Ведьма поникла, вздохнула и выдавила:

— Ладно, тебя ведь не переспоришь, — в этом они были похожи. Если кто-то из них принимал какие-то решения, то переубедить его становилось либо идеей фикс, либо считалось провальной затеей и откладывалось. Девушка потушила огонь, применив магию, что делала редко, потому что организм всё ещё перестраивался на «бессмертный режим», и быстро иссякаемые силы нужно было тратить с умом. Она открыла крышку, взяла вилку, оказавшуюся под рукой и умудрилась подцепить на неё кусочек мягкой распаренной картошки вместе с сочным ароматным кусочком говядины. Вместе со всем этим дурманящим ноздри великолепием Верховная приблизилась к демону и подула, чем только умилила его, ведь он мог буквально огонь жрать, таково уж его строение. Астарот вкусил угощение и умиротворённо прикрыл глаза. Сочно, изысканно, очень вкусно. Мужчина довольно промычал что-то невнятное и как только засобирался что-то сказать, на подходе был уже второй кусочек от Делии. Осознание того, что сейчас она его так романтично буквально с вилочки кормит, дует и слегка улыбается, вскружили голову и заставили напрочь вылететь все мысли и планы. Она скормила ему пять таких вилок, дождалась, когда этот самодовольный чёрт уйдёт в нирвану и устремила взор на безвольно болтающуюся руку с заветными ключами. Ворожея ловко выхватила нужный предмет и, засмеявшись, побежала с места преступления. Иногда она действительно забывала, кто он такой. Год и десять месяцев прошло с её первого дня здесь, и многое в нём так удивительно и разительно поменялось, если не брать в расчёт его демонические штучки. Она впервые позволила себе задуматься о том, что было бы с ними, не будь Антихриста в её жизни. Наверное, ей не были бы так чужды прикосновения красноглазого.

— Ах ты зараза! — в такие моменты Астарот не знал, злиться ему или смеяться, потому что было и неприятно, что его, могущественного демона, правую руку Сатаны, разводят, как щенка, но с другой, вызывало всплеск умиротворения, веселья и нежности. Вот и сейчас он сначала злобно крикнул, а потом, вспомнив, какая обидчивая и вспыльчивая эта особа, смягчился. — Делия, я же тебя поймаю за несколько секунд, — он уже нагонял ведьму в коридоре, смеясь над её неумелой попыткой на каблучках добежать до хранилища книг и запереться там, — я тебя укушу!

Но она уже, ускорившись, вбежала в свой любимый уголок, заперлась и сползла по стеночке, чувствуя адреналин в крови. Неожиданно приступ радости сменился стремительно надвигающимся комом грусти: она не должна играться с ним, не должна сближаться и веселиться, всё это неправильно. Слезинка скатилась по розовой щеке.

***

Астарот жутко волновался. Ему хотелось как-то удивить Делию, сделать что-то, чтобы они сдвинулись с мёртвой точки. В последнее время ведьме было спокойно с ним, он видел. Однако больше, чем задушевные беседы, сидя в двух метрах друг от друга, она практически не допускала. А ему очень хотелось хотя бы просто её обнимать, показывать ей свои увлечения, хотелось, чтобы она доверяла ему так же, как и он ей. За эти четыре месяца, которые после полутора лет побежали слишком быстро, между ними всё налаживалось, и брюнет понимал: нужен переломный момент, иначе они просто зависнут в неопределённости. Он знал, что ведьма всё ещё обращается к воспоминаниям о Майкле, о шабаше, и попросил Мисти во время её встреч с Верховной, вообще не упоминать Антихриста, не рассказывать, что он там вытворяет на поверхности, изменился ли он, ничего. Не стоит Делии загоняться ещё больше. Но кстати, расстаться с Лэнгдоном было её решение, и в один из вечеров она призналась, что чувствует, что так действительно лучше им обоим, знает от чего-то, что Майкл поменяется и что с Амелией ему будет спокойнее. Делия посчитала себя не лучшей парой ему, потому что не была уверенна, что выдержит его вспыльчивый нрав. Вслух блондинка не произносила, но Астарот точно знал: Корделия расслабляется в его обществе. И самое нужное сейчас — избавить её от предрассудков и от чувства вины за свои ощущения.

