verità

Coraline, Coraline,

Dimmi le tue verità

Coraline Coraline…»

Нет. Это было совсем не как на концерте. Его голос пронизывал каждую мою клеточку. Он смотрел прямо в глаза, не отводя взгляд, будто пел для меня одной. Я настолько прониклась моментом, что мир вокруг меня просто исчез. Я растворилась в нем.

Парень очень давно не пел на улицах, и, черт возьми, как же оказалось приятно вот так вот просто взять в руки гитару и в акустику, вот так тепло и уютно, по-домашнему, сыграть на родных улочках города. А ещё эта противоречивая зеленоглазая особа, что сейчас просто не сводила с него глаз. Никогда раньше ни у кого он не видел таких ярких зеленых глаз.

«Забавная… Таким взглядом ведь и дыру прожечь можно» – даже мысленно он усмехался.

Это вино. Определенно вино. Но, черт возьми, это одна из лучших ночей за последние пару лет. Эта зеленоглазая бестия будто заново вдохнула в него жизнь. И плевать, что всего через несколько часов ему нужно будет давать интервью с группой, а он не спал всю ночь напролёт и, наверняка, к тому моменту даже не протрезвеет. Эта чертовка не соврала, когда говорила, что сможет разделить его боль на двоих. Неправда была лишь в одном. Боли не было. Она стёрла ее, не оставив следа. Почему-то их ссора с Хлоей уже не пульсировала тупой болью в висках, гулко отдавая в сердце. Сейчас было хорошо и легко. Все проблемы хотелось оставить где-то не здесь.

«E Coraline piange

Coraline ha l’ansia

Coraline vuole il mare

Ma ha paura dell’acqua

E forse il mare è dentro di lei…»

Он снова поднял глаза на меня и теперь уже не отводил взгляд. Меня всегда до мурашек пробирал этот момент в песне, но сейчас… Сейчас это вызвало просто бурю эмоций, что просто разрывали меня, заставляя сердце разлететься на тысячу маленьких осколков. Все звёзды сошлись. Я просто безмолвно, одними губами подпевала ему, боясь разрушить этот момент, а слёзы градом покатились из моих глаз. Настолько сильно меня задевала ЕГО музыка.

До самого конца я стояла, как заворожённая. Дамиано просто припечатал меня к месту взором, добивая своим пьянящим голосом.

- Grazie, – коротко поблагодарил он публику, отдавая гитару незнакомому музыканту, параллельно выслушивая от него порцию восхищений.

Я до сих пор стояла не в силах пошевелиться от того, насколько сильные впечатления все это на меня произвело. Из оцепенения меня вывело тёплое прикосновение его ладони к моей щеке.

- Эй, ты чего? – как то по-особенному тепло спросил он, вытирая дорожки слез на моем лице.

- Просто… – шепотом начала я, – это было невероятно… – я произнесла это тихо и на выдохе, прикрывая ресницы. Словно боялась, что, скажи я хоть что-нибудь, эта картинка, этот момент и он вместе с ним, попросту рассыплется, раствориться, исчезнет.

Дамиано, как истинный джентельмен, проводил меня до парадной. Вино было допито, а солнце уже давно встало. На улицах стали появляться первые прохожие, спешащие на работу. Хотя… Слово «спешащие» к итальянцам вообще сложно было применить. Я бы даже сказала невозможно. Как я выяснила за этот короткий срок, Италия – страна наслаждений. И местные поистине умеют наслаждаться жизнью, смакуя каждую ее секунду.

Мы стояли у дверей в подъезд и все никак не могли попрощаться, цепляясь то за одну, то за другую тему. Время летело незаметно. Я смеялась. Давид рассказывал о том, как Виктория однажды на одном интервью бесцеремонно отходила его по заднице. Это было ещё до того, как они стали всемирно известны.

- Cazzo! – выругался мужчина, – интервью… Дэл, мне правда пора. Иначе мне придётся ехать на интервью прямо в этом, – он указал руками на свой потрёпанный вид и рассмеялся, – мало того, что бухой, так еще и выгляжу так, будто всю ночь…. – он замялся, – я даже сравнения подобрать не смогу, – вновь его такая пьянящая, такая идеальная улыбка.