— Она была вынуждена, чтобы заработать на лечение матери. Первый её клиент забрал беднягу к себе сразу же, после совместной ночи, влюбился. Впоследствии оказался садистом.

— Подожди, — Корделия будто что-то поняла. — Скажи честно, нам стоит продолжать? Хоть кто-то их всех попал в рай?

— Да, — медленно ответил демон.

— Врёшь, — со знанием дела выпалила Верховная.

— Почему?

— Ты когда обманываешь, прежде, чем ответить чуть поворачиваешь голову в сторону и замолкаешь, чтобы не выглядеть импульсивным и не спалиться. — в её глазках заплясали черти, ведьме определённо нравилось подлавливать его.

— Ты ж мой мини-детектив, — ухмыльнулся красноглазый, подмечая недюжинную наблюдательность котёнка.

— Так зачем было это всё начинать? — она встала и облокотилась руками на столешницу. Он повторил движение.

— Просто так. Или чтобы показать тебе, что Бог крайне избирателен и куда лучше наслаждаться людскими слабостями и пороками, чем бояться пикнуть даже в мыслях.

— И что тебе это дало?

— Как минимум твоё внимание.

Это уже становилось невыносимым. Астарот прощупывал её, как минное поле, а она и не замечала этого сразу. Когда очнулась, не замечала, что уже спорит с ним приличное время или размеренно что-то обсуждает. Пыталась снова убежать и отстраниться, но быстро забывалась. Это было давление, но такое, что поистине таковым не казалось. А может, и вовсе, не было с целью выиграть бой, он выглядел просто влюблённым.

**

Делия была готова разбить чёртово зеркало, лишь бы не видеть, как в нём отражается гримаса боли. И почему именно сегодня она вновь вспомнила о Майкле? Сегодня ровно год, как ведьма коротает ночи в средоточии зла и ужаса. Хотя если не считать тот день, когда она напоролась на пыточную, где Астарот бессовестно игрался с жертвой, гоняя её по лабиринтам с чудовищами, она бы и забыла уже, как здесь жутко. Майкл стал ноющей раной на её душе, сладким воспоминанием и камнем на шее. Они не виделись и не общались, о чём она не жалела. Но с пару раз в неделю шрам напоминал о себе, заставляя сжиматься от боли и плакать. С каждым днём было чуточку полегче, она уже не выла, но всегда были моменты, где всё накатывало с новой силой, стоило ей только чуть выровняться. Антихрист пытался связаться с ней, звал её, но она твёрдо решила не быть ему мёртвой невестой. Лишь раз написала записку в мире снов, где желает счастья с Амелией. Ох, и наслушалась же она тогда. «Так легко рушишь все наши старания», «Похоронишь наши отношения из-за пары неправильных поступков», «Тебе и не нужно вовсе моих стараний, ты уже забыла меня». Потом он пришёл с извинениями вновь, через пару ночей, а после, наконец-то оставил её в покое. Позже пришла Мисти, Астарот позволил. Оказывается, дрочка творит чудеса, хотя демон злился, ведь ведьма научилась управляться с его членом так, чтобы он кончал в несколько раз быстрее, сокращала его кайф и не позволяла даже приобнять себя. Нет, разочек позволила, но увидев его реакцию, отказалась в дальнейшем. Слишком много чувств было в демоне, задевающих её саму, дурманящих после слёзных ночей. Не в том смысле, что ей хотелось поддаться, вовсе нет, просто начинало казаться, что так выглядит настоящая безоговорочная любовь с его стороны. Нельзя, чтобы это начало казаться нормой.

Мисти передала письмо от Лэнгдона.

