— И что же вы целый час молчали?! — мужчина яростно зыркнул на неё, а потом стремительно выбежал из кабинета.

Ну что эта дура опять делает? Её головой роняли в детстве или что? Майкл был готов на цепь сажать эту скользкую стерву, лишь бы херни не творила. Но добравшись до места назначения, блондин застыл, притаившись за углом. Ведьма стойко отражала атаки Аграт и Вельзевула, параллельно огрызаясь с стоящим в стороне, с весёлой улыбкой наблюдающим, Астаротом.

— Котёнок, знала бы ты, как у меня стоит, когда ты злишься, — демон желал непременно вмешаться, тогда она точно проиграет в этой борьбе, но куда приятнее было видеть её возмущённое личико и изворотливую задницу. Поэтому он позволял ей сопротивляться.

— Ублюдок, до тебя дойдёт очередь, я клянусь, — Делия была в не себя от злобы, и чувствовала в себе недюжинную силу впервые за долгое время. Так вот как работает тёмная магия, которую пришлось использовать в данный момент. Катализатор — злость и ненависть.

Последующие его реплики она игнорировала, чем начинала раздражать. Чувствуя, что не вытягивает против змей, мух, подножек и противного смеха, ведьма решилась. Она воздвигла защитное поле вокруг себя, которое давало ей буквально пол минуты, а потом сжала кулачки. Это то, о чём говорила Фиона. Дело в том, что блондинка всегда ощущала в себе большое скопление чёрной магии и упорно запирала внутри, отказываясь применять даже в самые тяжёлые моменты. Такая сила, по словам матери, досталась от прабабушки, увлекавшейся сатанизмом. Ну и корни. А потом девушка удивлялась поведению Фионы. И вот сейчас настал момент, когда досада достигла своего апогея. Этой магии должно хватить, чтобы перекрыть им доступ к поверхности, по крайней мере, на пару недель.

— Хватит. Я Верховная ведьма, и я жива, в отличие от вас. Убирайтесь! — Корделия поднялась в воздух, глаза её полностью почернели. Она буквально подожгла троицу, шепча заклинание на арамейском и обернула змей Аграт против неё же. Вельзевул почувствовал, как его глаза лопнули. Восстановятся, но неприятно. Они оба исчезли. Астарот, неизмождённый боем кое-как открещивался от волны мощной энергии, но в какой-то момент ведьма мягко опустилась на пол, ослабевая и ощущая тёплую руку на талии, а последнего беса изгнала ещё более сокрушающая сила, присоединяясь к её собственной.

— А я и не знал, что ты так умеешь, — прозвучал восхищённый возглас над ухом, — Эх. Горе ты моё, а не Верховная, — и она провалилась в сон.

***

Делия очнулась в своей постели, укрытая одеялом, а на тумбочке стояла чашка чая. Горячая. И как он предугадывал, когда она проснётся? Гуд улыбнулась, совершенно этому не противясь. Значит, не всё так плохо.

Блондинка до самой ночи шаталась по аванпосту, то помогая слугам, то подкалывая Эйдена, который подозрительно сдружился с Максом. Мисти и Стиви были приятной изюминкой их аванпоста, напоминая, что всё куда лучше, чем могло бы быть.

Лёжа в постели после горячего душа, ведьма бесцельно глазела на потолок, силясь собраться с мыслями, но ничего не выходило. Вдруг в комнату зашла ещё одна причина её метаний.

— Как ты? — Майкл опустился на кровать рядом с ней, уговаривая себя не заправить выбившуюся прядь волос ей за ушко. Он долго думал все эти дни и пришёл к выводу, что погорячился, оскорбив Верховную. Всё-таки её изрядно потрепали здесь. Да и до этого. Ей же изменял бывший муж, убивал её девочек, а сам Антихрист уничтожил всё, что ей дорого. И с чего она вот так вот слёту должна довериться ему?

— Всё в порядке, спасибо, что помог, — она отвечала с волнением, а голос хрипел.

— Не делай больше таких глупостей, Делия. Ты могла сильно пострадать.

— Хорошо, — послушно кивнула ведьма, и он улыбнулся краешком губ.

— Спокойной ночи, — он собирался встать, но почувствовал, как женская ладошка едва ощутимо накрыла его костяшки.

— Не уходи.

