Она не видела, что он делает, и была вся напряжена, как струна. Вдруг по к её бедру щекотно прикоснулось что-то прохладное. Девушка опустила глаза. Плётка. Корделия протестующе замычала, но кончик плётки лишь поднимался вверх по бедру, оглаживая внутреннюю поверхность.
— Э.н.он, — она с трудом попыталась яростно выговорить его фамилию, чем вызвала только лёгкий смешок.
— Прости, крошка, я совсем не понимаю, что ты там бормочешь, — Майкл горячо выдохнул ей в шею, и она всё-таки ощутила предательскую дрожь в теле. Что-то в этом было. Его горький аромат и сильные руки, что бессовестно мяли грудь, нырнув под лифчик, заставляли хотеть поддаться, особенно когда мужчина сильно сжал соски между пальцами, всё также стоя сзади, прокручивая их. По телу прошлась резкая боль и переросла в тёплую волну, от которой внизу живота всё начало стягивать. Но лицо по-прежнему выражало недовольство. Майкл вновь взял в руки плётку, принимаясь водить ею по бёдрам и животу, а потом провёл вдоль позвоночника, видя, как его девочка неосознанно выгнулась и вдохнула. — Нравится? — цепи звякнули, намекая на негативный ответ. — Что ж, это всё-таки наказание, — Антихрист, не особо беспокоясь, испугает её или нет, намотал на кулак её чудесные пышные волосы и резко потянул на себя, зашептав, — Знаешь, ты слишком много на себя берёшь, родная, и я буду жёстко трахать тебя хоть каждый день, пока ты не поймёшь, что я достаточно силён, чтобы защитить нас и не прекратишь свои попытки покалечиться. И не ворочай голову, милая, мы оба знаем, что несмотря на твою показную скромность, ты большая извращенка. — Майкл ещё немного поигрался плёткой с её нервными окончаниями на пояснице и бёдрах, а потом Делия, уже не пугающаяся, но и не расслабившаяся полностью, почувствовала, что всё стихло. Антихрист не переставал восхищаться её хрупким упругим телом и нежной персиковой кожей. Эти красные трусики из пары ниточек делали её внешний вид ещё более развратным. Всё-таки, у неё чертовски сочная задница. Майкл приблизился вплотную, сминая её ягодицы в руках, параллельно целуя шею и лопатки, а потом, окончательно задобрив ведьму, звонко шлёпнул, оставляя красный след. Девушка вздохнула и потянула цепь, но Майкл не обратил на этого никакого внимания, — Это за ту херню, что ты натворила на том аванпосте, — он повторил действие, — это за сволочь, — ударил по второй ягодице, с оттяжкой, вкладывая в удар большую силу. Корделия стыдливо поморщилась, сдерживая стон. Было ужасно стыдно от того, что она невероятно возбудилась. Его пошлые шлепки отдавались приятными вибрациями в животе и ниже, боль граничила с острым удовольствием. Майкл желал стереть наконец, все рамки в её голове и, кажется, у него получалось. — Это за гада. Это за твоё упрямство, это за непослушание, а это, — самый сильный шлепок, который, к его счастью, вырвал из неё несдержанный стон, — за просто так.
Она возмущённо вдохнула, но в прочем, продолжила выгибаться, позволяя насладиться раскрасневшейся задницей. Чёрт, как же стыдно. Почему она хочет, чтобы он наказал её, как последнюю шлюшку? Майк обошёл ведьму и встал рядом, к ней лицом. Сегодня на нём была свободная белая рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами, открывающими вид на молодое рельефное тело. Чёрные штаны обтягивали внушительных размеров выпуклость внизу, а золотистые кудри были собраны в аккуратный низкий пучок, выделяя широкие скулы. И почему она раньше не замечала, насколько он красив. Нет, безусловно, внешность Майкла Корделию полностью устраивала, но она будто не видела, что он выделяется на фоне остальных. Будто с обложки. Дьявольски горяч и не менее силён. Его грубые руки непременно хотело почувствовать где угодно на своём теле.
Верховная повернула голову в бок, не желая демонстрировать ему истинные эмоции, но он снисходительно улыбнулся и шагнул ближе, больно хватая пальцами подбородок и разворачивая вновь к себе.