«Привет, ангелок. Я знаю, ты точно это прочитаешь, потому что пока я люблю тебя, ты любишь меня, и это не лечится с обеих сторон. Я обещал быть честен с тобой, Делия, а потому скажу: иногда я позволял себе думать о тебе такое, от чего ты поседела. Потом просыпался и хотел зашить свой поганый пьяный рот и выжечь себе мозг. Мне понадобилось пару месяцев, чтобы понять, наконец, что ты была во всём права. Я чёртов ребёнок, неспособный себя контролировать, наверное, потому что эгоист. Мои приоритеты, как бы я не отрицал, всегда были важнее, и я пришёл к этому только сейчас. Только сегодня осознал это полностью. Я не был достаточно мудрым, чтобы их сменить, а потому слепо следовал своей картине мира, как упрямый осёл. Но Делия… Каким бы ублюдком я тебе не казался, ты ведь тоже была и остаёшься одним из моих приоритетов. Я так и не бросил попытки найти тебя. И пить тоже не бросил. Потому что когда я пьяный, мне мерещишься ты, честно. Я слабак и эгоцентрист. Взял тебя нахрапом, тогда на аванпосте, решил, что будешь моей, не задумываясь о том, смогу ли дать тебе что-то ценное, помимо кучи проблем. Прости меня, родная. Возможно, если бы не моё упрямство и желание быть рядом с тобой, я бы похоронил планету, а потом и себя в Аду. Ведь именно ты спасала и предостерегала меня. Знай я сейчас, чем обернётся наша связь, просто позволил бы тебе уничтожить себя, чтобы не портить твою жизнь. Я погубил нас, милая, а ты помогла мне в этом, выстроив стену между нами. Эгоистично, да? Я не прав, и ты не виновата? Возможно, но ты же знаешь, я не привык винить только себя. Корделия… Амелия пыталась поцеловать меня, когда я задумался о тебе. И знаешь, её противные губы ничто в сравнении с твоими. Однако ты так упорно желаешь мне счастья с ней, а она так упорно верит в меня, что я запутался. Ты просила отпустить тебя? Я пытаюсь, карамелька, думаешь, получается? Пока что у меня получается только меньше убивать, похвали меня за это. Ты рано сдалась, милая, но я не виню тебя за это, уже нет. Ты заслужила покоя, и если по рассказам Мисти, Астарот может тебе его дать — отдыхай. Только не плачь, сладкая, я поплачу за нас обоих. Я не прощаюсь, Делия. Я начинаю новую жизнь, у меня новые идеалы, и ты останешься самым-самым. Клянусь всем своим самолюбием, Гуд, я изменюсь и найду тебя, ясно?! Я приду, и ты не сможешь мне отказать. Ну а пока — не скучай, дорогая».

Это было выстрелом в голову. Она рыдала и злилась, сначала даже не веря в то, что это писал её Майкл. Так…двойственно и грубо, но так честно и в его стиле. Как же ей тогда было неприятно! Ах, она виновата, ах свои приоритеты у него! Ведьма столько натворила в тот вечер: пошла гулять по Преисподней без Астарота, напоролась на Аграт, с которой вступила в такую перепалку, из-за которой демону пришлось расхлёбывать такие беспорядки после их магической дуэли; перевернула всю свою комнату, кричала на слуг, сорвалась, порвала одну-единственную фотографию Антихриста, желая выбросить его из своей жизни, а потом…прилегла в библиотеке над сопливым романом, тихонько захныкала и отпустила совсем. Он ведь был честен, собрался меняться. Пусть меняется, становится лучше, пробует с Амелией в будущем, а как изменится — ведьма станет лишь очередным прошлым, затянувшейся раной.

И пусть иногда воспоминания зияли дырой в ней, был тот, кто эту дыру старательно пытался залатать. Она знала слуг как свои пять пальцев, знала, как заставить его поменять решение и смягчиться, знала, как заканчивать споры так, чтобы не оказаться прижатой к постели в итоге. Ей нравилось готовиться к очередной партии в карты, нравилось уводить у него из-под носа нужные ей ключи от всяких страшных комнат и прятать их, просто чтобы побесить, нравилось встречаться с Фионой в Аду, слушать её наставления, нравилось ненавидеть Аграт вместе с красноглазым. Делия привыкла к Аду, у неё здесь сформировался какой-никакой круг общения, а на верху в шабаше всё было хорошо, за редкими исключениями. Её помнили, как самую лучшую и мудрую Верховную, а большего было и не нужно. В Аду Астарот делал так, что ей никогда не приходилось бы взваливать на свои плечи слишком много забот и ответственности, не приходилось кого-то спасть. Здесь спасали её и внушали собственную исключительность. И в какой-то степени девушка была благодарна за возможность целыми днями делать то, что нужно только ей или не делать ничего, пусть она очень боялась в какой-то момент проникнуться к демону.

Проплакавшись, ведьма направилась в его покои. Астарот, увидев её на пороге, расслабленно улыбнулся. Делия нашла удовольствие спать в шёлковых пижамах, и сейчас стояла в, можно сказать, свободной рубашке цвета розовой вишни, так подчёркивающей её хрупкость и такого же цвета штанах. Так было удобнее, чем ночнушки, стягивающие всё тело, если неудачно повернуться ночью. Она сонно потирала красные глаза и казалась как никогда домашней.