Необходимость ежедневного нахождения в таких условиях приравнивалась к самой что ни на есть настоящей пытке, поэтому Министерство магии позволило студентам самостоятельно принять решение в отношении грядущего возвращении в школу. Однако никто не говорил о том, что отказавшимся позволят избежать сдачи ЖАБА. Рано или поздно каждый студент, намеревающийся устроиться на приличную работу, должен будет пройти обязательную аттестацию.

Насколько Гермионе было известно, большинство ее однокурсников, с которыми она поддерживала какую-никакую связь, все же собирались вернуться в школу. Буквально каждый второй объяснял свое решение тем, что за прошедший год и без того позабыл большую часть материала, необходимого для сдачи экзаменов, поэтому пропуск еще одного учебного года может окончательно перечеркнуть надежду на получение хороших результатов.

Огромным ударом для Гермионы стало известие о том, что Рон и Гарри, уже как месяц проходящие подготовку в отделе мракоборцев, совершенно не собирались возвращаться в Хогвартс.

Ни для кого не секрет, что они, как и все учившиеся с ними студенты, не имели результатов ЖАБА, но действующий министр магии, коим являлся Кингсли Бруствер, благополучно закрыл на это глаза. Впрочем, даже если кто-то и был возмущен таким очевидным нарушением правил, то не смел проронить ни слова по этому поводу. Мало кому хотелось выражать свое недовольство людям, рисковавшим своими жизнями ради всеобщего спасения.

К слову, Гермионе также была предоставлена возможность пройти стажировку в Отделе регулирования и контроля за магическими существами без предоставления результатов за выпускные экзамены, но она без каких-либо раздумий отклонила это щедрое предложение: этот путь не для нее. Меньше всего ей хотелось всю оставшуюся жизнь быть предметом всеобщих сплетен, а их, вне всякого сомнения, будет предостаточно, ведь, в отличие от Гарри и Рона, которые планировали остановиться на работе мракоборцами, маглорожденная героиня войны намеревалась однажды стать не просто начальником небольшого отдела, а самим Министром магии Великобритании. В том, что никто не будет рад увидеть на столь почетной должности не окончившую школу девчонку, можно было даже не сомневаться. Если Гермиона хочет, чтобы окружающие воспринимали ее всерьез, а не списывали успешную карьеру на безмерную благодарность за спасение, то ей следует добиться всего самой. Это единственный возможный вариант.

Рон и Гарри были всерьез обеспокоены, услышав, что она по собственной воле отказалась от работы, на которую так стремилась попасть. Прознав о ее возможном возвращении в школу, они даже собирались бросить курсы по подготовке мракоборцев и поддержать подругу в ее решении. Но Гермиона и слышать об этом не хотела, поскольку знала, что еще один год в Хогвартсе совершенно не входил в планы мальчишек.

Работа мракоборцами была тем, о чем Рон и Гарри мечтали на протяжении последних семи лет, поэтому Гермиона просто не могла позволить себе принять их жертву ради собственного комфорта. Это было бы слишком неправильно, слишком эгоистично. Рано или поздно пути «Золотого трио» должны были разойтись, ведь невозможно до скончания веков быть буквально одним целым и следовать друг за другом по пятам. Однако это не означало, что их дружба перестанет быть столь же крепкой. Напротив, ребята уверяли Гермиону, что она и не заметит их отсутствия, ведь они планировали отправлять ей письма чуть ли не каждый день. Если это все же окажется правдой, то сове Гермионы определенно понадобится продолжительный отпуск после окончания грядущего учебного года.

Так, несмотря на множество сомнений, терзающих Гермиону изнутри, она осознавала, что правильное решение уже было принято, причем давно. Оставалось лишь оповестить директора МакГонагалл о ее намерениях в письменном виде.

В дверь тихонько постучали, и на пороге комнаты возник знакомый силуэт.

— Я не помешала?

Гермиона отрицательно покачала головой и тепло улыбнулась матери, жестом приглашая ее сесть рядом.