— Смотри на меня, — рыкнул парень, поглаживая щёку девушки. Она рыкнула в ответ и попыталась отбиться ногой, — Хочешь ремня? — Майкл ожидающе приподнял бровь. Блондиночка, принимая правила игры, так же выгнула тёмную бровь, а в глазах плясали черти. Антихрист вынул импровизированный кляп, освободив её красивый ротик и прежде, чем она закричала что-то недовольное, впился в её губы жарко, страстно и довольно грубо, бесцеремонно затыкая и подхватывая под коленками, заставляя обвить ногами свой торс. Ведьма низко простонала в поцелуй, усыпляя бдительность мужчины, а потом больно укусила и довольно облизнулась, когда тот отстранился.
— Что-то не так, мистер Лэнгдон? — тон был максимально невинный, абсолютно не сочетающийся с хитрым взглядом.
— Моя милая горячая малышка, очевидно, любит подчиняться и хочет, чтобы от её задницы живого места не осталось. Ладно, мы к этому ещё вернёмся, — он задумчиво оглядел её, а потом стал покусывать томную шейку, спускаясь к ключицам. Его губы, язык и зубы творили чудеса с её телом, но она отмахивалась, как могла, пока он больно не укусил сосок, вызвав вскрик, и тут же зализал, улыбаясь и поднимая глаза. — Не думал, что кого-то так возбуждает боль.
— Я не возбуждена, мерзавец! — тяжёлое дыхание и сильно сжатые в руках цепи говорили об обратном. Антихрист поставил её ноги на пол и опустил глаза.
— Уверена? — он смотрел на прикрытое трусиками местечко, в середине которого образовалось мокрое пятнышко. Та лишь фыркнула.
— Разденься, — едва ли не приказала Делия, не зная, как ещё вернуть себе власть. Хотя если честно, она очень хотела подчиниться и была почти готово к этому. Между ног всё пульсировало, соски требовали вернуть на них губы, а во рту пересохло. — Не честно, что ты одет.
— Как скажете, мисс Верховная. — Майкл окончательно снял с девушки лифчик и принялся одной рукой расстёгивать пуговицы рубашки, а другой отодвинул намокшую ткань в сторонку, блаженно улыбнувшись. Она была настолько мокрой, что в неё спокойно проникло два пальца, хотя у них не было секса уже больше недели. Ведьма дёрнула на себя цепи и стиснула зубки, пытаясь сдержать стон. Лэнгдон ласкал медленно, постепенно убирая пальцы. Девушка разочарованно вздохнула. — Не переживай, дорогая, я уделю тебе внимание. Ты же знаешь, твоё удовольствие превыше всего.
— Тогда сними меня отсюда, зараза.
— Подожди. Ты в курсе, что у тебя очаровательные ножки? — мужчина закинул эти самые ножки к себе на плечи, целуя щиколотки, потихоньку пробираясь выше. Ведьма закусила губу, кожа покрылась мурашками.
— Майкл, не надо, — он тягуче целовал внутреннюю поверхность бедра, совсем близко с эпицентром удовольствия. Корделия боялась, стеснялась, смущалась. Хэнк делал это только один раз, на какой-то праздник и в виду своей брезгливости отказался повторять, спровоцировав её на мысли, что ней что-то не так.
— Просто наслаждайся, — заверил Антихрист и прошёлся языком снизу вверх, задевая клитор.
— Майкл! — громкий стон, превышающий все предыдущие. Высокий, мелодичный. Ведьма закрыла глаза и дала волю звукам, исходящим из неё. Оказывается, неторопливые ласки языком в разы приятнее и нежнее, чем пальцами. — О боже, Майкл, мне так хорошо, — она запрокинула голову, чувствуя, как он переместил всё своё внимание на клитор, подключая пальцы, даря двойное удовольствие. Корделия была той, кого хотелось ласкать самыми разными способами. Но разве это наказание? Или просто хватит наказывать? О, это наказание. Ведьма хныкала он желания кончить и от невозможности сжать в руках его волосы или хотя бы свою грудь. Цепи, казалось, порвутся от натяжения. Антихрист круговыми движениями продолжил ласкать её, вводя вместо двух три пальца, растягивая девушку, расслабляя ещё больше и заставив изогнуться дугой в сокрушительном оргазме. Делия видела звёзды перед глазами, голова кружилась, и хотелось больше и больше. Ей казалось, её сейчас разорвёт на миллионы маленьких частиц. Тело существовало отдельно, потому что разум полностью отключился. Только с ним она чувствовала такое. Её ножки тряслись и мелко дрожали, и когда он поставил её на пол, подкосились, и девушка чуть ли не повисла в воздухе, если бы он её не придержал. Она затуманенными горящими глазами посмотрела на него. — Ненавижу тебя, — отдыхиваясь, прошептала ведьма.
