Делия, всматриваясь в расслабленного мужчину, что даже не ворочался во сне, поняла, что это её шанс по-тихому свалить в свою комнату и встала, на цыпочках пробираясь к двери. Страх, что он проснётся, отступил, как только она медленно закрыла за собой эту завесу из чёрной ивы. Девушка развернулась, внутри ликуя, и тут же ударилась лбом о крепкую широкую грудь. Даже глаза поднимать не стала, просто цокнула и вздохнула.

— Ну разве можно так нагло удирать прямо у меня из-под носа, котёнок? — хитро улыбнулся демон, — Ты разбиваешь мне сердце. Ну-ка давай назад, — мужчина приобнял её за плечи.

— Руки, Астарот, — Делия повела плечом и вернулась в покои. — Сколько ещё раз мне надо повторить, чтобы ты не пытался меня трогать? — она не злилась, скорее просто была чуть раздосадована, что в глазах демона уже было большой удачей.

— Ну нравишься ты мне, вредина, — притворно обиженно ответил брюнет. — Я же осторожненько.

— Только не делай жалобный вид, это моя фишка, — пошутила девушка, желая уйти от спора и ругани. Она хотела быстрее узнать, зачем читала истории, потому была увлечена, и просто не могла сильно злиться.

— Фишка? То есть маленькая Делия меня разводит своим милым личиком, да? Нехорошо, Корделия, нехорошо. Я и отшлёпать могу, — он присел на стул напротив неё, с интересом наблюдая за другой половиной стола.

— Рискни, — вяло ответила блонда и уткнулась в бумажные листы.

— Приглашаешь?

— Ну перестань, а? — ведьма бросила на него злобный взгляд, и он опустил голову на руки, ложась на стол. — Поговорим о деле. Зачем мне нужно было читать эти истории? Они выдуманные?

— Нет. Это истории жизни вполне реальных людей. Я хочу, чтобы ты подумала, кто из них попал в Ад.

— А…Зачем?

— Просто, — ответил демон, хлопая глазами. Он бы с удовольствием поспал ещё, но поболтать с Делией было куда важнее.

Разумеется, не просто так он это задумал. Красноглазый затеял вывести её на очередную философскую беседу и изучить её пределы, границы допустимого, что она считает нормой. Корделия, сама того не замечая, была предельно откровенной и лёгкой в изучении. Поразительно, насколько закрытой была при жизни Фиона, при этом обманчиво казалась откровенной, на деле фильтруя любую информацию о себе и играясь в игры, и какая простая, хоть достаточно умная, Корделия. Хотя Ад её определённо вынуждает быть капельку стервозной да и настроение демона блондинка отлично чувствует.

Делия глубоко задумалась, наблюдая с опаской, как мужчина встаёт и обходит стол вокруг, останавливаясь рядом с ней, и наклоняясь, чтобы открыть ящик. На стол опускаются два стакана и бутылка виски.

— Выпьем?

Он так просто об этом спросил. Без всяких хитростей, насмешек. Словно они старые друзья, которые не прочь после долгой разлуки пригубить пару бокалов за душевными разговорами. Делия стушевалась от этой простоты и уставшего голоса. Пить с ним? Это не очень хорошая идея.

— Я не пью крепкие напитки, — опустив глаза, отвечает девушка. Ещё пару недель назад ей не терпелось нажраться до потери пульса, но сейчас ей легче, ни к чему этот риск и плохое самочувствие после.

Астарот с непривычной заботой и нежностью смотрел на неё. Не стала высказывать подозрений на его счёт, не начала утверждать, что он целенаправленно хочет её споить, ничего. Тоже устала. Да к тому же так сжалась, чувствует неловкость?

Ведьма ждала, что её начнут уговаривать и подстрекать, чего очень не хотела.

— Хорошо. Ты же не против, если я налью себе немного? — он как-то неожиданно для самого себя подхватил эту неловкость, вызванную такой внимательностью к её персоне.

— Нет, — прошептала она и посмотрела прямо в его глаза. Почти открыто, в коем-то веке без каких-либо эмоций, и его будто молния ударила. Он уже опьянел.

— Хотя знаешь, не стоит, одному скучно, — мужчина суетно спрятал бутылку и стаканы, вновь приземлившись напротив неё.