По прошествии нескольких месяцев ей все еще с трудом удавалось поверить в то, что она смогла воссоединиться с родителями. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло, что, несомненно, радовало, но в то же время пугало. Причиной тому было тягостное ощущение того, что в один прекрасный момент произойдет нечто ужасное, что заставит ее спуститься с небес на землю и вспомнить, что мир, в котором она живет, увы, не такой замечательный, как бы того хотелось. Однако пока что все складывалось весьма удачно и оставалось только надеяться, что так оно и будет.

Меньше всего Гермионе хотелось вновь расставаться с родными в попытке защитить их от опасности. По правде говоря, она боялась, что во второй раз ей просто-напросто не удастся возвратить отнятые воспоминания. Чего греха таить, даже ее недавняя попытка не прошла без накладок. Окружающие объясняли это тем, что работа с человеческой памятью всегда считалась весьма сложной областью, потому как требовала от мага превосходной концентрации и умения с завидной точностью направлять свою магию, а этим мог похвастаться отнюдь не каждый.

К счастью, спустя несколько неудачных попыток Гермиона все же добилась желаемого. Так, по прошествии трех месяцев ее родители вспомнили практически все, что было украдено из их памяти, за исключением незначительных мелочей, которые и так могли бы забыться даже без применения Обливиэйта.

Джин бесшумно опустилась на кровать рядом с дочерью и аккуратно сжала ее руку. Лицо женщины было несвойственно бледным, что свидетельствовало о том, что она тоже догадалась, от кого именно пришло письмо, и это приводило ее в ужас.

С тех пор как они с мужем узнали обо всем, что произошло за время их пребывания в Австралии, волшебный мир, частью которого являлась их единственная дочь, стал для них больной темой. Родителям, чудом сумевшим не потерять ребенка во время кровожадной войны, совершенно не хотелось в очередной раз впускать в свою жизнь то, что все еще представляло опасность.

Гермиона была уверена, что ее семья еще на протяжении долгого времени будет считать волшебство и все, что с ним связано, бомбой замедленного действия. Впрочем, в этом была доля правды, ведь искоренить идеи чистой крови и желание добиться мирового господства, к сожалению, не под силу никому. Всегда найдется волшебник, который захочет изменить уклад, царящий в магическом мире. Оставалось лишь уповать на то, что этот безумец не откажется достойным преемником Волан-де-Морта и Геральта Гриндевальда.

— Ты прочитала письмо? — Гермиона едва заметно кивнула в ответ, и после минутной паузы, отведенной на то, чтобы подобрать правильные слова, миссис Грейнджер продолжила. — Ты ведь знаешь, что не обязана возвращаться в школу, если не хочешь? Вы с Гарри и Роном сделали достаточно для волшебного мира. Самое время воспользоваться привилегиями героев и…

— Мам, я знаю, что вы с папой не хотите, чтобы я возвращалась в школу и в целом оставалась частью волшебного мира, но это невозможно, — Джин тягостно вздохнула, и Гермиона, подсев поближе, заключила мать в утешительные объятия. — Темный Лорд повержен, а его оставшихся приспешников днями напролет выслеживает и отлавливает отдел опытных мракоборцев. Поверь, единственная опасность, которая мне угрожает — это невыносимая тоска по вам с папой и Гарри с Роном.

Миссис Грейнджер посильнее прижала к себе дочь, чтобы та не увидела ее глаза, ставшие влажными из-за подступивших слез.

— Может, тебе пропустить этот год и возобновить учебу в следующем? Мы могли бы отправиться в небольшое путешествие. Только ты, я и папа.

С каждой секундой Гермионе было все сложнее подбирать слова, ведь абсолютно все из того, что она могла сказать, так или иначе ранило бы чувства матери.

— Мам, ты же знаешь, что если я так поступлю, то потеряю еще целый год. Мне вот-вот исполнится девятнадцать, а я до сих пор учусь в школе. Признаться честно, к этому моменту я планировала начать проходить стажировку в Министерстве магии, но война внесла в мои планы свои коррективы. Если я хочу построить карьеру, о которой всегда мечтала, то должна вернуться в школу и сдать экзамены.