— Сам меня сюда затащил, его проблемы, — огрызнулась блондинка.

— Он лучше Лэнгдона, Корделия, — серьёзно замечает демоница, даже как-то назидательно и беззлобно. — Ему плевать, что с ним будет из-за тебя, он не мечется. Как бы ты сюда не попала, это была сделка. Он не говорит тебе такое прямо, но условия могли быть куда хуже. Будь на его месте Аббадон, ты бы отсасывала каждый час, а потом в пыточной тебя пускали бы по кругу, и я уже не говорю о том, что бессмертия бы тебе никто не давал. Бессмертие от демона, Делия, это самый высокий поступок, что можно придумать в этой дыре, поверь. Ты нужна ему, а он нужен тебе, не отрицай. В тебе намного больше тьмы, чем ты думаешь, и Астарот её вытаскивает из тебя, отчего ты либо очистишься в итоге, либо переродишься. И то, что я обожаю развращать и трахать жалких людишек не значит, что я безмозглая слепая тварь. Я прекрасно вижу, что тебя не напугало вот это, — она указывает на картину, где священник упорно борется с ним, отчего парнишу бросает по углам и подбрасывает в потолок. — Я вижу, зачем ты пришла сюда, но поверь, ты его уже приняла, и деваться тебе некуда, потому что ты понимаешь: чтобы он не вытворял там, с тобой он другой, и тебе это нравится. Не мучай его, милочка, и себя не мучай. Барбело, конечно, та ещё блядь, и крыша у неё не на месте, раз она у него под носом тебя так развела, но зато ты ощутила то, что долго себе не позволяла.

— Перестань, Аграт, — Делия раздосадована и взволнованна. Ей не нравится, как всё это звучит, но ей хочется согласиться. — Барбело просто подсыпала мне афродизиак, Астарот тут не при чём. — демоница в ответ ухмыляется, наклоняется к ней и шепчет на ушко.

— Но ты ведь хотела именно его? Попадись тебе я, твоё возбуждение бы притупилось, и ты бы смогла перетерпеть. Не так ли, Делия?

***

Он вернулся вечером, явно уставший и довольный, сразу бредя в душ. Кое-кто был очень чувствителен к запахам. Ведьма валялась в его покоях с книгой в руках, переодевшись в простой шёлковый халатик цвета лаванды. Никто не обговаривал, но они практически жили вместе, и она возвращалась к себе только тогда, когда ей нужно было уединение. Астарот быстро понял, что в такие дни её лучше вообще не трогать, и как верный пёс, чтоб её, ждал возвращения, чтобы потом обнять, побурчать, что одежда явно лишняя, и мирно уснуть, после пары невинных поцелуев. Корди, идя на обрыв, хотела, чтобы у неё появилось отвращение после того, как она увидит его настоящего. Но ни рогов, ни хвоста, ни чего-то эдакого, сродни инцесту по его указке, например, или жертвоприношений с мёртвыми детьми или животными, она не увидела. Никаких тебе содома и гоморры, хотя ей, скорее всего, просто повезло сегодня. Однако выжидать, чтобы увидеть что-то, что её шокирует, ведьма не собиралась, это бесполезно. Её границы уже размыты, а контраст в поведении демона слишком явный, ему хочется верить. Нет любви, нет бабочек в животе, но есть собственный эгоизм, есть страсть, есть взаимопонимание и тепло, которое невозможно отрицать. Либо она будет счастлива здесь, либо не будет уже никогда.

— Тигрёнок, я голодный. Слуги что-нибудь готовили сегодня? — мужчина падает рядом с ней и смотрит в потолок.

— Нет, я не говорила им, решила сделать тебе жаркое, ты оценил в прошлый раз, — немного взволнованно отвечает блондинка.

— Ты ж моё чудо, — выдыхает красноглазый и улыбается, поворачиваясь боком к ней и подпирая голову руками. — Выглядишь напряжённой, что-то случилось? — чего у демонов не отнять, так это проницательности.

— Устал? Изгнали сегодня? — она не досмотрела до конца, желая поскорее распрощаться с Аграт, присевшей ей на уши.

— Да конечно, пускай свои кресты себе в зад засунут, — победно лыбиться брюнет, и она усмехается. — Вместе со священником утащил.

— А почему именно тот парень? Он выглядел добрым, — рискованно спрашивать, но куда она денется.

— Ага, для насильника и торговца мефом. Вечно какой-то добродетелью прикрывался, терпеть таких не могу. Стой-ка, — щурится мужчина и пристально смотрит на неё, забирая книгу и швыряя её в конец постели. — Ты откуда знаешь?