Астарот был мужчиной. Называя Делию заложницей стереотипов, он сам был таким. Мужчина, в его понимании, защитник, кормилец, глава семьи. Нет, он уважал женщин и считался с ними, но чем чаще видел Делию, тем больше хотел именно баловать её, заботиться, с ней его человечность перестала мешать, она раскрылась. Он запрещал ей извиняться, даже пожурил за то, что после той ссоры из-за её слепоты к его стараниям, она попросила прощения. «Мужчина не обижается, малыш», — сказал он тогда, мягко смотря в её удивлённые глаза, — «Мужчина огорчается».

Разок она наткнулась на одну из пыточных, где застала демона, загоняющего жертву в угол. Ведьма не испугалась, не удивилась, а подошла к нему, облокотилась на стену, скрестив руки на груди и просто смотрела, как мужчина устраивает очередное испытание, которое приведёт лишь следующему такому же, но никак не к выходу. Астарот предпочитал жестоким пыткам головоломки, юмор и издевательство над психикой, что облегчало ведьме задачу изучать его. В тот день он очень удивился и даже попросил её не шокировать саму себя и уйти, на что она просто ухмыльнулась, сказала: «Расслабьтесь, мистер демон» и положила локоть на его плечо. Ух, какая горячая штучка она тогда была, он чуть не поперхнулся воздухом. Впрочем, малышка-коротышка, так он её называл, чтобы позлить и раззадорить, редко позволяла себе быть настолько расслабленной и даже игривой.

Демон уверенно прошёл в её покои, где ведьма что-то читала, расхаживая с книгой по комнате, и кашлянул. Потом мельком глянул за дверь, что-то оценивая и вновь вернулся к ней. Делии показалось, что он пришёл за дрочкой, был в похожем приподнятом настроении и слегка волновался.

— Давненько ты за этим не приходил, — оглядывая его с ног до головы, холодно сказала девушка, но стояка не заметила.

— А ты соскучилась?

— Нет, — резко ответила Делия и смиренно подошла к демону.

— Значит, не будем.

— Что? — она удивлённо выгнула бровь.

— С чего ты вообще взяла, что я пришёл за этим? — улыбнулся мужчина. — Я пришёл тебя обрадовать, — Астарот невзначай провёл ладонью по её руке.

— И чем же? — ей стало интересно, что придумал этот любитель сюрпризов. — С тобой можно с ума сойти от бесконечных неожиданностей.

— А ещё со мной можно не думать ни о чём, со мной можно быть хорошей, а можно быть плохой, со мной можно быть, кем хочется, а завтра опять стать другой, примерить то, что по душе на этот раз. Со мной не нужно бояться осуждения и можно просто расслабиться, потому что я сделаю всё, что для этого нужно. — Он, пожалуй, стал слишком серьёзным и будто готовился сказать что-то большее.

— И почему же? — Корделия вцепилась в него взглядом, изучая каждую эмоцию.

— Потому что, — он никогда не говорил этого так прямо, но молчать вечность невозможно, — я люблю тебя, Делия.

Вроде очевидно, а всё равно неожиданно. Верховная медленно, тяжело выдохнула и слегка сжала руки в кулаки. Было так странно слышать это от демона. Разве он способен любить? Он же воплощение тьмы. Или она снова вешает ярлыки и прикрывается стереотипами? А что ей даёт его любовь?

— Астарот, — девушка неуверенно обвила ручкой его запястье и подняла глаза. — Зачем ты мне это говоришь? Это ведь не взаимно.

— Это неважно, Делия. Я просто хочу, чтобы ты знала и не считала себя игрушкой. И ещё, малыш, — мужчина опускает руку на свой член сквозь одежду. — Мы больше не будем этого делать. Я не хочу тебя насиловать. Прости, что так долго настаивал на этом, для тебя это было пыткой, а я эгоистично не мог отказаться.

У Делии пропали все слова, она просто с приоткрытым в удивлении ртом смотрела на красноглазого, всё ещё держа его запястье.

— Я…Я не знаю, что сказать. Неужели ты ничего не потребуешь взамен?

Корделии стало по-настоящему неловко, потому что сейчас будто что-то перевернулось внутри. Она предполагала, что ей должно было стать противно от его таких одолжений, но нет, она, напротив, посмотрела на демона другими глазами. Ему ведь ничего не стоит её заколдовать и сделать, всё, что угодно, однако он, вопреки своей сущности, уважает её и ведёт себя достаточно честно по отношению и к ней, и к самому себе.