— Мэдисон, ты ещё не собралась? — в комнату зашёл Бехолд, быстро оказавшись рядом и коротко поцеловав.

— Куда?

— В кино. Ты забыла?

— Да, — ничуть не раскаявшись, ответила Мэдисон.

Бехолд сразу заметил, что что-то не так, и не имел права допустить, чтобы это «что-то» переросло в приступ истерики или начинающуюся депрессию. Он выудил сигарету у любимой, потушил об импровизированную жестяную банку-пепельницу и внимательно посмотрел на ведьму.

— Рассказывай, — приказал он. — Поверь, это будет лучше, чем курить на окне, как сопливый подросток, — чуть улыбнулся, заранее стараясь задобрить.

— Ты очень милый, — без эмоционально отозвалась она. — И очень навязчивый, — и тоже улыбнулась.

— Я знаю. И ты знаешь, что я не отстану. Говори.

— Это из-за Делии, — Мэдс вскочила и начала мельтешить из стороны в сторону, не смотря на партнёра.

— Из-за Делии? — удивлённо переспросил Бехолд,

— Ты глухой, что ли?! — закипела актриса.

— Нет, но, — он растерялся, — ты обычно старается не грузиться чужими проблемами и не переживать ни за кого. Я бы понял, если бы ты говорила о Зои, но Корделия… вы никогда не были особо близки. Да и в чём вообще проблема?

— Я люблю Делию, — впервые честно призналась Мэдисон. — Как мать в смысле. Не знаю, она столько всего сделала для нас, что-то, да вбила в мою башку про любовь, сострадание, дружелюбие и всё такое. Не могу я понять, почему сука-жизнь так её обламывает, — она легла на кровать и раскинула руки в стороны, уставившись в потолок

— Ты о том, что её не было на вчерашнем бою? — ну как бою, черви пришли, осмотрелись и ушли, ребята даже посмеялись, хоть такая «разведка» явно не сулила ничего хорошего.

— И об этом. Она вторую неделю еле ходит, — актриса отвернулась от улёгшегося рядом мужчины и начала нервно грызть ногти. Раньше она ничего не чувствовала, а теперь чувствует всё слишком остро.

— Потому что ты её почти не знаешь. Ну и ты мужчина, — умудрилась подколоть, играя на том, что парни, по её мнению, «глухие и слепые ослы». — Корди обычно носится туда-сюда, лезет постоянно с расспросами, всё ли у нас хорошо, устраивает развлекаловки всякие, балы, ужины, выгоняет развеяться и вообще всё время что-то делает или читает, ищет, как бы улучшить наши условия. А сейчас? Хорошо, если спустится на обед, а если и на ужин — считай джекпот, И в оранжерее почти не появляется, один Лэнгдон там. Корделия! — взмахнула руками актриса, прикрикнув. — Не появляется в своей оранжерее, которую она, сто процентов, любит больше всех нас, вместе взятых. Что она целый день в комнате делает?! Кашляет и блюёт?! Да пошло оно, — устало выплюнула и прижалась к Бехолду.

— Мне тоже очень жаль, — вздохнул он, обнимая её. — Но Мэдс, Мэллори расцветает, и мы не можем это отменить.

— На хер эту Мэллори. Нет, нормальная она, но чёрт. Когда вижу, что Делия только достигла максимума и сразу увядает… Я снова теряю веру в жизнь.

— Думаю, Делия ещё успеет высказаться и успокоить тебя.

— Ага.

***

— Да, мисс Корделия, да. Хорошо, — кивала в трубку Мэллори. — Ага. Я уже сказала им, они начали тренироваться, да. Как Вы себя чувствуете? Правда хорошо? Я надеюсь, что Вы не врёте.

Будущая Верховная неловко попрощалась с нынешней и тяжело, громко, устало вздохнула. Мэллори не хотела себя жалеть, но жалела. Делия, как бы не отмахивалась, сильно заболела. Это сказала и Миртл, и Майкл, звонивший девушке вместо директрисы. Никто, кроме Мэллори, Антихриста и тётушки, не знал, что мисс Корделия редко встаёт, постоянно спит и частенько забывает банальные вещи. Её одолевает странный кашель, у неё болят ноги, ломит тело. Мешанина из симптомов, о которой всё-таки догадываются и остальные. Именно поэтому на молодую ведьму начали смотреть косо. Коко — вот, кто не проявлял ни злобы, ни презрения. Девушки почти открыто показывали, как несправедлива жизнь к Делии и как им это не нравится. Мэллори надоело. В какой-то момент она стала строже, не желая потерять только появившийся шаткий авторитет. Это было в какой-то степени высокомерно, но необходимо. Ей тоже было нестерпимо больно и обидно за Корделию, и она чувствовала себя виноватой, но ничего нельзя поделать, это закон: судьба выбрала её в качестве новой Верховной, и Корделии придётся покинуть этот мир. И как только у мисс Гуд получается завоёвывать доверие добротой и оптимизмом? Мэллори слушали, только если она проявляла силу и кричала.

