— Директор МакГонагалл, Драко в опасности! — сложив два и два, заявила Гермиона.

— О чем вы говорите, мисс Грейнджер? Насколько мне известно, мистер Малфой сейчас находится в больнице Святого Мунго под наблюдением врачей.

— Так оно и было, но Айзек связался с ним и каким-то образом заставил прийти в Хогвартс, — вкратце поделилась Гермиона тем, что ей удалось увидеть во время пребывания в сознании бывшего друга. Она чуть было не проронила мученический стон, столкнувшись с явным недоверием во взгляде директора. — Прошу вас. Он находится в темнице в подземелье замка.

Подождав какое-то время и в конце концов осознав, что на слово ей никто не поверит, Гермиона сорвалась с места. Она слышала, как МакГонагалл что-то кричала ей вслед, но не собиралась останавливаться: на кону стояла жизнь Драко, поэтому медлить было нельзя.

Остановившись у лифта, она дрожащей рукой надавила на кнопку вызова, и та загорелась тусклым желтым светом.

— Ну давай же, — в нетерпении прошептала она, продолжая то и дело нажимать на вызывной пост.

Неожиданно сбоку от нее остановился профессор Эддингтон. Гермиона побоялась, что сейчас он попытается остановить ее, но вместо этого мужчина пулей влетел в открытые двери лифта, когда тот остановился на их этаже. Быстро отойдя от удивления, она шагнула следом и нажала на кнопку первого этажа.

— Спасибо, что поверили мне.

— Не время для благодарностей, мисс Грейнджер, — ответил профессор, поправляя рукава пиджака и тем самым возвращая себе подобающий вид. Профессор всегда был эталоном сдержанности, поэтому лицезреть его запыхавшимся после спринта по отделу магического правопорядка было немного непривычно. — Вернемся к этому, когда спасем мистера Малфоя.

Лифт издал звонкий сигнал, свидетельствующий о прибытии на нужный этаж, и двери раздвинулись. Вновь перейдя на бег, Гермиона и профессор Эддингтон устремились в атриум, покидая круглый зал. Пронесшись мимо будки с охранником, который во все глаза таращился на них с открытым ртом, они добежали до ближайшего камина и, взяв из стоящего на полке горшочка порох, кинули его в огонь, попутно называя нужное место. Секунда, и взметнувшиеся вверх языки пламени поглотили их, перенося в кабинет МакГонагалл.

Покинув Директорскую башню, они миновали вестибюль и направились к лестнице, ведущей в подземелье.

Признаться честно, Гермиона не сразу поняла, где именно Айзек держит Драко. Однако, пораскинув мозгами, она вспомнила, что когда-то очень и очень давно темница замка служила местом отбывания наказания для серьезно провинившихся студентов. Со временем руководство школы все-таки сочло подобное чересчур жестоким, поэтому эта часть подземелья оказалась заброшенной.

Храни Мерлин Аргуса Филча, который время от времени с тоской вспоминал о тех днях, когда студентов можно было пороть и подвешивать за большие пальцы в той самой темнице, куда Гермиона и профессор Эддингтон неслись сломя голову, не позволяя себе остановиться ни на секунду.

— Постойте, — замерев возле двери, мужчина жестом остановил Гермиону, когда та была в шаге от того, чтобы войти, — давайте сперва проверим, не поджидает ли нас какой-нибудь неприятный сюрприз.

Согласно кивнув, Гермиона немного отошла назад, давая профессору больше свободного пространства. А ведь и правда, она совершенно не подумала о том, что Айзек мог оставить ловушку для того, кому не посчастливится забрести в эту часть темного подземелья.

Использовав несколько заклинаний и убедившись, что по ту сторону их не поджидает изголодавшийся по свежей крови оборотень, профессор Эддингтон толкнул дверь вперед и вошел в темницу. Последовав его примеру, Гермиона применила Люмос и шагнула следом.

Это была прямоугольная комната без окон и каких-либо источников света. В воздухе витал отчетливый запах сырости, а большая часть потолка была покрыта многовековой паутиной, при виде которой Гермиона невольно вспомнила о Роне. Наверное, окажись он здесь, то пришел бы в ужас именно из-за этого, а не из-за свисающих сверху цепей и прочих вещей, похожих на средневековые орудия пыток.

Вдруг она почувствовала под ногой какой-то странный предмет. Взглянув вниз, Гермиона приоткрыла губы в немом удивлении: это была палочка Драко. Рядом с ней валялась рваная черная ткань, напоминающая футболку. Дрожащей рукой подобрав с пола волшебное древко, она повернула голову в сторону и обомлела.