— Ну ты же только обещаешь показать. Вот я сама и посмотрела, — она старательно сохраняет спокойствие.

Астарот прогружается с минуту, потом переводит взгляд на её левую руку и хватает за неё, снимая бинт.

— Аграт?

— Это была сделка, я обещала, что ты её не тронешь.

— Корделия! — демон вскакивает и ходит вдоль ложа туда-сюда, громко и тяжело вздыхая. — Беги, малыш, пока я ещё добрый.

— Нет, — просто отвечает ворожея и медленно встаёт, уверенно подходя к нему.

— Гуд, у тебя таблеточка от стыда и страха в лифчике припрятана, что ли?! — красноглазый, кажется, рвёт и мечет, злобно оглядывая девушку, чему-то удивляясь и явно желающий снять ремень с джинсов и отхлестать эту непоседливую задницу. — На кой хер ты туда попёрлась? Да ещё и с этой сукой, мало ли, чем это закончилось бы. Нет, тебя вообще нельзя одну оставлять, если только связывать, да ты ведь выпутаешься. Нет, я просто не понимаю…

— Успокойся, — резко осадила колдунья, чуть улыбаясь от того, насколько он возмущён. — Чего ты боишься, Астарот? Того, что меня могли покалечить или того, что я видела? — играет по его правилам, смотрит в корень, подобно настоящему демону. — Ты боишься, что я могла разочароваться в тебе? Подумать, какая ты мразь, какой ты страшный, когда вселяешься в людей, чтобы загнать их в Ад? О, ты так старался всё это время, чтобы одной картинкой всё разрушить, — поджимает губки женщина.

— Корделия…

— Всё в порядке. Я ни капли не испугалась, и ты не стал мне противен. Ты хотел, чтобы я сняла розовые очки? Я их сняла. И я прекрасно понимаю, кто ты, и что ты должен делать, чтобы оставаться собой. — она решается и обнимает его, прижимаясь и мирно опуская голову на широкую грудь. — Меня устраивает, какой ты рядом со мной, а на остальное мне давно плевать. Расслабься.

Астарот забывает, как дышать, будто во сне, обнимая малышку в ответ. Это только что сказала Делия или её более раскрепощённая копия? Когда он услышал, что она видела, первой мыслью было, что она убежит и будет отстраняться, насколько это возможно. Конечно, он такими усилиями зарабатывал её шаткое доверие, а она сама же его рушит? Однако нет, её это не переубедило. Его почти затрясло от волнения. Всё же, мастерски выуживать потаённую правду он её научил.

— Блять, какая же ты стерва. Душу ведь вывернешь наизнанку, милая, — шепчет мужчина и ищет спасения в её шевелюре. — Прекрати уже мучать меня, умоляю, — он прижимает к себе крепче, желая преклоняться перед ней, он не знает, что это за магия с её стороны, но готов ей ноги целовать, просто за то, что она буквально сказала, что принимает его. Чёрт, как же тяжело дышать.

— Думаешь, хватит? — Гуд отстраняется и гладит его по щеке, а он перехватывает ладонь и чувственно целует эту крошечную ручку.

— Хватит. Я уже полностью твой. Делай, что хочешь, — сдаётся демон и падает на колени, смотря с мольбой.

Корделия тонет в этом сумасшествии, одном на двоих, тонет во власти над ним и чувствует себя не меньше привязанной. Если предавать свои идеалы, то только для того, кто предаст свои. Они дошли до грани безумия, и ей хочется познать ещё больше. Испортилась, сдалась, без разницы. Пусть в этом будет виноват кто-нибудь другой, но не она. Плевать на последствия. Она говорит и сжимает руки в кулаки, желая расцарапать себя, наказать, но не хочет выстраивать клетку вокруг разума.

— Поклянись, — выдавливает Верховная, замирая на секунду, — поклянись, что никогда не сделаешь мне больно. И никогда меня не предашь и не обманешь, чёрт тебя дери.

— Клянусь, — шепчет демон.

Она запрокидывает голову вверх, позволяя последним слезинкам задержаться на её лице. Больше она не будет плакать. Колени дрожат, потому что их горячо и увлечённо целует Астарот. Когда он поднимается немного выше, комкая в руках её халатик, она хватает его за волосы и глубоко, несдержанно стонет. Демон поднимается, впивается в её губы, отчаянно, грязно и подхватывает под бёдра, направляясь к постели.