Как бы там ни было, сейчас главное — черви. Майкл сказал, что научит колдунов и магов влезать в головы особей, а потом отправит в Готорн, взамен на тех, что там. Мэллори пока такому научить не могла. Делия похвалила подопечную за столь масштабный сбор информации. Будущей Королеве ведьм удалось разузнать, что Колораджо — главный червей — решил захватить власть на своей планете — Ореон, кажется. Или там не одна планета, в общем, Майклу предстоит узнать. Суть в том, что у червей «выключено» сознание. Колораджо управляет практически пустыми оболочками, и, как поняла Мэллори, у особей хватает мозгов только, чтобы слушаться и понимать, где враг. Ей удалось ненадолго разбудить разум заложника, и заложник кричал о помощи. Пока всё, но этого хватило, чтобы предположить, что черви лишь подневольные крысы, и, если проникнуть к ним в голову и задержаться там, возможно, они узнают больше и даже смогут, если догадки верны, переманить их на свою сторону. Майкл сказал, что на него их атаки не особо-то и действуют, поэтому как только колдуны станут достаточно сильны, чтобы защитить себя, он будет вступать с особями в связь прямо на поле боя. Что ж, это уже какой-никакой план.

***

Он битый час объяснял, как залезть кому-то в голову. В его представлении это было раз плюнуть. Берёшь, прикасаешься, и то необязательно, точнее обязательно только с червями, сосредотачиваешься и делишься своей энергией. Когда энергия начнёт подавлять чужую, сущность особей будет вынуждена бороться, и их сила, независимо от природы, вылезет наружу. Тогда нужно просто прошептать защитное заклинание и раствориться в потоках чужих способностей, пропустить через себя. «А как мы поймём? А как свою энергию выпустим?», — и ещё миллион вопросов сыпались ему от учеников и учениц. Майкл только злился и гаркал на всех, заставлял тренироваться друг на друге, и его, к несчастью, снова начали побаиваться некоторые ведьмы. Уроки Делии по контролю гнева помогали: он закрывал глаза, выдыхал, пытался поставить себя на их место или мысленно представлял, как наказывает их всех. Однако Майкл срывался снова. «Пойми, Майкл, — шептала хитрюга-Верховная, обольстительница, — ты исключительный. Такой силы, как у тебя, нет ни у кого. Ты должен понять тех, кто слабее. То, что, тебе кажется, делается в два счёта, для других видится недостижимым. И твоя задача, как, безусловно, мудрого и сильного руководителя, как можно проще и детальнее рассказать им, найти подход. Я знаю, что ты справишься».

Сменила гнев на милость, видите ли, теперь про его исключительность с улыбкой запела, ну зараза же. А он и вёлся на эти речи, нахально ухмылялся и кивал. Какая-то пара крикнула, что у них получилось. Неужели. Сын Сатаны едва ли к Господу не обратился с просьбой дать ему сил. Хреновый из него всё-таки руководитель. Если случится апокалипсис, то единицы выживших, похоже, пошлют его на хер. Досадно.

Вечером, когда все уехали на экскурсию по звёздному небу и галактикам, в надежде узнать хоть что-то, Корделия выползла-таки в гостиную и улеглась под плед, занимая большой, светлый, её любимый диван напротив телевизора, включила лёгкий сериал и устроилась поудобнее. Наверное, алкоголь на свадьбе пару недель назад значительно ускорил развитие болезни, иначе ведьма не знала, что так подкосило её. Силы Мэллори вроде стали постабильнее, а Делии всё хуже и хуже. Благо, хоть выглядит, как и прежде, и ходить может. Похудела сильно, правда, но хорошо хоть не поседела. Ей казалось, что её тело стало чугунным или деревянным, каждый шаг давался с большим трудом. Никому не рассказывать, чтобы не почувствовать себя амёбой и обузой, не получилось: она свалилась в обморок прямо в оранжерее, аккурат в руки Лэнгдона. Тот перепугался, отнёс в спальню, заварил чаю и позвал Миртл. И сидел с ней потом весь вечер, обсуждая всё на свете. И от нападок Ариэля защищал, и теплицу вместе с ней строил. Антихрист был самым милым и неоднозначным человеком в её окружении, вёл себя так, будто ему было не всё равно на её состояние, провоцируя в ней чувство радости и вины за то, что кому-то приходится с ней возиться. Однако он одним злобным взглядом дал понять, чтобы от помощи ведьма не отказывалась. Что ж, его выбор, предупреждён, в любом случае.