Драко, чьи руки были скованы цепями, крепящимися к стенам на металлических штырях, стоял на коленях, понурив голову. Из одежды на нем были разве что свободные спортивные штаны серого цвета, на которых виднелись черные пятна. Но больше всего повергало в шок то, что на его обнаженной груди было вырезано «смерть сыну убийцы». Недавние порезы успели покрыться коркой, однако дорожки от пролитой крови все еще оставались на его коже, внешне напоминая потеки черной акварельной краски.

Увидев это, Гермиона вспомнила пятно на руке Айзека, которое тот, не моргнув и глазом, выдал за след от чернил. Подлый мерзавец.

Отойдя от шока, она тут же подбежала к нему и рухнула на колени, ударяясь о твердый каменный пол.

— Драко, боже мой, — ее голос дрожал так, как никогда в жизни. Обхватив его лицо руками, она слегла подняла его голову, надеясь, что он откроет глаза, тем самым развеивая ее худшие опасения. — Ты слышишь меня? Прошу, ответь хоть что-нибудь. Профессор Эддингтон, — надрывно крикнула Гермиона, зовя пришедшего с ней спутника, который в это самое мгновение проверял другую часть темницы.

Отыскав ее, мужчина застыл на месте как вкопанный. То, что Айзек сделал с Драко, поразило даже его. По крайней мере, проявленной жестокостью.

— Мисс Грейнджер, держите его, а я избавлюсь от цепей.

Подождав, пока она крепко обхватит тело Драко руками, профессор Эддингтон воспользовался отпирающими чарами, и тело юноши, лишившись поддержки, прильнуло к Гермионе. Холод, исходящий от его кожи, чувствовался даже сквозь одежду.

— Грейнджер… — произнес Драко, с трудом шевеля языком и касаясь потрескавшимися губами ее волос.

Услышав его голос, Гермиона нежно погладила его по голове, покоящейся на ее плече. Мерлин, если бы она только могла забрать его боль, то непременно сделала бы это.

— Драко, все будет хорошо, — убаюкивающе повторяла она, стараясь убедить в этом скорее саму себя, нежели его.

— Не давай обещаний, которые можешь не сдержать.

— Не говори так, — прошептала она, беззвучно глотая соленые слезы. Дрожь постепенно распространялась по ее телу. Еще чуть-чуть, и она затрясется как дубовый лист на ветру.

Обратив на себя внимание, профессор Эддингтон подал Гермионе знак, и та отошла в сторону, позволяя ему использовать на теле Драко левитационные чары. Как минимум, юноша уж точно не сможет добраться до лазарета мадам Помфри на своих двоих.

— Грейнджер… — вновь обратился к ней Драко, когда его тело вытянулось в воздухе как по струнке. Одна из его рук медленно потянулась к Гермионе, но, так и не достигнув цели, безвольно рухнула вниз и повисла в воздухе.

— Да? — спросила она, бережно сложив обе его ладони на груди.

— Я люблю тебя.

Комментарий к Глава 18

Уже после публикации главы поняла, что не объяснила момент с Патронусом Айзека. В прошлой части было сказано, что Малфоям послание доставил Патронус в виде скорпиона. Гермиона не подумала на Айзека, потому что раньше эта магическая сущность у него имела другую форму. Как известно, она может изменяться на протяжении всей жизни по разным причинам: смерть близкого, влюбленность, изменения в характере и т.д. Желание отомстить за родителей, на мой взгляд, стало для него этой самой причиной. Так как Айзек на протяжении долгих лет был ведом желанием отомстить, я решила, что формой его телесного Патронуса будет скорпион. Почему? Потому что из-за ядовитого жала это создание издревле считалось символом коварства, зла, и мстительности.

========== Глава 19 ==========

Не так страшно встретиться со смертью лицом к лицу, как стоять в стороне, бессильно наблюдая за тем, как она пришла за твоим близким. К такому выводу пришла Гермиона, сидя на соседней от Драко больничной койке. Она не раз была одной ногой на том свете, но лишь сейчас действительно боялась. Боялась, что навсегда потеряет его. Боялась, что никогда больше не услышит его голос, не почувствует тепло его тела во время объятий. Она, черт возьми, боялась, что то «я люблю тебя», которое Драко сказал ей прежде чем отключиться, было последним в их истории.