Он прилетел. До встречи с Корделией — такси и собственные страхи. Он волновался. В душе его кипело сильное чувство, жгучее и яркое, сродни былой ненависти ко всему сущему, только в разы сильнее. Это чувство таило в себе страсть и предвкушение, и вместе с тем, знание. Знание, что сегодня решится его судьба. Если Корделия вновь отстранится — он останется один, и тогда вернётся в дом Мэделин, станет вести сатанистов и кормить байками, но уже вряд ли решится на что-то масштабное. Но если Делия ответит, они будут вместе плыть по течению проблем и справляться с чем бы то ни было, выбираться и взлетать. Может, с его стороны было инфантильно скидывать ответственность на Корделию, может, он вообще передумает и не отступит, решит добиться её любой ценой, но сейчас Майкл видел свой приезд именно таким, в этом была хотя бы относительная ясность. А ясность в его случае необходима больше, чем кислород.

Сначала Майкл даже журил себя за то, что сорвался так резко, стоило только увидеть сообщение. Он ведь и с Мэделин толком не попрощался. Обнял, крякнул что-то невнятное и бегом, бегом на вокзал. Однако сейчас это не имело значения. Как вообще он мог оставить Гуд одну? С червями, с Ариэлем, с болезнью наедине? Настолько углубился в свои сопливые страдания, что проигнорировал реальную угрозу. Благо, Мэллори оставалась в шабаше, да и саму Делию сбрасывать со счетов ещё не стоило. Будет ворчать потом исподтишка, а то и убежит в город, якобы по магазинам, и не видать её день, и не дозвониться. Майкл имел возможность попереживать, однажды неудачно пошутив, что она «скоро рассыплется». Он вроде как подбодрить хотел, а она шмыгнула носом, натянуто улыбнулась, а потом исчезла. В этот день Антихрист научился и «прости» говорить, и «извини», и «я дурак», не испытывая при этом дискомфорта. Урок был усвоен.

Таксист ему, по закону подлости, попался чересчур осторожный, медленный и не в меру болтливый. Болтливость Майкл воспринял как очередное испытание и даже не расстроился, анализируя характер, поведение мужчины и учась коммуницировать без манипуляций. Хотя, чего скрывать, диалог строить Антихрист с детства умел отлично и очаровать мог, кого угодно. Но только если заранее знал о чужих страхах и чувствовал себя защищённым и неуязвимым. В остальных же случаях, как, например, в ссорах с Делией в начале их вражды, мог только плеваться ядом и впадать в агрессию, бесконечно угрожать и обзываться, как маленький мальчик.

А вот медлительность водителя и пробки на дороге страсть как злили. Он и так себя накручивал, представлял, как вернётся, как найдёт ведьму и бескомпромиссно выскажет, что думает. И чем больше времени у него было, тем сильнее становились тревоги.

Скоро вдалеке начала проглядываться Академия, Майкл весь извертелся в машине. Таксист, наконец заметив, что его пассажир, между прочим, торопится, ускорился. Как только машина остановилась, Майкл резко выскочил и пошёл в шабаш. Охранники у ворот узнали его и суетливо поприветствовали, тут же открыв, будто только его и ждали. «Неужели ты подсуетилась, милая Делия?» — с улыбкой подумал он. В «Академии Мисс Робишо…» было относительно тихо, и в гостиной сидела лишь небольшая часть парней и девушек. Остальные, наверное, разбрелись по делам. Никто не накинулся на него с объятиями, но и не испугался. Парни пожали Майклу руки, девочки помахали и потупили взгляды. Одна лишь Мэдисон выхватила чемодан у него из рук, хмыкнув, отдала прислуге и сказала:

— Корди в оранжерее. С самого утра нервная и дёрганная, сбежала от нас. Ты бы понежился с ней, пока она нас наказывать за всякие мелочи не начала.

— Тебя наказывать бессмысленно, а с Корди я сам как-нибудь разберусь, спасибо, — больше удивлённо, чем злобно ответил он.

— Давай-давай.

Майкл быстренько помылся, переоделся и мельком заглянул в комнату Корделии. Возможно, чтобы набраться смелости. Вдохнув чудесный ведьминский аромат, витающий в покоях, он, уже уверенный в своих намерениях, взял телефон и помчал в оранжерею.