Она смотрела открыто, сбрасывая все маски, беспомощно и грустно. Майкл тяжело вздохнул и снял чёрную рубашку с ботинками, забираясь к ней в кровать, притягивая к себе. Она, не думая, устроилась поудобнее в крепких объятиях, пряча лицо в его груди. Ей вдруг захотелось миндаля. Лэнгдон, наконец, расслабился, чувствуя знакомое тепло. Он дома. Мужчина накручивал на ладонь пышные локоны и, сдаваясь, зашептал.

— Я люблю тебя, Делия, — он думал, говорить будет сложно, но слова сами вылились из его уст, так долго желая быть услышанными. — И совершенно не знаю, что мне с этим делать.

Он прижался носом к её волосам, ожидая ответа. Он был готов услышать, что несёт бред, что она не верит и вообще пусть он убирается отсюда с такими дешёвыми подкатами. Не зря же девушка крупно вздрогнула, услышав такое. Она подняла свои глубокие глаза, заглядывая в самую душу. Такая милая. Это помешательство. Его личный Рай, путь покалеченный и искажённый.

— Поцелуй меня.

Она сдалась. Вверила себя ему и была готова быть наказана, если всё это окажется искусной ложью. Но сейчас она будет счастлива, позволит себе быть таковой. Он нужен ей, очень нужен, как и она ему. Бэтти упустила Алекс, и Корделия не хотела рыдать также, если упустит его.

Видя, что Антихрист медлит, девушка сама потянулась к нему, осторожно накрывая его губы своими. Она старалась вложить в поцелуй все свои чувства: страх, растерянность, желание, волнение. Майкл прикрыл глаза, зарываясь рукой в её волосы, сокращая расстояние и отчаянно ответил, стараясь сохранять ту нежность, что дарила Корделия. Он не увеличивал темп, не углублял поцелуй, просто ласкал её чудесные губки, давая ей самой решать, что будет дальше, перейдёт ли это во что-то большее или же они просто уснут. Но он точно не позволит ей сбежать снова. Ведьма огладила его торс, чуть увеличивая темп, давая понять, что она готова продолжать. Майкл прикусил её нижнюю губу, заставив томно выдохнуть, а потом сел на кровати. «Иди ко мне», — мужчина бережно усадил смущённую девушку на себя, чтобы её ключицы оказались на уровне его глаз, а ладони тихонько забрались под ночную рубашку, устраиваясь на горячих бёдрах. Антихрист коснулся губами остреньких ключиц, пробираясь руками к спине, чтобы заключить в самые тесные объятия. Ведьма запрокинула голову назад, подставляя сахарную шею под нетерпеливые ласки. Она старалась заглушить свои совершенно обворожительные возбуждённые стоны, стесняясь. Делия уже, кажется, забыла, что такое ласки и секс. Всё было будто впервые, и она чертовски волновалась. Антихрист с упоением прикасался к слишком чувствительной коже, комкая шёлковую ночнушку в руках, желая разорвать прямо сейчас. Он был весь напряжён, чувствуя, как она упирается в его стояк. Корделия впилась в его губы, подключая язычок, лаская нёбо, постепенно расслабляясь. Антихрист глухо рыкнул, когда она начала задорно покусывать шею, как бы подразнивая, слыша, как он выдыхает и сжимает её в руках. Девушку вело от теплоты его тела, от исходящей от него силы.

Блондинка отстранилась, когда Майкл обводил кончиком языка контур впадинки между ключицами, когда зацеловывал короткими поцелуйчиками хрупкие плечики. Майкл заглянул в её ореховые глазки, которые смотрели в ответ скромно, но с сексуальной поволокой похоти и страсти. Когда мужчина зацепился за края изумрудной ткани на ней, блондинка вздрогнула.

— Всё хорошо, Делия? Я могу остановиться, — пока ещё может.

— Нет, не нужно, — она погладила его по щеке, стараясь успокоиться. Низ живота сладко болел, а ещё ниже становилось влажно.

— Не волнуйся, ангелочек, я буду осторожным, — он потянул ночнушку вверх. Ведьма подняла руки.

— А я и не волнуюсь, — поспешила оправдаться она, тем не менее, пытаясь прикрыть локтями грудь.

Майкл усмехнулся, а потом начал восторженно осматривать женское худенькое тело. Она была великолепна, с россыпью родинок, чуть заметными рёбрами, по которым он поспешил провести подушечками пальцев, вызывая нетерпеливый вздох, аккуратной упругой грудью и плоским животиком. Кожа так и манила своим будто сиянием в полумраке свеч.