— Так сложно представить, кто из них в Аду. Наверное тот, кто убил собственного брата?

— Но ведь его брат пошёл по наклонной, стал опасным членом общества, серийным потрошителям и угрожал его семье, — Астарот подпирал голову рукой, с интересом разглядывая смятение на аккуратном личике. Неужели ему хватило каких-то десяти месяцев, чтобы так привязаться к ней? — Не думаешь, что это была вынужденная мера?

— Но ведь можно было найти иное решение, — начала Делия и почувствовала укол совести, вспомнив, как сама страстно желала смерти Фионы, как была готова убить её.

— Например? Видеть, как родной человек гниёт в психушке?

— Я не знаю. Если так безопаснее.

— А может, это спасение? Брат был душевно болен, он калечил не только других, но и себя. Может, это милость, услуга, способность отпустить.

— Неправда, — пресекла Делия, хватаясь за листок бумаги. — Здесь описано жестокое убийство. Месть. Бог не прощает мести.

— А ты в него веришь?

— В дьявола поверить легче, — рассмеялась девушка, и он улыбнулся. — Но да, верю. Думаю, что Мэтт всё же оказался твоим подопечным. У него ведь и у самого были грешки: воровство, пьянство, публичные дома.

— Допустим. Что насчёт остальных?

— Ну, — она свела бровки к переносице и устремила взгляд в потолок. — Нэнси, наверное в Аду.

— Думаешь, из-за измен? — он устроился поудобнее, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку стула. Для Делии измены больная тема, но что если она слишком драматизирует?

— А ты как к изменам относишься? — демоны, вероятно, да что там, точно, не видят в этом ничего эдакого, — она, вторя его движениям, подпёрла рукой подбородок.

— Ну, — Астарот нагнулся ближе к её лицу и знающе ухмыльнулся, — тебе бы я не изменял, — девушка закатила глаза, услышав это, и откинулась назад, уходя от наглого вторжения в своё пространство. — А вообще, я думаю, что люди предают изменам слишком большое значение.

— По-твоему это нормально?! — Корделия скрестила руки на груди и стала холоднее. Астарот подметил, как сильно поведение Хэнка отражается на ней до сих пор, лежит тяжким грузом, и удивился такой долгой памяти.

— Я разве так сказал? — мужчина подлил ей чайку. — Я думаю, что это допустимо, потому что никто не застрахован от этого. Знаешь, в моём понимании, когда человек изменяет, значит ему уже некомфортно в отношениях, ему чего-то не хватает, или они изжили себя. Но в силу привязанности человек становится трусом, он не в силах признаться даже самому себе, что остыл или ему кажется, что он остыл. Было бы куда разумнее честно рассказать всё партнёру и уйти, куда хочется. Проблема измены только в этом. В слабости признаться. А ты делаешь из этого драму, не замечая, что это лишь призыв сменить партнёра, двигаться дальше.

— Я не согласна с тобой. Почему же, человек пытается остаться, когда всё уже известно? — он заинтересовал её, заставил думать в другом ключе. Не то чтобы, она воспринимала предательство Хэнка как намеренную попытку сделать больно, но всё же.

— Почему Хэнк так не хотел разводиться с тобой, ты имеешь в виду? — её передёрнуло. Демон накрыл её руку своей. — Не нервничай, тебе не идёт. Вот такая тёплая рука была, вечно ты противишься, верни, — но Делия уже убрала руки под стол. — Хэнк мешкался, потому что был привязан к тебе, потому что ему как раз просто показалось, что чего-то не хватает. Да и сама подумай, любовницы — это одно, а верная любящая жена, которая примет любым — совсем другое. Не нужно тратить столько сил, чтобы узнать человека, добиться его, всё уже готово, огонь, вода и медные трубы пройдены, зачем уходить? Многие не решаются из-за этого.

— Давай дальше, — сухо выдавила ведьма. — Девушка, которой подсыпали яд, после чего она потеряла ребёнка?

— Она так настрадалась. И никому не мстила после.

— Наверное, она в раю?

— Возможно, — тихо заключил он. — Однако ребёнок был зачат, когда она была проституткой.

Делия не любила таких прямых выражений, от того чуть поморщилась.

— Но тут об этом ничего не сказано.