***

Корделия вскарабкалась на столик, над которым висели шкафчики с удобрениями и приспособлениями для лучшего роста её цветов. Обычно туда лез Майкл, потому что Гуд боялась высоты. Однако сейчас его не было рядом, а ей приспичило что-то подделать, пересадить и чуть ли не поменять концепцию в теплице. Когда Верховная переживала и волновалась, в ней просыпалась та ещё творческая натура, и разгребать собственные перестановки, художества и тому подобное порой казалось сложнее, чем пережить тяжёлые времена.

Ведьма быстро пожалела, что залезла сюда, и чертыхнулась, когда с ножки слетела туфля. Так и не взяв того, что хотела, Корделия обернулась назад и посмотрела вниз. Невысоко, но ей подумалось, что и с такого расстояния можно больно ушибиться. Вдруг взгляд зацепился за фигуру справа, и она перевела взгляд. Уже несколько минут, ласково улыбаясь, за ней любовно наблюдали.

— Майкл! — радостно крикнула белокурая, разглядывая расслабленно опиравшегося на дверной проём Антихриста. Её глаза тут же загорелись светлым и чистым огоньком.

— Скучала, мисс Верховная? — лукаво спросил он и подошёл к столу. Парень открыто и широко улыбнулся и вытянул руки вперёд. — Прыгай, хватит там трястись.

Делия, немного помявшись, робко кивнула и, зажмурившись, спрыгнула к нему в руки,

тут же крепко обвивая руками шею и прижимаясь. Майкл отстранился, не переставая держать ладони на её талии и сделал шаг на неё, заставив вжаться в стол.

— Как доехал? — тихо спросила Корделия, оглядела его и резко отвела взгляд.

— Так скучала или нет? — переспросил Майкл томно, вкрадчиво и вместе с тем требовательно и внимательно вглядывался в её лицо, почти соприкасаясь носом с её.

— Майкл, — осторожно протянула она, — я…как бы тебе сказать…

Тогда он освободил на миг руку, выудил телефон из кармана, разблокировал и чуть ли не впечатал в лицо ведьмы. Она со смущением прочитала собственное сообщение: «Возвращайся. Я скучаю по тебе. К чёрту шабаш, приезжай ко мне».

— Или ты что-то другое имела в виду? — насмешливо уточнил Антихрист, пряча телефон и запуская руку ей в волосы. Несмотря на саркастичный тон, Делия читала в его взгляде надежду и робость, а рука, поглаживающая её затылок, была необычайно нежной и тёплой.

— Скучала, — вздохнув и прижавшись головой к его груди, призналась Верховная. И обняла для верности торс, не давая себе шанса убежать.

— Де-е-елия, — блаженно прохрипел парень и крепко-крепко прижал к себе. Он громко и с явным наслаждением вдохнул запах её волос, зарывшись носом к макушку и туда же нелепо поцеловал. — Я тоже скучал. Ужасно скучал, милая.

— Тебя так долго не было, и ты почти не выходил на связь, — жалобно прошептала она и прикрыла глаза. Корделия почувствовала спокойствие рядом с ним и недюжинную радость, почти детскую, греясь в этих стальных, пусть и неловких объятиях. Его запах, его наглость и сила — всё это будоражило и заставляло снова ощутить себя подростком, впервые влюбившимся.

— Прости, солнышко. Я просто дурак. Прости. Я больше никогда тебя не оставлю, — уверено произнёс он и немного отодвинулся, чтобы прижаться лбом ко лбу ведьмы. Такая смущённая, но спокойная и милая, она вызывала в нём желание затискать до обморока, зацеловать и всегда быть рядом. Феерия первых чувств окончательно поглотила Антихриста.

— Я…- на миг она остановилась, думая, стоит ли говорить, но всё-таки продолжила. — Я тебя и не отпущу, — конец прозвучал совсем робко, но нужный эффект произвёл. Майкл беззвучно ахнул, потом хмыкнул, потом ещё раз крепко прижался и в итоге спросил:

— Можно поцеловать тебя? Я ужасно этого хочу.

— С каких пор ты стал спрашивать разрешения? — чуть хихикнула Корди.

— Вот же змеюка, не могла не подколоть.

Они всё ещё обнимались, руки Делии блуждали по торсу, поглаживая, Майкл массировал спину, сжимая и разжимая ладони, а дыхания смешивались. Они оба предвкушали друг друга и оба хотели иметь возможность без оправданий вот так обниматься и целоваться.